32. Агония мира - Владимир Брайт

Милая, державшая под контролем перемещения в прилегающем к двери секторе, коротко сказала: «Пора!» — и, сделав короткий шаг в сторону, я оказался на линии огня, держа в каждой руке по пистолету...

В моменты смертельной опасности со временем происходят удивительные метаморфозы. Оно как бы уплотняется, сгущаясь и растекаясь по окружающему пространству вязкой тягучей патокой. И то, что в обычном состоянии промелькнуло бы на периферии сознания незамеченной и уж тем более неосознанной искрой, в подобных обстоятельствах воспринимается четко и ясно, словно глянцевая картинка с обложки журнала.

Зрачки бегущих к двери бойцов мгновенно расширились, зафиксировав мое неожиданное появление. После чего сначала на лицах спецназовцев отразилось безграничное удивление (вероятность того, что у меня хватит наглости устроить засаду, конечно, не исключалась, только вот в это никто не верил), а сразу же затем в глубине их глаз сконцентрировалось осознание того факта, что они находятся на линии огня, а группа прикрытия еще не успела занять позиции...

Бац... Бац... Коротко щелкнули два пистолетных выстрела, и оба бегущих со всего размаха полетели на землю. Инерция была настолько велика, что уже на земле они несколько раз перевернулись, после чего остались неподвижно лежать.

Я не убил их. В создавшейся ситуации это было бы неэффективно. Отяготите противника ранеными, и тогда вам легче будет его победить. Это старое изречение какого-то забытого генерала как нельзя лучше подходило к данной ситуации.

Пуля, разнося вдребезги коленную чашечку или кость голени, в подавляющем большинстве случаев приводит к потере сознания от болевого шока. Человек может, сам того не заметив, потерять столько крови, что его будет уже невозможно спасти. Люди, которые выбрали род занятий, напрямую или косвенно связанный с войной и смертью, пожалуй, знают это лучше других. Поэтому никто не оставит истекать кровью своего товарища, даже если будет уверен, что в результате этого промедления преступник наверняка уйдет.

Из шестнадцати человек один выбыл из игры еще во время полета, получив шокирующий удар пули, пришедшийся по бронежилету как раз напротив сердца. Двое остались лежать на крыше с простреленными ногами.

Кроме этого, я успел сделал четыре выстрела в направлении высадившихся спецназовцев, прежде чем схватил Вивьен и побежал к грузовому лифту.

Исходя из информации, полученной от Милой, по крайней мере два из этих выстрелов достигли цели. Еще двое спецназовцев остались лежать на крыше. Меня совершенно не интересовало, получили они фатальные повреждения или просто потеряли сознание от попадания в бронежилет. Главное было то, что минимум один здоровый член подразделения наверняка останется оказывать помощь раненым. И уже в самом начале операции из шестнадцати боеспособных единиц подразделения в строю остались только десять. Ряды противника были прорежены на треть. И это при том, что мы даже не начали как следует воевать...

Я мог бы поздравить себя со столь успешным началом, если бы как раз в этот момент мы не попали в тиски — совершенно некстати снизу подоспела поднятая по тревоге охрана.

— На пять этажей вниз все под завязку забито вооруженной охраной, — сообщила Милая. — Лифты не работают. На восемьдесят первом этаже — всего их в здании восемьдесят шесть — в целях безопасности они поставили заглушки в шахтах лифта, так что нам нужно будет добраться до восьмидесятого этажа (на восемьдесят первом находится мощный контрольно-пропускной пункт) и уехать. Также на восемьдесят шестом этаже располагаются служба видеонаблюдения и центральный командный пункт. Оптимальным вариантом было бы стравить спецназ с местными и, воспользовавшись возникшей неразберихой, незаметно уйти, но для этого понадобится очень сильно постараться. Мы сейчас находимся как раз между ними.

Если бы у меня на хвосте не висела группа преследования, состоящая из десяти прекрасно вооруженных и обученных профессионалов, я мог бы попытаться без шума и стрельбы, тихо и незаметно миновать пять опасных этажей и раствориться среди людского потока, заполняющего бесчисленные офисы и конторы этого громадного здания.

Но следующая буквально по пятам погоня уже самим своим существованием начисто отметала подобную возможность.

Правда, у меня было одно небольшое преимущество перед преследователями. Я мог устроить засаду за любой дверью и в любой комнате, а мог и просто бежать к выходу сломя голову. Они не могли предугадать мои действия, поэтому должны были быть предельно осторожными, тратя определенное время на проверку каждого помещения. Инцидент в самом начале, когда я устроил засаду на крыше, выведя из строя четверых, только усилил их уверенность, что я способен на многое...

