Спецоперация «Зверобой» - Михаил Ефимович Болтунов

И только молчаливый пассажир на второй полке не шелохнулся. Наверное, спал.

Патруль, молодой лейтенант, еще в новой, по-видимому, недавно выданной гимнастерке с кобурой на боку и два солдата с винтовками шли по вагону. Им протягивали документы, лейтенант, слегка шевеля губами, вчитывался в фамилии, иногда задавал однотипные вопросы: «Куда следуете?», «Ребенок с вами?» и, получив ответ, удовлетворенный возвращал паспорта, двигался дальше. Солдаты молча следовали за ним.

Проверив документы у краснолицего мужика, у парня в вельветовке, лейтенант похлопал по спине лежавшего на второй полке пассажира.

– Товарищ, проснитесь. Ваш паспорт.

Пассажир повернулся к начальнику патруля и позвал его подойти ближе:

– Можно вас…

Лейтенант, с недоверием оглянувшись на солдат, пододвинулся поближе. Пассажир что-то зашептал ему на ухо.

– Вы что? – отпрянул начальник патруля и схватился за кобуру. Солдат, стоявший за спиной, скинул ружейный ремень с плеча.

– Спокойно, спокойно… – вытянул ладонь вперед пассажир.

– Быстро одевайтесь, и на выход, – скомандовал лейтенант.

Пассажира конвоировали из вагона, тут же произвели досмотр. Каково же было общее удивление, когда лейтенант вытащил из нагрудного кармана досматриваемого… пистолет. Начальник патруля отскочил от пассажира как ошпаренный, выхватил из кобуры оружие.

– Руки вверх! – заорал лейтенант. – Руки!

Солдаты вскинули винтовки.

– Товарищ лейтенант, я все объясню… – Пассажир пытался вразумить и успокоить разбушевавшегося начальника патруля.

– Молчать. Что ты объяснишь! Без документов, с пистолетом в кармане, в поезде на Москву…

– Это же шпиён, товарищ лейтенант, – прошипел за спиной солдат, – немецкий шпиен, сука. К стенке его прямо здесь по законам военного времени.

– Лейтенант, – стараясь говорить как можно спокойнее, позвал пассажир, – пусть солдаты отойдут на пять шагов. Я все тебе объясню…

– На двадцать не хочешь? Нашел дурака.

– Отведи меня к своему командиру.

– Может, тебя еще в Москву отвезти, в столицу нашей Родины, куда ты, падла немецкая, стремишься…

Пассажир молчал. Реакция лейтенанта была понятна. Немецкие самолеты уже бомбили советские города. Патрульных заинструктировали до посинения. Началась шпиономания.

– Вперед! – скомандовал лейтенант. – Силин – слева, Голомазов – справа. Если дернется, стрелять на поражение.

«Твою мать… – выругался про себя пассажир. – Попал». Он вспомнил инструктаж перед отъездом, его беспокойство по поводу того, что отправляется в путь без документов, да еще с оружием в кармане, в штатской одежде. Но тогда командир твердо сказал: «Не волнуйтесь. Вы же по своей территории поедете. Если у кого-либо появятся вопросы, не раскрывая себя, попросите позвонить в Москву по телефону. Телефон знаете?»

Запомнил он телефон, да что толку. Тут до телефона не доберешься, поставят к забору и шлепнут.

С другой стороны, его прежнего командира понять можно. Откуда было знать, что в тот день, когда он пересечет советско-китайскую границу, начнется война. Cвоя территория ощетинится штыками. И таких вот патрульных будут ориентировать на поиск шпионов. Они, как и положено дисциплинированным воинам, станут искать их в каждом подозрительном.

Правда, если пораскинуть мозгами, то ясно, как белый день, что шпиона не пошлют с пистолетом и без документов в тыл противника. Если надо, немцы сделают такие бумаги, хрен подкопаешься. Но откуда знать об этом молодому лейтенанту, даже не успевшему еще обмять свою новенькую, со склада, гимнастерку, тем более солдатам. Для них он уже однозначно фашистский диверсант, стремящийся в Москву подорвать Кремль. Только, видимо, приказ у них все-таки не сразу «шлепать» подобных подозрительных, а куда-то доставлять. В этом его спасение.

