Несокрушимый Друид Режущей Песни - Аннетт Мари

дальше.

— Уикер, — позвала я. — Что такое?

Воркуя и напевая, я плавно подошла к нему. Он уперся копытами, вытянул шею, глядя на поля. Он фыркнул, нос усиленно работал.

Я сжала веревку и погладила его шею.

— Что такое? Тебя беспокоят копыта?

— Сейбер? — из конюшни вышла высокая и гибкая Грета. Грязь была на ее джинсах, и она потирала бедро, будто упала. — Ты вернулась.

— Ты в порядке? — спросила я, потянув нежно за веревку Уикера. Он сопротивлялся миг, нюхая ветер, а потом сдался и пошел со мной к конюшне. — Что случилось?

Она покачала головой, словно это было не важно.

— Он сегодня буйный. Как все звери. Может, из-за грядущей грозы.

Я окинула взглядом двор. Козы в загоне нервно толкались, куриц не было видно, они забились в курятник.

— Где Доминика? — спросила я, передав ей веревку Уикера.

— Дома, охлаждает лодыжку. Она несла еду на пастбище и… — она скривилась. — Все звери на взводе.

Не только это. Доминика, наверное, спешила, пыталась делать много и быстро, чтобы закрыть отсутствие еще пары рук.

Я собрала волосы в хвост.

— С чего мне начать?

— Облегчение воевало с сомнениями в глазах Греты.

— У меня все под контролем. Это твой последний выходной. Просто отдохни.

— Последний выходной?

— Разве ты завтра не возвращаешься на работу?

Работа. Моя работа в ветеринарной клинике. Я взяла две недели отпуска после встречи с Дюллаханом. Со всем происходящим я забыла, что должна быть завтра в клинике в семь утра. Мои человеческие обязанности будто принадлежали кому-то другому.

Грета посмотрела на порезы на моей руке, потом на мою шею, где кожа потемнела от ладони Зака. Она прикусила губу, тревога присоединилась к эмоциям на ее лице.

— Все хорошо, Сейбер? — тихо спросила она. — Ты… та машина… это Зака?

— Да.

— Где он?

Я знала, что она боялась, но не могла объяснить ей как-то следы мужских пальцев на своем горле. Желание отмахнуться и сделать вид, что все было в порядке — дать ей версию хорошей Сейбер, которая улыбалась и кивала, ничего не раскрывала — было сильным, но я так не могла.

Я опустила ладонь на ее плечо и посмотрела в ее глаза.

— Пока не все в порядке. Я не в порядке. Но я разбираюсь с этим.

— Мы можем помочь?

— Нет, но я ценю предложение. Теперь скажи, что сделано, что нужно сделать, чтобы я приступила к работе.

Она открыла рот, хотела настоять, чтобы я занялась собой, но смиренно вздохнула и перечислила дела, которые требовали немедленного внимания.

Я взялась за работу, сжигая тревожную энергию и отвлекая разум от настырных мыслей. Одолженный телефон лежал в кармане, зловеще тихий. Рикр проверил меня раз и улетел «обозревать нашу территорию».

Доминика присоединилась ко мне и Грете через час, хромала, но была рада меня видеть. Она не комментировала машину Зака, отсутствие Зака или мои раны. Может, Грета попросила ее не лезть в это.

Пока Доминика занялась делами легче, мы с Гретой навели порядок в приюте. Вечернее солнце бросало золотые полосы на двор, когда Доминика ушла в дом готовить ужин. Мы с Гретой и корзинкой овсяных угощений пошли на пастбище, чтобы проверить зверей напоследок.

Грета громко звала и трясла корзинкой, но лошади, козы, овцы и одна корова были на дальнем конце пастбища и не реагировали на звуки.

Она раздраженно выдохнула.

— Они ведут себя странно.

Я была согласна, но не знала, что их могло тревожить. Погода была прохладной, но спокойной, и энергия на пастбище была нежной и ровной, без вспышек, насколько я ощущала.

— Что ж, — сказала я, — придется пойти…

Громкое карканье перебило меня, и мы повернулись. Дюжина ворон сидела на ограде у леса, склоны горы Берк поднимались за кронами. Они прыгали на перекладине у угла ближе к двору, беспокойно каркая.

Мы с Гретой переглянулись и в унисон пошли по траве. Я знала, что она ожидала того же, что и я — мёртвого зверя, которого ели вороны. Может, одна из наших старых коз умерла.

Карканье ворон стало громче, пока мы приближались, а потом они взлетели все вместе, их крылья оглушали. Мы дошли до ограды, озираясь.

— Ничего не вижу, — буркнула Грета. — Это снова странное поведение животных?

Я не ответила, отвлеченная на дрожь холода на запястье, где была ледяная руна Рикра. Магия трепетала под моей кожей, как быстрый пульс, и я разглядывала траву, ограду и деревья за ней. Все казалось в порядке. Я не ощущала ничего необычного. Но руна трепетала.

Я разглядывала деревья снова, взгляд замер на дереве в четырнадцать футов высотой, у которого было много веток, раскинувшихся широко. Дерево было красивым, но я не узнала его вид. Я знала все деревья, которые росли на континенте и в горах Северного побережья. Как я могла пропустить неместное дерево в тридцати футах от дома?

Я могла его не пропустить.

Ледяная руна пульсировала на запястье, а белые бутоны появились на ветках дерева. Грета резко вдохнула от потрясения рядом со мной, когда цветы одновременно раскрылись, их нежный аромат окутал нас волной теплого воздуха — куда теплее, чем прохладный ветер.

Белые цветы вдруг опали хаотичным вихрем. Занавес лепестков опустился на землю, и на месте дерева стоял фейри.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Кожа цвета хвои была по текстуре как ствол дерева, ветки и листья сплелись с буйными каштановыми волосами, глаза без зрачков выглядели как застывший сироп, так что спутать его с человеком не вышло бы. Он был худым, около пяти футов высотой, со странными пропорциями — голова была великовата, а руки — слишком длинные.

Фейри смотрел на нас, не мигая, и Грета отпрянула на шаг. Теплая сила теперь исходила от фейри, ведь он раскрыл себя, и я сжала правую ладонь, готовясь. Я узнала сладкую солнечную силу. Она была похожа на магию Лутира.

Фейри моргнул, длинные ресницы опустились, а потом он легко перепрыгнул ограду.

Он устремился ко мне, вытянул левую руку, пальцы стали острыми деревянными когтями. Лед слетел с моей ладони, и я взмахнула копьем. Он отпрянул от оружия, из-за этого пронесся мимо меня. Я повернулась, а он опустился на корточки, когти впились в землю. Неровные корни потянулись из побеспокоенной земли, как оружие.

Я отпрянула и закричала:

— Грета, беги!

Она помчалась к дому изо всех сил. Фейри повернулся, чтобы ударить меня, и я едва успела поднять копье. Его когти разбили лед, но вспышка сковала его ладонь,