Зов крови (СИ) - Логинова Мию

Все это маячит где-то совсем рядом, под дикое мяуканье моего второго я. Продолжаю стоять, пытливо всматриваясь в нечитаемые лица присутствующих. К горлу подкатывает тошнота, и я пытаюсь дышать глубже, чтобы ее унять. Внутренности скручиваются в тугой узел. Боль сковывает сердце: каждое «тук-тук» как стук молотка в крышку гроба. Но в то же время я хочу это чувствовать. Эта боль… она означает: я все еще надеюсь.

«Это ты сделала?!» — визжу у себя в голове.

— А ты как думаешь? — щерится она. — Маленькая дурочка Алекс, возложившая всю ответственность на свое безумие… Так и не поняла, с чем имеешь дело, да? Кто я для тебя… кто МЫ есть. Я так надеялась, что ты наконец-то сможешь сложить два плюс два хотя бы здесь. Все так хорошо начиналось, в его присутствии могла бы хоть что-то заподозрить? Но нет, сейчас ты задаешь самый глупый и не важный вопрос в мире. Открой глаза и посмотри внимательно! Все ответы у тебя перед носом.

Но я не могу. Тяжесть всего, что случилось, накатывает на меня разом. Как же не важно? Погибли три человека. И если мальчишку я точно не трогала, помня об этом очень хорошо, то насчет двух оборотней меня терзали смутные сомнения. Привкус горечи, оттого что я опять подставила отца, заставив его выкручиваться, жег горло. Все наши планы и мечты… все разбилось вдребезги. Я лишь хотела учиться, получить профессию, выбраться из этого сумасшествия и просто почувствовать себя нормальным человеком. Но если бы я только знала, если бы только на миг представила, что все повернётся именно так…

— Бла-бла-бла… О-о-о, прошу, хватит скулить, — она лениво царапает мое нутро когтём. — Не делали мы это, — вздыхает, нехотя выплевывая признание. — Можешь падать в обморок от счастья… но потом. А сейчас хватай этот гребаный шарик, отвечай на вопросы и пошли отсюда.

Дознаватель смотрит на меня пристально. Чутье подсказывает Борну, что со мной не все в порядке и все не так гладко, как пытаются стелить Веттино и отец. «Что вы, уважаемый, перед вами девушка с поехавшей крышей, не ждите от нее адекватности», — думаю я и как-то мигом успокаиваюсь. Иногда мне нравится мое состояние: это отличное оправдание не совсем логичным поступкам.

Ее признание бодрит и у меня словно вековой груз с плеч валится. Что бы со мной ни происходило и кто бы она не была, сейчас я ей верю. Безоговорочно. Я не убийца. Мы их не убивали.

— Наконец-то, — ворчит над самым ухом. — Не прошло и десяти лет, как ты мне поверила. Прислушайся ко мне и дальше — забрось то чертово пойло на неделю, и все поймешь. Это не лекарство, а яд, и оно нас убивает!

Алгар вызывается пройти сферу первым, отвлекая меня от внутреннего диалога.

Удобно садится на стуле, закрывает глаза, расслабляется. Ректор приподнимает его руку и кладет сверху артефакта. С касанием руки вампира внутри сферы поднимается пыльный вихрь.

— Можете начинать, — тихо говорит ректор.

Дознаватель подходит к вампиру поближе и начинает сыпать вопросами: Как давно мы знакомы? Сколько раз я предоставляла возможность кормиться? Вопросы задавались издали, приближая нас к вчерашнему вечеру. Я слушала его ответы почти что с открытым ртом, старательно запоминая, держа в голове то, что Алгар просил довериться и подтвердить то, что он сам скажет.

Что ж, по версии парня мы подписали договор, пару раз выполнили обязательства до нашего с отцом переезда и его вступления в ряды преподавательского состава. Так как Алгар был представителем Черного крыла, а их основными питающими эмоциями были боль, паника, страх, ужас, а моя психически больная натура в припадке просто фонтанировала ими и была самым что ни на есть деликатесом. Алгар обладал вампирским флером, поэтому укусы были для меня исключительно приятны, а моя шея являлась для вампира источником всех мыслимых наслаждений (на этом я покраснела до ушей).

