Луизианская заварушка - Джана Делеон

У королевы красоты имелась страничка на «Фейсбуке», где она сутки напролёт вещала миру о том, сколько усилий требуется, чтобы оставаться красивой – четырёхчасовые процедуры для волос, потребление минус пятидесяти калорий в день… У меня от одного чтения об этом началась изжога. «Фейсбук» вскоре станет крупнейшей площадкой для самых эгоцентричных идиотов, каких когда-либо видывал свет.

Я уже даже начала молиться, чтобы эта красотуля не прослышала о моём приезде в Греховодье и не решила, будто мы обязаны вместе болтаться по салонам и обувным магазинам. Но выяснилось, что годом ранее она укатила в Голливуд, потому как «просто знала, что станет знаменитой», и я вздохнула с облегчением. Учитывая, что больше никаких упоминаний о дамочке в интернете не нашлось, вопрос о её успехе в кинематографе не стоял.

Три часа поисков, а я только и нарыла что упражнения для подтяжки внутренней стороны бедра и больше советов по макияжу, чем могла дать даже Тэмми Фэй Баккер. [4] У меня началась ломка по цэрэушной базе данных. Должно же быть в этом городе ещё что-то помимо Бога, бананового пудинга и мертвяков.

Полезная информация нашлась только об аллигаторах. Вот он, достойный противник. Я видела, как он движется в воде, и знала, что там мне его не превзойти, но понятия не имела, сколь быстр зубастик на суше. И кроме подбрюшья, которое он вряд ли подставит, имелась ещё одна уязвимая зона – небольшое пятно на затылке. У меня нет привычки уклоняться от проблем, но я решила во время своего пребывания здесь держаться подальше от воды, что как раз таки являлось проблемой, ведь вода начиналась чуть ли не сразу за задней дверью моего дома. Ну, по крайней мере, больше никаких походов за лягушками.

Я ждала открытия магазинов, надеясь найти шумоподавляющие наушники. Они, конечно, помешают услышать злоумышленников, но кроме мёртвого парня, найденного мною в первый же день, больше никаких признаков угрозы Греховодье не проявило. К тому же наушники решат вопрос с моей подружкой-лягушкой, которая всю прошлую ночь напевала мне нечто подозрительно похожее на итальянскую оперу. Затычки из салфеток кваканье не приглушили.

Натянув джинсы и футболку, я спустилась вниз, чтобы отправить пса на утренний променад. Поначалу я немного переживала, что на меня навесили заботу о живом существе – у меня даже кактусы дохли, – но Кости проблем не доставлял. Он выходил на улицу трижды в день и каждый вечер съедал банку собачьего паштета, а всё остальное время храпел в углу.

Тридцать минут спустя, едва я прикончила кофе, омлет и тост, в дверь постучали. Конечно, никакой церковной службы в понедельник быть не могло, и я знала только одного человека достаточно наглого, чтобы ломиться ко мне в семь утра.

«Ну сейчас он узнает о себе много нового!»

– Какого чёрта тебе ещё надо? – рявкнула я, распахнув дверь.

И поняла, что ко мне явился вовсе не Леблан. На крыльце, вскинув брови, стояли Герти и Ида Белль.

– Я предупреждала, что она не ранняя пташка, – заметила Герти.

– Ох, Бога ради, – возмутилась Ида Белль, – ты разбудила меня, заставила нацепить вставную челюсть и вытащила из дома, не дав даже кофе глотнуть. Так что она не помрёт, если впустит нас и предложит чего-нибудь выпить, чтобы мы могли рассказать, зачем пришли. – Она прищурилась. – Или скоро в байю найдутся ещё кости.

Я не знала, кого она имеет в виду – меня или свою подругу, – но решила не рисковать. В драке с Герти Ида Белль, скорее всего, одержит верх, а я и правда не хотела никого убивать, пока живу здесь. Потому отступила и жестом пригласила их войти, полагая, что ради новости, из-за которой старушка в такой спешке выскочила из дома, можно сварить ещё кофе.

Ида Белль первая проплыла на кухню и к тому моменту, как мы с Герти к ней присоединились, уже наполнила чашку, тут же залпом её осушив, словно рюмку виски. Я задумалась, не обожгла ли она себе нёбо, но увидев, как Герти едва заметно качнула головой, поняла, что лучше пока рта не открывать.

Ида Белль вновь наполнила чашку, потом налила кофе мне и Герти и поставила вариться очередную порцию. Я мудро не вмешивалась.

– А теперь о наших баранах, – наконец выдала Ида Белль и указала на стол.

Сграбастав свою кружку, я уселась:

– Сомневаюсь, что смогу помочь вам с их убийством или готовкой. Я питаюсь едой из микроволновки.

