Измена. Не фригидная жена (СИ) - Маис Алиса

Я отключаюсь и молюсь всем богам, чтобы Дамир не натворил там ничего…

Не выставил меня еще большей дурой.

Быстро выхожу из клиники, добираюсь до автомобиля и падаю на сидение.

Стараюсь отдышаться.

Я жду звонка Дамира, теряюсь в догадках, что ему нужно обсудить…

Неужели он решил поторопить меня с ответом?

Неужели я совсем не знала мужа?

Так или иначе, сердце у меня выскакивает из груди, усталость наваливается тяжким грузом. И это всего лишь после разговора. Карина говорит, что я должна рассказать Дамиру, что беременна. А что потом? Как мне жить? Сколько лет пройдет, прежде чем я разлюблю его, если он будет мелькать рядом? Мелькать вместе с девушкой, которую он вскоре выберет.

***

– Как ты могла даже словом не обмолвиться, что попала в аварию? – спрашивает Дамир, перезванивая мне ровно через пять минут. Его голос звучит спокойно, но я без проблем улавливаю в нем нотки гнева, раздражения.

Мой муж ни разу не повысил на меня голос за три года знакомства.

Но при этом он с легкостью дает прочесть свои эмоции.

После знакомства с Дамиром я восторгалась этими его чертами. Я видела, как он общался с подчиненными, как спокойно реагировал на бытовые проблемы, искренне говорил «ничего, я все исправлю, милая», и понимала, что с таким мужчиной мне ничего не страшно.

Его вопрос звучит как эхо наших прошлых отношений.

Едва ощутимый аромат парфюма, который я носила «вчера».

– Это была не авария, а так… Небольшой инцидент, – отвечаю я.

– Но почему ты не сказала?

– Зачем? – повышаю голос. В отличие от Дамира, я с легкостью завожусь и перехожу на высокие тона. – Мы разводимся, – констатирую. Жду, пока он ответит, но в трубке слышу лишь оглушительную тишину. – Я согласна, Дамир, – объясняю. – В любой момент.

Проходит еще секунд пять.

Я даже отстраняю от себя телефон, смотрю на него, не прервал ли Дамир звонок. Хотя я не помню, чтобы он бросал трубку.

– Я понял.

Вздыхаю и отвечаю:

– Хорошо. Мы разобрались, это все?

На самом деле я не хочу прощаться с ним. Я прикрываю рот рукой, чтобы не выдать свои эмоции. Чтобы он не понял, что я почти плачу. Чувства взяли меня в тиски.

Силы воли хватает лишь на то, чтобы молчать, не признаваться.

Не говорить: «я люблю тебя».

Не говорить «пожалуйста, скажи, что это шутка».

Я знаю, что момент слабости пройдет. Маятник качнется в другую сторону, и я разозлюсь на него за всю ту боль, что он принес. Начну думать, как строить жизнь без него. Но в этой машине я снова ощущаю себя маленькой девочкой Дамира.

Он так называл меня раньше.

Дамир молчит, висит на связи. Слышу его равномерное дыхание.

Не понимаю, что происходит.

– Напиши мне в сообщении, что от меня требуется для развода, – бросаю я и нажимаю на красную кнопку на экране.

Фух. Сделала.

Разговор потребовал от меня многих душевных сил, но он оказался не таким ужасным, как я представляла в клинике.

Мне сложно делать вид, что все кончено, когда Дамир ведет себя как раньше.

Однако я хотя бы не чувствую себя здесь и сейчас обманутой дурой, потратившей столько времени на неправильного человека. Возможно, вначале Дамир чувствовал ко мне все то, о чем говорил на свадьбе, глядя мне в глаза, проговаривая клятву. Если наша история была настоящей, а уже потом в нее прокрались фальшивые аккорды… Значит, время вместе имело хоть какой-то смысл.

Я завожу мотор и останавливаюсь на случайной радиостанции с танцевальной музыкой. Сначала я еду и… Почти ни о чем не думаю. Блокирую все эмоциональные порывы. Нет, мозг, даже не думай начать.

Я за рулем. Нужно сосредоточиться.

На пассажирском сидении лежит медицинская карта с расписанием анализов, приемов, УЗИ и прочих штук, которые нужно пройти. Бросив на нее взгляд, я вспоминаю, как надеялась на мужа во всех таких вещах. Безоговорочно.

