Мозг: Ваша личная история - Дэвид Иглмен

Синестезия является результатом перекрестных связей между сенсорными зонами мозга – эта картина напоминает соседние районы города с полупроницаемыми границами. Синестезия демонстрирует, что даже микроскопические изменения в структуре нервных связей могут привести к разным реальностям.

Встреча с каждым человеком, обладающим этой особенностью, напоминает мне о том, что у разных людей внутреннее восприятие реальности может несколько отличаться.

Вера в то, что нам говорит мозг

Всем известно, что такое сновидения, когда ночью в голову приходят странные мысли и мы уносимся далеко-далеко. Иногда эти путешествия неприятны, но их приходится терпеть. К счастью, проснувшись, мы обычно в состоянии отделить сон от реальности.

Теперь представьте, что эти два состояния сознания переплетены гораздо сильнее, и отличить одно от другого очень трудно или даже невозможно. Для приблизительно 1 % населения провести такую грань довольно сложно, и их реальность может быть невероятной и даже ужасающей.

Элин Сакс, профессор права из Южнокалифорнийского университета, – умный и добрый человек, но с шестнадцатилетнего возраста она подвержена припадкам шизофрении. Эта болезнь, вызванная нарушением мозговых функций, заставляет ее слышать голоса или видеть то, чего не видят остальные, а также верить, что другие люди читают ее мысли. К счастью, благодаря лекарствам и еженедельным сеансам психотерапии Элин могла более двадцати пяти лет читать лекции на юридическом факультете и вести занятия со студентами.

Я беседовал с ней, когда посещал Южнокалифорнийский университет, и она рассказала мне о своих приступах. «Мне казалось, что дома говорят мне: «Ты особенная. Ты очень плохая. Гадина. Остановись. Иди». Я не слышала этих слов – они звучали в моей голове, как вложенные мысли. Но я знала, что это мысли домов, а не мои». Однажды ей казалось, что у нее должен взорваться мозг и от этого пострадают окружающие, а не только она сама. Во время другого приступа она была убеждена, что мозг вытечет у нее через уши, так что люди вокруг нее утонут.

Теперь, избавившись от своего бреда, Элин смеется и пожимает плечами, удивляясь, что бы это могло значить.

Причиной шизофрении был химический дисбаланс в мозгу Элин, который немного изменил пути прохождения сигналов. Небольшое изменение, и человек оказывается заперт внутри реальности, где происходят странные и невероятные вещи. Когда у Элин начинался приступ шизофрении, она не воспринимала его как нечто необычное. Почему? Дело в том, что она верила истории, рассказанной ей изменившейся химией мозга.

Однажды я читал старую медицинскую статью, в которой шизофрения описывалась как вторжение сна в состояние бодрствования. Больше я такого определения не встречал, но мне кажется, что догадка верна: именно это и происходит во время приступа шизофрении. Когда вы в следующий раз увидите на улице человека, который разговаривает сам с собой и странно себя ведет, напомните себе, что вы были бы таким же, если бы не могли отличать реальность от сна.

Опыт Элин – это путь к пониманию нашей реальности. Когда мы видим сон, он кажется нам реальным. Составляя неверное представление о чем-то случайно увиденном, трудно отделаться от ощущения, что это представление совпадает с реальностью. Когда мы рассказываем о ложном воспоминании, нам трудно признать, что такого никогда не было. Накопление подобных ложных реальностей влияет на наши убеждения и действия, хотя мы об этом даже не подозреваем.

Независимо от того, погружалась ли Элин в пучину бреда или ее представление о реальности совпадало с представлениями большинства людей, она верила, что ее восприятие отражает реальность. Для нее, как и для всех нас, реальность – это пьеса, которая разыгрывается в запертом зале черепа.

Искажение времени

Есть еще одна грань реальности, о которой мы редко задумываемся: восприятие времени мозгом может быть чрезвычайно странным. В определенных ситуациях нам кажется, что реальность движется либо быстрее, либо медленнее.

Когда мне было восемь лет, я свалился с крыши дома, и мне тогда казалось, что падал я долго. В старших классах школы, познакомившись с физикой, я подсчитал, что падение длилось 0,8 секунды, и мне захотелось разобраться, почему время для меня так растянулось и что это говорит о нашем восприятии реальности.