Одним словом, взаимовыгодный договор. Вчерашние события он описал настолько ярко и четко, что даже я сама все как будто увидела. Да, за мной приехал экипаж. Да, он опоздал на минуты три и застал нападавших возле меня. Да, я оказывала сопротивление. Увидев вампира, нападавшие убежали. Испуганную, уставшую, в припадке и обессиленную, он принес меня в… бордель, кается, балуется иногда услугами… Меня там немного откачали и дальше он доставил меня — уже без чувств — на территорию академии, в мою комнату. Нет, не он меня переодевал. Ему помогли девушки из борделя, предоставив одежду и плащ. В постель уложил меня он, кажется, но старался не смотреть на мое бесчувственное тело. Нет, нас никто не видел и не может подтвердить его слов, кроме, собственно, меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И все в комнате синхронно повернули головы в мою сторону.

Мистер Борн кивнул ректору, и тот освободил руку Веттино. Алгар не спеша поднялся, подошел ко мне, взял за руку, подводя к креслу. Ободряюще кивнул, помог сесть поудобнее. Сжав мое плечо, отошел на то место, где только что стояла я.

Отец все это время хранил подозрительное молчание.

— Мисс Маккой, закройте глаза и максимально расслабьтесь, — тихо зашелестел Йорк. Сферы правды были их фамильной гордостью. Когда-то давно, кто-то из магического семейства Йорков создал этот артефакт, значительно повысив процент раскрытия преступлений и приумножив и без того неплохое материальное положение этого семейства. Сфер изготавливалось очень мало, они были редки и стоили баснословные суммы. Ходило множество небылиц и версий, как можно обхитрить сферу, но ни одна из них не подтверждалась. А возможно ли ее вообще обхитрить? Ладонь ректора коснулась моей, снимая перчатку. — Сейчас я положу вашу руку на сферу и дознаватель сможет начать допрос.

Сердце ухнуло.

— Мисс Маккой, вы знаете мистера Алгара Веттино?

— Да, — странный вопрос. Вот он стоит, конечно, я его знаю. Сфера под моей рукой закружилась белым вихрем.

— Между вами заключен договор инициативного донорства и существуют близкие отношения?

Это был именно тот вопрос, который должен показать, что я лгу.

Ну, чего молчишь? Вампирчик же тискал тебя, с придыханием шептал на ушко? Обучал кое-чему? Этой штуке не надо знать голую правду, сечешь?

В голову ворвались наши образы на учебном полигоне. То, как он прижимал меня к себе, как его дыхание щекотало шею, как губы почти касались уха.

— Да, — уверенно отвечаю, и сфера светится белым.

— Вы добровольно согласились на эти отношения?

Повторяю свой ответ, так как действительно согласилась на помощь Алгара и доверилась ему.

— Вчера на вечере в доме Йорков вы ушли раньше. Почему?

— Потому что устала.

Свет сферы заклубился желтым светом.

— Это ведь не все?

Память услужливо преподносит гостиную и объятия Нейтона Уотерфорда. Его мягкие губы, накрывающие мой рот, руки, сжимающие талию…

— М-м-м, — неопределенно тяну я. — Потому что жажда Двуликого была настолько сильна, что я не могла терпеть дольше и притворяться, что мне там весело. Он был далеко, но и одновременно так близко, что воспоминания о его руках на моем теле, его губах на моих настолько сильно будоражили и заставляли нервничать, что я не могла там больше оставаться.

Белоснежный свет сферы осветил вытянувшиеся лица мужчин.

Э-э-э…

Не благодари, крошка.

— Вы поехали к академии? Нигде не задерживаясь? — прокашлявшись, дознаватель решил не вдаваться в более интимные подробности моих неожиданных откровений.

— Именно так.

— Затем?

— Затем я оказалась в городе.

— На вас напали?

— Да. Это были два оборотня, — и я рассказываю то, что еще утром считала кошмарным сном. То, как они подошли ко мне, как толкали и грозили расправой.

— Вы оказывали сопротивление?

— Ну не в «Счастливое семейство»* же я с ними играла. Да, оказывала.

— Что случилось потом? — дознаватель дошел до самого тёмного момента вчерашнего вечера.

— У меня случился припадок.

Сфера бодро горит белым.

— Вы встретились с мистером Веттино там же, на улице?

— О-о, наша встреча оправдала все риски, — скалюсь с закрытыми глазами. — Да, там же. Память рисует балкончик соседнего борделя.