Если по следу преступника мчится стая гончих численностью в пятнадцать голов, а он не только не использует всю возможную фору во времени, чтобы как можно дальше уйти, но еще и устраивает засады, чтобы подпустить вырвавшихся вперед поближе и нанести удар, когда его никто не ждет, значит, это не простой беглец. Это, может быть, даже в некотором роде охотник, и тогда уже начинают стираться грани между преследователями и преследуемым, охотниками и дичью. Остается в силе только суровый закон эволюции: прав даже не сильнейший, а тот, кто в конце концов выжил.

— Двое охранников с разных сторон держат под прицелом дверь единственного выхода с крыши на этаж, — предупредила Милая. — Я вывела из строя всю их систему видеонаблюдения, но они успели зафиксировать твое приземление, а также первое убийство, и моментально объявили тревогу. Другой возможности проникнуть на этаж нет, поэтому, с их точки зрения, никуда ты не денешься... Вооружены автоматами МР-5, с глушителями. И они все еще не представляют масштабов катастрофы, обрушившейся на это здание, поэтому собираются прикончить вас с девчонкой тихо, без лишнего шума. Далее. Про спецназ местная служба безопасности пока ничего не знает, иначе вела бы себя совершенно по-другому.

Вся эта информация была передана непосредственно мне в мозг (очень болезненно) за неполную секунду. Я даже не успел пожалеть, что у меня нет световой гранаты, с помощью которой можно было бы решить все проблемы, как Милая уже продолжала все в том же сумасшедшем темпе:

— Встань сбоку от двери... Да, вот здесь. Теперь поднимай ствол автомата (я на всякий случай прихватил оружие убитого на крыше охранника) и по моей команде открывай огонь... Сейчас...

Пули прошили дверь и голодной стаей беспощадных пираний впились в лицо человека, выбравшего, как ему казалось, идеальную позицию для засады...

Он умер раньше, чем успел осознать свою ошибку.

В магазине оставалось около двадцати патронов, и я выпустил их все, чтобы быть уверенным, что хотя бы несколько из них достигнут цели, не отклонившись в сторону после того, как пробьют дверь.

Таким образом, с одним охранником было покончено, но его напарник сразу же вплотную прижался к стене, так что повторить трюк со стрельбой через дверь не представлялось возможным...

Пока я разбирался с этой проклятой засадой, промежуток времени, отделявший нас от авангарда спецназа, сократился до неполных тридцати секунд.

6

Прошло всего семнадцать часов с начала «красной тревоги», а Зет уже мог поздравить себя с тем, что не только обнаружил пришельца (он был твердо уверен, что предчувствие его не подвело и это действительно тот, кого он ищет), но и на основе полученной информации имеет полное представление о его перемещениях, начиная с утра и заканчивая этой минутой.

Чужой — аналитик для простоты называл его про себя так — один или вдвоем с напарницей — роль девушки была пока неясна, она могла оказаться и простым обывателем, — они находились в баре «Эмилия» в тот самый момент, когда туда ворвался один из членов банды «Гончие ада» и устроил кровавую бойню.

Прошло двадцать семь минут, после чего в результате погони и перестрелки на пятьдесят четвертом хайвее остались лежать четыре трупа.

Приехавшая на место происшествия местная полиция, вместо того чтобы арестовать Чужого, позволила ему захватить заложника и скрыться на полицейском вертолете, за которым, в свою очередь, проследовал армейский «Black Hawk» с близлежащей военной базы с группой спецназа на борту.

Полчаса назад их угораздило приземлиться на крышу небоскреба, в котором сегодня гуляют на помолвке бонзы преступного мира.

С тех пор связь с группой потеряна, и на запросы не отвечают ни они, ни экипаж вертолета.

Генерал Коррел получил приказ блокировать своими войсками два квартала вокруг небоскреба и три минуты назад отдал приказ о начале боевой операции.

Также на крышу здания и в его окрестности были высланы еще шесть вертолетов со спецкомандами, имеющими в арсенале только резиновые пули, — стрелять на поражение было категорически запрещено. Зет распорядился взять туда же полицейского, захваченного Чужим в заложники. Разумеется, освобожденный заложник не запомнил всех подробностей, но не исключалось, что он сможет опознать того, кого они ищут.