То, что мы будем вместе по ходу моей беременности, казалось непреложной истиной. Солнце встает и заходит, время идет вперед, а на Дамира можно положиться. Все перевернулось с ног на голову. Закрутило меня в воронке.

Позже заезжаю домой, чтобы забрать несколько вещей. Пользуюсь моментом, ведь Дамира внутри нет. Я открываю двери, переступаю порог и осознаю, что… Жизнь перевернулась не только у меня.

Дом изменился кардинально! Стал почти уродливым…

Возле дверей валяется записная книжка Дамира. Понятия не имею, как она сюда попала. Он швырнул ее в двери? Я поднимаю блокнот, чувствуя на руках липкость, и медленно кладу на тумбочку. Иду дальше и вижу на столе бутылку виски, почти пустую. Вторая бутылка лежит возле ножки стола. Книга небрежно сброшена на пол, а лампа для чтения в разобранном состоянии свисает с книжной полки, словно ее собирались ремонтировать, но резко передумали.

Столешница усеяна кусочками еды, разводами и круглыми следами от стаканов. Первым делом я думаю, что Дамир устроил здесь какую-то вечеринку.

«На него это не похоже», – твердит внутренний голосок.

Я велю ему заткнуться.

Поднимаюсь по лестнице в спальню.

Там ситуация не лучше.

Единственное, что бросается в глаза на фоне бардака, так это аккуратно застеленная кровать с моей стороны. Словно Дамир хотел показать, что здесь никто, кроме него, больше не спит.

Если прижму подушку к лицу, услышу свой запах? Не другой женщины, свой…

Я не проверяю.

На его половине постели разбросана одежда, белье, носки…

Видимо, проспал и впопыхах собирался сегодня на работу. Но и такого я не припомню. Дамир с легкостью просыпается утром. На режим он полагается даже больше, чем на будильники. В недоумении шагаю дальше, едва не позабыв, зачем вернулась. Мне нужно собрать вещи, а я стою и не могу поверить, что здесь живет мой муж, а не посторонний мужчина.

Мой муж, который никогда не терял самообладания…

Глава 8

– Как тебе только в голову такое пришло, милая моя? – смеется Карина.

Она поворачивается ко мне лицом, промахивается мимо следующей ступени и едва не падает на меня.

– О, бог мой.

– Карина! Осторожнее, – отвечаю я.

Увы, лифт не работает, и мы добираемся до седьмого этажа своими силами.

Утром в воскресенье Карина уговорила меня пойти на шопинг. Вместе мы прошлись по дорогим бутикам, массмаркету и посетили несколько магазинов для беременных. Сначала я сильно сомневалась, что мне уже «пора». Карина же настаивала, что это определенно пойдет мне на пользу. Мол, тело постепенно начнет меняться, талия расти – и лучше заранее осознать, что беременные тоже могут быть красотками…

Мне понравилось.

Понравилось находиться в окружении будущих мам, понравилось кивать в ответ на вопрос продавца: «ждете ребенка?»

Я чувствовала некий дискомфорт из-за того, что свободно рассказывала о беременности случайным людям, при этом хранила это втайне от отца ребенка… Но мне нужны были пятнадцать минут «нескрываемой беременности». Возможно, люди подумают, что это ерунда. Однако я очень много размышляла о беременности.

Для меня ребенок в животике – гордость и победа над обстоятельствами.

Еще до измены Дамира я часто прокручивала в голове многие моменты беременности. Не только момент, как он узнает, но и празднование с семьей, гендерную вечеринку, выбор кроватки, обустройство комнаты, покупки…

Измена Дамира и сумятица, которая наполняла жизнь, забрали многие вещи. Но я, по крайней мере, могла не прятаться посреди шумного мегаполиса.

Я возвращалась в квартиру с легкой душой, приятным послевкусием и шелковой сиреневой шалью (больше я себе не позволила из-за «режима экономии»).

– Нет, погоди… Ты начала убираться? – переспрашивает она на четвертом этаже.

Только что я призналась Карине, что побывала в четверг дома.

Забрала кое-что.

Увидела ужасный беспорядок и… Да, немного убралась.