Джеб Корлисс, профессиональный парашютист, использующий костюм-крыло, однажды высоко в горах пережил искажение времени. Все началось с обычного прыжка, который он уже исполнял прежде. Но в этот день он поставил перед собой цель сбить телом несколько воздушных шаров. Джеб вспоминает: «Приближаясь к одному из шаров, привязанному к гранитному выступу, я промахнулся». Парашютист ударился о гранитную скалу на скорости около 200 км/ч.

Джеб – профессионал, и поэтому все, что происходило в тот день, снимали несколько камер, установленных на скалах и закрепленных на его теле. На видео слышен звук удара о гранитную скалу. Джеб пролетает мимо камер и проносится над краем выступа, который он только что задел.

Небольшой просчет во время прыжка в костюме-крыле заставил Джеба испугаться за свою жизнь. Его внутреннее восприятие события отличалось от того, что запечатлели видеокамеры.

В этот момент у Джеба исказилось восприятие времени. Вот как он описывает свои ощущения: «В моем мозгу одновременно протекали два мыслительных процесса. Один производил чисто технические расчеты. У тебя есть выбор одного из двух вариантов. Либо не дергать вытяжной трос парашюта, и тогда ты ударишься о скалы и умрешь. Либо дернуть трос и раскрыть парашют – тогда ты истечешь кровью, пока будешь ждать помощи».

Джебу казалось, что процесс выбора занял несколько минут. «Мозг работает с такой скоростью, что все остальное словно замедляется и растягивается. Время замедляется, и возникает ощущение замедленного движения».

Он потянул за вытяжной трос и плавно опустился на землю, сломав голень, обе лодыжки и три пальца на ногах. Между ударом о скалу и моментом, когда Джеб потянул за вытяжной трос, прошло шесть секунд. Однако, как и в моем случае падения с крыши, этот промежуток времени показался ему гораздо длиннее.

О субъективном замедлении времени рассказывали многие люди, оказавшиеся в опасных для жизни ситуациях – например, при автомобильных авариях – или ставшие свидетелями опасности, которой подвергался близкий человек, например, когда ребенок падал в озеро. Для всех этих рассказов характерно ощущение, что события разворачиваются медленнее обычного и изобилуют яркими деталями.

Когда цифры на перцепционном хронометре меняются медленно, их можно прочесть. При небольшом увеличении скорости прочесть их невозможно.

Что произошло в моем мозгу, когда я упал с крыши, или в мозгу Джеба, когда он ударился о выступ скалы? Неужели при испуге время действительно замедляется?

Несколько лет назад мы с моими студентами разработали эксперимент, который должен был дать ответ на этот вопрос. Мы вызывали у людей сильный страх, заставляя их пролететь в воздухе 50 метров спиной вперед.

В этом эксперименте к запястью падающего человека прикрепляли цифровой дисплей – мы назвали изобретенный нами прибор перцепционным хронометром. Испытуемые затем сообщали, какие бегущие цифры они могли прочесть на дисплее на своем запястье. Если бы время для них действительно замедлялось, они могли бы прочесть цифры. Но никто не смог этого сделать.

Почему же и Джеб и я вспоминали, что все происходило словно в замедленном темпе? По всей вероятности, причина кроется в механизме памяти.

Измерение скорости зрения: перцепционный хронометр

Чтобы исследовать восприятие времени в ситуациях, вызывающих страх, мы бросали добровольцев с высоты 50 метров. Я сам падал трижды, и каждый раз мне было страшно. Цифры на дисплее зажигались с помощью светодиодов. Каждый раз включенные светодиоды выключались, а выключенные включались. При медленной скорости смены цифр участники эксперимента читали их без труда, но стоило немного увеличить скорость, как позитивные и негативные изображения сливались, и прочесть цифры становилось невозможно. Чтобы выяснить, действительно ли испытуемые способны видеть замедленное движение, мы устанавливали для них скорость смены цифр во время падения чуть выше, чем та, при которой они различали цифры в нормальных условиях. Если во время полета они действительно воспринимают все в замедленном темпе, как Нео в «Матрице», то без труда прочтут цифры. Если нет, то скорость смены цифр, которую они способны воспринимать, будет такой же, как на земле. Что же в результате выяснилось? Мы провели эксперимент с 23 добровольцами, включая меня самого. В полете никто не показал лучших результатов, чем на земле. К сожалению, мы не похожи на Нео.