Я — Златан - Златан огорчениях.

В старшие классы я начал ходить в школу «Боргар», где была фут- больная секция, с которой я связывал большие надежды. Отныне все изменится. Я смогу стать по-настоящему крутым. Но кругом опять были сплошные засады. Ну, ничего, к этому я был морально готов.

Для начала в моей команде оказалось несколько высокомерных снобов. В самой школе преобладали обеспеченные девчонки и пар- ни, такие «все из себя», прилично одетые и вальяжно покуривав- шие. В моей среде шиком считались кроссовки или тренировочный костюм марки «Адидас» или «Найк». Это считалось круто, и я думал так же. Я и не подозревал, что Русенгорд так сильно отразится на мне. Он был словно выбит у меня на лбу. Как клеймо. А еще, словно тень той самой училки-воспитательницы нависала надо мной.

В школе «Боргар» ученики одевались в рубашки «Ральф Ло- рен» и носили ботинки «Тимберленд». Вот так! В моем окружении не часто можно было встретить парня в рубашке, и я сделал вы- вод, что пора меняться. Тем более что в школе было много обал- денных девчонок. К таким не подойдешь, имея вид нищеброда. Я решил обсудить эту проблему с отцом, и мы заспорили. Мы по- лучали ученическое пособие (в течение трех лет обучения в сред- ней школе всем ученикам в Швеции выплачивается ежемесячное пособие — прим, ред.) от государства. Сумма равнялась семистам девяноста пяти кронам в месяц, и отец резонно полагал, что дол- жен забирать все деньги, на том основании, какой выражался, что «он и так платит за все». У меня на этот счет было иное мнение:

— Ты не понимаешь, что я не могу выглядеть как последний оборванец.

В каком-то смысле я его убедил. Теперь у меня было пособие и свой личный счет. Деньги перечислялись двадцатого числа каж- дого месяца, и многие мои товарищи собирались у банкомата уже к полуночи накануне, все в нетерпении и отсчитывая секунды: десять, девять, восемь... Я старался вести себя хладнокровнее, но уже на следующее утро снял часть денег и купил себе пару джин- сов «Дэвис». Они были самыми дешевыми.

хватало денег на покупку новых игроков, и ребята из юношеской и молодежной команд получили шанс. Можете себе представить, как они обсуждали эту тему? Гадали, кому улыбнется удача в еле- дующий раз — ему или, может, ему?

Разумеется, главными претендентами были Тони Флюгаре (в первую очередь), Гудмундур Мете и Джимми Таманди. Обо мне даже и мысли не возникало. Я был последним в очереди на место в составе главной команды или на выгодный контракт. Я убедил себя в этом, большинство вокруг считало так же. Честно говоря, надеяться было не на что. Если даже тренеры юношеской команды держат меня на лавке, то с чего бы мной заинтересовались в глав- ной команде. Да ни в жизнь! Тем более что я объективно уступал тем же Тони, Мете и Джимми. Это показали те немногочисленные минуты, что мне удалось провести на поле. В чем же была пробле- ма? И что они со мной делают? Эти вопросы волновали меня, и я все больше убеждал себя, что дело не в футболе.

В детстве мне казалось, что круто быть задиристым и не таким, как все. Но эта манера поведения мне и аукнулась. В самом деле, когда стоит вопрос о вылете, не станете же вы брать в команду без- башенного иммигранта, вытворяющего свои бесконечные бразиль- ские штучки на поле. А «Мальмё» был довольно чопорным клубом с устоявшимися традициями. В пору его расцвета все игроки в ко- манде, как на подбор, были хорошо воспитанными блондинами, неизменно говорившими правильные и приятные слуху слова. И с тех славных пор здесь не часто можно было встретить игрока с иностранными корнями. Да, здесь играл Юксель Османовски. Он, кстати, тоже родом из Русенгорда. После он раскрылся в итальян- ском «Бари». Но и он был, что называется, положительным героем. Да нет же, конечно, не видать мне главной команды. У меня был действующий юниорский контракт, и мне следовало оставаться до- вольным хоть этим, или местом в молодежной команде. Причем речь не о молодежном (возраст игроков — до двадцати лет) составе «Мальмё», а об аналогичном в моей школе «Боргар». В юношеской же команде разрешалось выступать футболистам до восемнадцати.

В конечном счете, немногим из нас посчастливилось попасть в главную (взрослую) команду. Не набрался бы и полноценный состав. Но одной из задач руководства клуба было удержать юных игроков от перехода в другие команды, поэтому нас часто ставили в дублиру- юший состав, где мы играли против команд третьего дивизиона. Ни- чего особенного, но здесь у меня хотя бы появлялся шанс блеснуть.