Старухи мгновение на меня пялились, затем лицо Герти озарилось пониманием, а Ида Белль хохотнула.

– Не о таких баранах, – пояснила она. – А о «что-за-хрень-творится-в-этом-городе» баранах.

– А, – по-прежнему настороженно протянула я.

Убить кого-нибудь было бы проще. Недолго же я оставалась вне опасности.

– Это кость Харви, – сказала Герти.

Я поперхнулась кофе. В голове вертелось миллион причин для подобной уверенности.

– Откуда вы знаете?

– Утром пришли результаты ДНК-теста. Миртл Тибодо – троюродная сестра Мари и ночной диспетчер в офисе шерифа – просматривала электронную почту Картера в ожидании этих данных.

– Она взломала ящик помощника шерифа?

– Ну, не думаю, что это можно считать взломом, когда в качестве пароля используется кличка собаки.

Ида Белль кивнула, соглашаясь:

– Кроме того, мы же не можем управлять городом, не обладая нужной информацией. Помощник Леблан слишком молод и не ценит порядка, который греховодные дамы поддерживали здесь последние тридцать лет, так что он ещё не привык держать нас в курсе событий.

– Одна из горожанок убила своего мужа и сбросила его тело в байю – это мало похоже на «порядок», – заметила я.

– Рано или поздно его всё равно бы кто-нибудь убил – обиженная женщина, муж обиженной женщины, бизнесмен, которого Харви разорил. У него было множество врагов и ни одного друга.

– Это я уже поняла. Особенно когда Герти назвала его «засранцем» в церкви.

Ида Белль повернулась к Герти:

– Ты сказала «засранец» в церкви?

И возвела глаза к потолку, словно сквозь него обращалась прямиком к Силам Небесным.

– В любом случае, – продолжила я, – проблемы не с убийством Харви, а с местонахождением его тела. Этот город окружает болото, и если бы всё тщательно спланировали, кусок трупа не принесло бы на мой задний двор.

Герти кивнула и посмотрела на Иду Белль:

– Видишь. Я же говорила, что у неё особый взгляд на вещи.

Та, склонив голову, какое-то время меня изучала.

– А ты прямолинейна, да?

Я пожала плечами, потому что могла быть и уклончивой, как и любой другой человек, если того требовали обстоятельства.

– Возможно.

– Ха! Схватываешь на лету, уважаю. Для этого нужны мозги. – Ида Белль кивнула подруге. – Отличный выбор. – И вновь обратилась ко мне: – Нам нужна твоя помощь.

– Немного поздновато искать лучшее место для захоронения.

– Мы знаем, что не в силах изменить прошлое. И хотим лишь защитить Мари.

– Не знаю, что тут можно сделать, кроме как нанять хорошего адвоката. Особенно мне. Чисто из любопытства: кто-нибудь спрашивал Мари, виновна ли она? Сами же говорите, что Харви многие ненавидели.

– Я спрашивала, – отозвалась побледневшая Герти. – В субботу вечером, сразу как ушла отсюда.

– И?

Она вздохнула:

– Она ничего не ответила. Лишь округлила глаза, что-то пискнула и спряталась в доме. С тех пор не открывает дверь и не берёт трубку.

– Хорошо. Мало похоже на поведение невиновного человека, но и на веские доказательства не тянет.

– Вот и я о том, – согласилась Ида Белль. – Пока доказательств нет, у нас есть шанс выкрутиться. Герти рассказала мне обо всех этих криминалистических штуках, о которых ты вычитала в библиотеке, и мы решили попросить тебя помочь нам придумать что-нибудь, что отвлечёт подозрение от Мари.

Боже милостивый. Я начала мысленно перебирать все просмотренные серии «Закона и порядка». Где-то там должен найтись ответ, потому как никогда не читанные мною книги точно не помогут.

– По-моему, самое логичное – найти другого подозреваемого.

Ида Белль кивнула:

– Это создаст неразумное сомнение, да?

– В смысле, разумное сомнение?

– Да! – Она выглядела весьма довольной. – Ты нужна нам, чтобы найти основания для разумного сомнения.

– То есть я должна изучать людей, чтобы потом обвинить их в убийстве? А что насчёт вашего тайного клуба вязальщиц? Наверняка вы что-то придумали вместе после бананового пудинга и перед вечерней службой.

Герти покачала головой:

– Только мы с Идой Белль в курсе всего. Из пятёрки, основавшей Общество, живы лишь мы двое. Изначально все решения принимали основатели, так остаётся и по сей день. Но мы не можем изучать жителей Греховодья, наше мнение о местных будет предвзято. Нужен кто-то извне, кто-то со свежим взглядом.

– Ни за что. Даже если б я могла, вам не кажется опасным копать под людей, чтобы потом обвинить их в убийстве?