Разгадка тайны Стоунхенджа - Александр Волков

Впоследствии писатель-эзотерик Джон Мишель (род. 1933) в своей книге The View over Atlantis («Взгляд на Атлантиду», 1969) развил эту идею. В его представлении Земля оплетена силовыми линиями. В точках их пересечения расположены так называемые силовые центры.

Строители Стоунхенджа и других мегалитических памятников якобы знали об этом. Они жили в полной гармонии с космосом, а потому чувствовали, где пролегают силовые линии и где расположены силовые центры. В них сходятся две стихии: небесная и земная. Из этого единения в людях возникает дух Бога. Именно в таком силовом центре древние жители Британии и воздвигли один из величайших храмов всех времен – Стоунхендж, который Мишель называет «Новым Иерусалимом». Этот удивительный пример архитектуры основан на числовой мудрости пифагорейцев. Здесь, на земле, он предвещает Небесный Иерусалим, который нам будет дарован.

Магия небесных чисел, духовные основы христианской религии – всё это звучит возвышенно, завораживает своей «трансцендентальной логикой». Вот только какое отношение всё это имеет к строителям мегалитов, к тем принципам, которые легли в основу их традиционной архитектуры?

Ни физики, ни геологи ничего не знают об удивительных геомагнитных линиях. Историки и археологи тем более не ведают о том, что важнейшее место в верованиях жителей доисторической Европы занимали некие «силовые линии», что они умели определять расположение этих линий, а весь уклад своей жизни соотносили с тем, следуют ли они предвечной гармонии, зашифрованной в координатах этой незримой сети, или нарушают ее.

Математические досуги

А можно ли вести археологические раскопки, вооружившись лишь картой и компьютером и перелопачивая не пыль веков, а мириады цифр? Да, можно, ведь Стоунхендж привлекает еще и любителей нумерологии, склонных находить неотвратимые закономерности там, где в научном сообществе замечают разве что случайные совпадения. Но самое важное, что эти странные закономерности, похоже, отражают символику, присущую самому мышлению жителей доисторической Европы.

Режиссер-документалист Рональд Воэн, инициатор проекта «Гений и геометрия», убежден в том, что все сакральные сооружения, где бы они ни строились, были подчинены определенным математическим (прежде всего, геометрическим) соотношениям. «Сам по себе выбор места очень важен, – подчеркивает Воэн, – но гармоническая структура постройки лишь усиливает эффект воздействия, который невозможно измерить».

Особенность этого проекта в том, что любой желающий может проверить выводы, сделанные учеными, на своем компьютере. Хороший тому пример – Стоунхендж. Расстояние от центра Стоунхенджа до центра соседнего каменного кольца в Эйвбери составляет 27 830 метров, что равняется 1/1440 части от точного значения длины окружности экватора. И тут стоит обратить внимание на то, что 1440 – очень важное число. Именно столько – 1440! – минут содержится в сутках.

В свою очередь, обращает на себя внимание и географическое положение Эйвбери. Одна из его координат такова: 51,42857 градуса северной широты. Если умножить это число на семь, то мы получим ровно 360 градусов. Иными словами, если на модели земного шара семь раз отмерить отрезок дуги, равный расстоянию от экватора до Эйвбери, то мы опишем полный круг.

Что это, случайные совпадения? Или гениальные строители Стоунхенджа и Эйвбери прекрасно знали геометрию земного шара, символически зашифровывая ее в своих творениях?

Небесное и…

Не забывают о Стоунхендже и уфологи. Эрих фон Деникен и его последователи уверенно заявляют, что он был воздвигнут при участии инопланетян, которые в далеком прошлом посещали нашу планету. Ведь мы сами стоим на пороге эры межзвездной космонавтики. И потому можем предположить, что обитатели других миров бывали на Земле и оставили здесь следы своего пребывания. «Одной из величайших загадок» прошлого Деникен называет Стоунхендж. Вот как он вкратце излагает историю его появления.

«Все началось около 3100 года до нашей эры. Тогда, по всей видимости, какие-то умные жрецы или астрономы начали наблюдать звездное небо. Им было хорошо известно, что Луна, Солнце и конкретные звезды появляются на небосводе в определенное время. Очевидно, они отмечали это на земле с помощью веревок и маленьких камней, поскольку пять тысяч лет назад еще не было письменности. Вызывает изумление то, что люди каменного века обладали способностью к абстрактному, научному мышлению. Это всегда представлялось нам невероятным» (Деникен «По следам Всемогущих. Там, где наука бессильна», 1993).