Дорога вдоль железнодорожного полотна заняла с полчаса. Вскоре они подошли к воротам какой-то воинской части. Начальник караула проводил задержанного на местную гауптвахту.

Дверь камеры захлопнулась, и пассажир остался один на один с собой. «Да уж, воин-интернационалист, – горько подумал он, – не такого приема ожидал на Родине». Впрочем, это полбеды. Его занимало другое, чтобы начальник того бдительного лейтенанта оказался поумнее да поопытнее своего подчиненного. О том, что его вызовут к местному начальству, не сомневался. В конце концов, не каждый день здесь, в тихом тыловом Куйбышеве, ловят немецких шпионов.

И, вправду, не прошло и четверти часа, как открылась дверь, на пороге вырос старшина, видимо, служитель гауптвахты.

– На выход, – устало бросил он и, сняв с плеча винтовку, предусмотрительно отступил в глубину коридора. – Руки назад!»

Старшина под конвоем провел его в штаб, остановился у двери с табличкой: «Майор Арлашин». Постучал, приоткрыл дверь.

– Разрешите, товарищ майор? Задержанный доставлен.

– Заводи, старшина…

Арлашин высокий, худой, чернявый. Стоял, склонившись над столом у окна, курил. Казалось, не замечал вошедшего.

– Пистолет твой? – неожиданно спросил он. Потом медленно повернулся, опустился на стул, достал из ящика стола пистолет Баталина.

– Мой…

– Откуда?

– Ответить не могу…

– А что можешь?

– Прикажите телефонистке набрать Москву.

– Москву? – Брови майора удивленно взлетели вверх.

– Да, Москву, телефон К-5—30–00.

– Это что за номер?

– Телефон коммутатора Генерального штаба.

Майор поднялся из-за стола, набычился.

– Ты что несешь? Может, тебе еще коммутатор товарища Сталина набрать?

– Если надо будет, то и коммутатор товарища Сталина наберете.

– Ты кто такой, черт возьми? – позеленел Арлашин. – Отвечай. Война идет. Немец топчет нашу страну, города горят, люди гибнут. А ты с оружием, без документов в Москву прорываешься…

– Я командир Красной армии. Выполнял специальное задание. Прикажите набрать номер.

– Фамилия?

– Баталин… Сергей Иванович…

Майор опустился на стул.

– Молись, Баталин, или кто ты там, чтоб на этом номере тебя знали. Иначе расстреляю собственной рукой.

Арлашин погрозил костлявым кулаком и приказал увести задержанного.

Старшина увел задержанного. А майор задумался. С таким борзым военный комендант сталкивался впервые. Какой-то бред, да и только. Сейчас он позвонит по этому телефону в Генштаб, представится, мол, комендант из Куйбышева, задержали гражданского, с оружием, без документов. Не ваш ли? Да его за идиота посчитают.

– А что тут думать-гадать, – сказал он вслух, – позвоню-ка я в НКВД. Пусть разбираются, кто таков этот пассажир: шпион не шпион.

…Баталин огляделся. Вновь та же камера, деревянные нары. Обычная армейская гауптвахта. Хотя, откровенно говоря, за всю свою службу в Красной армии ему не приходилось проводить время на «губе». В военной академии он ходил в отличниках, дисциплину не нарушал. В Разведуправлении, куда попал после выпуска, ни о чем, кроме службы, думать было некогда, в командировке в Китае, откуда он теперь возвращался, и подавно. Работа днем и ночью, и гауптвахта, окажись она рядом самым фантастическим образом, могла сойти за местный санаторий. Хоть отоспаться можно было. Но вот, поди ж ты, жизнь непредсказуемая штука. Сегодня только за один день он успел побывать и в роли шпиона, и попариться на нарах.

Шутки шутками, а внутри затаился гадкий холодок: а вдруг действительно в управлении, на телефоне, который он назвал майору, никого не окажется. Или окажется какой-либо новенький, который и