сцепиться со зрителями. Нет, ничего противоправного. Но, обладая особым темпераментом и игровым стилем, и отличаясь от окружаю- щих, я просто впадал в бешенство, если мне мешали. Многие вокруг полагали, что я не очень подхожу «Мальмё».

Помню, как мы пробились в решающую стадию юниорского чемпионата Швеции — действительно значительное достижение. Но Оке Калленберг «отцепил» меня: я не значился даже среди за- пасных. «Златан травмирован», — заявил он перед всеми, и я едва не подпрыгнул от этих слов. О чем это он? Я решил с ним поговорить.

О чем Вы говорите? Как можно говорить подобные вещи?

Ты травмирован, — повторил он, и я по-прежнему не мог в это поверить. Зачем он несет подобную чушь, когда на носу ре- шаюшие матчи чемпионата?

Вы так говорите только потому, что не хотите, чтобы я вы- ходил на поле.

Но нет же, он словно уверовал в свои слова, и это выводило меня из себя. Происходящее не поддавалось объяснению, и ни- кто вокруг не сказал мне правду, или не решился сказать. Между тем «Мальмё» без меня одержал победу в чемпионате, что на деле вовсе не добавило мне уверенности в себе. Да, не спорю, я часто позволял себе дерзости. Как, например, когда один раз учитель итальянского выставил меня за дверь, я выдал ему: «Да плевал я на вас. В конце концов, вот стану звездой в Италии — тогда и выучу язык». Тогда эти слова прозвучали самонадеянно и чванливо, если не смешно. Сейчас было не до смеха: какая там звезда, когда ты не пробиваешься даже в основу юниорской команды?!

В тот период главная команда начала испытывать проблемы. «Мальмё» — одна из самых именитых и любимых команд в стране. Когда мои родственники приехали в Швецию в семидесятых, клуб находился на взлете и не знал себе равных. Он даже достиг фина- ла Лиги чемпионов, тогда носившей название Кубок европейских чемпионов (в 1979 году — прим. пер.). Ни один из молодых талан- тов не был продан в другой клуб (большая редкость для клубов со скромным бюджетом — прим. пер.). Наоборот, в «Мальмё» пере- ходили футболисты из ведущих клубов-конкурентов. В том же сезоне, о котором я рассказываю, ситуация была диаметрально противоположной. Клуб попал в кризис, и никто не находил это- му объяснения. «Мальмё» всегда ходил в лидерах, а сейчас стоял на грани вылета из высшего дивизиона. Играла команда действи- тельно отвратительно. Бюджет клуба настолько истощился, что не дальше, и просто продолжил показывать свою игру. И вот, в один из дней снова появился Роланд Андерссон. Он наблюдал за игрой молодежной команды «Мальмё» с моим участием. Матч прохо- дил на «поле номер один» (до наших дней не сохранившемся) с натуральным газоном, рядом с главным стадионом клуба. После игры до меня донеслись слухи, что Роланд Андерссон хочет пого- ворить со мной. Когда я узнал об этом, то запаниковал, а в голове закрутились мысли: «Что опять произошло? Украл ли я очередной велосипед или ударил кого-нибудь?». Я вновь мысленно перебрал все глупости, которые сделал, и, вероятно, их опять набралось не- мало. Но никак не мог взять в толк, как он-то об этом разузнал. И я уже придумывал тысячи извинений. Роланд — человек невоз- мутимый и очень строгий, с зычным голосом. Он подчиняет себе аудиторию. Думаю, мое сердце тогда колотилось.

О Роланде Андерссоне я слышал, что он играл еще на чемпио- нате мира в Аргентине (в 1978 году — прим. пер.). Он не только был игроком сборной, но и входил в тот самый звездный состав «Мальмё». То есть, уважаемый человек. Когда я зашел, он сидел на краю стола, а на его лице не было и тени улыбки. Он выглядел очень серьезным, словно «вот сейчас и наступит сказочке конец».

Привет, Роланд. Что случилось? От меня что-то нужно, или...?

Я всегда старался выглядеть несколько задиристо. Привык с

детства. Нельзя демонстрировать слабину.

Присядь.

Хорошо, хорошо, только не надо волноваться. Никто ведь не умер. Гарантирую.

Златан, пора тебе завязывать играть с маленькими засран- цами.

C маленькими засранцами? «О чем это он, — подумал я, — и что я сделал этим маленьким засранцам?»

Почему? — произнес я. — Вы имеете в виду кого-то кон- кретно?

Пора бы тебе начинать играть с большими дядями.

Я по-прежнему не въезжал.

«Ты приглашаешься в главную команду, сынок», — продолжил он. Я не могу передать, что со мной было после этих слов. Ощугце- ние было такое, словно меня подбросило метров на десять. Очень может быть, что, выйдя на улицу, я снова увел какой-нибудь вело- сипед и чувствовал.себя крутейшим парнем в городе.