«Кем были эти умные головы из каменного века, эти строители, смотревшие далеко в будущее? Существует еще один вопрос, который уже давно меня занимает: зачем они сделали то, что сделали? Может быть, этот комплекс представляет собой всего лишь гигантский календарь? Нет, это исключено. Для того чтобы определять времена года, едва ли требовалось столь грандиозное сооружение. Мы вряд ли смогли бы предусмотреть все то, что предусмотрели древние конструкторы. Однако еще двадцать лет назад британский астроном профессор Джеральд Хокинс ввел в компьютер 7140 различных комбинаций. Он хотел выяснить, какие связи возникают за пределами вероятности случайности. При этом оказалось, что Стоунхендж, по всей очевидности, использовался исключительно в качестве обсерватории. Разумеется, по этому поводу разгорелся спор. Некоторые ученые сочли своим долгом подвергнуть критике компьютерное исследование профессора».

Так, может быть, задается вопросом Эрих фон Деникен, следует воспринимать Стоунхендж как послание, оставленное в ту далекую эпоху для людей грядущих веков? Стоунхендж был создан не столько для людей каменного века, сколько для тех, кто будет жить в век космонавтики? Так кем он тогда воздвигнут?

«Все это представляется в высшей степени странным. Кому нужно было в те времена оставлять послание? Вряд ли люди каменного века знали параметры орбит Солнечной системы. Тогда какую же цель преследовали их учителя? Русский геолог, председатель Самарского уфоцентра доктор Владимир Тюрин-Авинский полагает, что Стоунхендж являет собой своего рода экзаменационное задание для будущих поколений. Тем не менее пока мы не в силах понять, кто и что хотел нам сказать этим колоссальным каменным сооружением».

…земное, очень земное

История археологических исследований Стоунхенджа начинается с Уильяма Каннингтона (1754-1810). Своими раскопками он подтвердил, что Стоунхендж был возведен еще до прихода римлян в Британию.

Впрочем, его работа не вызвала заметного отклика. Она затерялась на страницах, скажем так, краеведческого труда историка и антиквара Ричарда Коулта Хоара Ancient History of Wiltshire («Древняя история Уилтшира», 1812-1819).

Сам Ричард Хоар (1758-1838), по признанию Стюарта Пиготта, «был одним из первых великих полевых археологов своего времени». Недаром эпиграфом к его книге стала фраза: «Мы основываемся на фактах, а не теориях». В 1812 году Хоар составил довольно точный план расположения камней Стоунхенджа. Занимался он и раскопками, правда, вел их возле Стоунхенджа, а не внутри него. Так он убедился, что некоторые из имеющихся здесь захоронений появились уже после того, как Стоунхендж был возведен. Ведь он обнаружил там осколки каменных блоков.

Позднее он скромно и сокрушенно писал: «Прискорбно, что в эпоху, когда так успешно развиваются науки и когда все новые и новые рукописи извлекаются из безвестных хранилищ, чтобы пролить свет на прошлое нашей страны, особенно горько, говорю я, что история столь прославленного памятника, как Стоунхендж, по-прежнему окутана мраком неизвестности. Монахи смело могут утверждать, что Мерлин и только Мерлин был основателем нашего храма, и нам нечего возразить, хотя мы в это не верим. Смена веков часто проясняет историю и обнаруживает множество важных фактов, но тут всё – мрак и неизвестность; мы можем восхищаться, мы можем строить предположения, но мы обречены оставаться во мраке и неведении».

Около 1900 года британский археолог Джон Люббок (1834-1913), убедившись, что в соседних курганах найдены предметы, типичные для бронзового века, уверенно заявил, что и Стоунхендж был построен именно тогда – в бронзовом веке, между 1400 и 1000 годами до нашей эры. Размышляя об истории исследования Стоунхенджа, Хокинс справедливо пишет, что «одну из первых разумных теорий» о его строительстве предложил Люббок.

К тому времени исследования Стоунхенджа зашли в тупик.

«Исследователей интересовала загадка Стоунхенджа, но никто не знал наверняка, как он появился и зачем. Никому не запрещалось выдвигать предположения, что многие и делали. Практически все возможные варианты были перепробованы. Помимо атлантов и прочих мифических племен, реальные простые народы, кельты, финикийцы и белги, записывались в строители мегалита.

И во всем этом тумане – или даже дурмане – теоретизации возникло твердое убеждение: необходимо проводить более направленные археологические изыскания на месте. И в начале XX века такие изыскания начались. С того времени раскопки, идентификация и датирование продолжались с нарастающим энтузиазмом» (Дж. Хокинс «Расшифрованный Стоунхендж»).