Три мести Киоре 2 (СИ) - Наталия Корнеева

куда-то вдаль, вылезла следом и Киоре.

Ледяная зеркальная гладь, простиравшаяся, насколько хватало глаз, заворожила Дорана, а Киоре — напугала. Ледяная зеркальная гладь точь-в-точь из ее сна ждала, пока они сделают роковой шаг…

— Дальше только пешком, ваше сиятельство, не то опрокинемся, — покачал головой кучер. — А вы, госпожа, посидели бы в карете… Место какое-то… Не такое!

Киоре схватила Дорана за рукав пальто.

— Я иду с вами. Иду, — повторила она, не оставляя мужчине возможности отказаться.

Место дышало холодом, сверкало льдом, и они сами с каждым шагом словно превращались в ледышки. Первая деревня показалась шагов через пятьсот. Утопленная в низине, она появилась страшной картинкой из древних легенд. Тишина. Хрустальный блеск низких ледяных домиков, над которыми не вьется дым…

— Если спустимся туда, обратно уже не выберемся, — качнул головой Доран. — Идемте к следующему поселению.

Они шли по льду несколько часов, и даже ветер, морозивший лицо, не выл, не стенал — молча дул, не нарушая тишины проклятого места. И вот еще одна деревня, и в нее они смогли войти. Вблизи ледяные дома выглядели жуткими игрушками для ребенка-гиганта.

Киоре дернула Дорана, останавливая напротив фигуры. Невероятная реалистичная скульптура изо льда изображала женщину, идущую от колодца с ведром; под ноги к ней бросился, навсегда застыв в прыжке, пес с палкой в зубах, а недалеко замерла толпа смеющихся ребятишек.

— Ужасно, — сглотнула Киоре.

— Жутко, — согласился Доран.

Зашли они и в дом, перед которым, обернувшись, застыл мужчина. Проскользнув внутрь, в ледяном убранстве нашли целую семью: на кровати вязала старуха, на полу играли с куклами девочки. У печи согнутая женщина с ухватом, а внутри, за горшком, виднелось застывшее пламя!

Дыхание Киоре перехватило.

— Уйдемте! — она дернула Дорана прочь из дома, спешила, бежала, хоть ноги разъезжались на льду.

Незнакомое, чужое колдовство пугало до трясущихся поджилок. Чары колдунов она ощущала приятным, родным покалыванием, дарившим тепло, а здесь ее продирал мороз, кровь стыла в жилах, не хватало воздуха. Чужое колдовство, устрашающе сильное, нечеловеческое…

— Идемте, идемте! — от страха и ужаса, гнавших ее прочь, она забыла даже хромать.

Киоре хотела только убраться из проклятого места, сбежать, спасти и себя, и Дорана. Как во сне, она бежала и задыхалась… Доран пытался вырвать руку, освободиться, но не смог — ужас и предчувствие чего-то неминуемого, гибельного придали Киоре таких сил, что его попыток она не заметила.

Горы на горизонте блестели, когда она обернулась, и с них спускалась как будто дымка — снежная пыль, и с ее приближением становилось страшнее и страшнее. Рой снежинок рос, ширился — чужеродное колдовство неслось к ним смертоносной лавиной. Со звоном льда, со стоном снежной бури ледяной холод пронзил их, завернув в белый кокон снегов.

— Идем, идем! — кричала она Дорану, цепляясь за его руку.

Шаг. Сухой треск, и трещины под ногами разбегаются, множатся. Доран пошатнулся, отступая вбок, и Киоре прыгнула к нему, обняла так крепко, как будто они должны стать одним человеком. Им нельзя разделяться! Это всё, что она знала, что помнила в окружении снежной бури, сверкающей и звенящей.

— Закрой глаза! — приказала, зажмуриваясь и пряча лицо в мужском пальто.

Вспышка ослепила, а сердце сделало сальто — они то ли падали, то ли летели. От холода дыхание перехватило, и вдох ожёг легкие. В пугающей, потусторонней тишине Киоре отстранилась от Дорана, поморгала, прогоняя цветные круги, вспыхивавшие перед глазами.

Сквозь стены огромного ледяного зала просматривались витые лестницы и высокие, до самого неба, шпили башен.

— Где… — она зажала Дорану рот, делая знак, чтобы молчал.

Позади, она чувствовала, появилось нечто. Из вьюжного вихря вышел ледяной человек: бледно-голубая кожа, полупрозрачные волосы до самого пола, сиявший доспех, как будто отлитый из снега. Киоре поклонилась, толкнула и герцога, чтобы повторил ее движение.

— Как легко впечатлить детей из плоти и крови, — шипящий голос влился в голову, вызвав боль.

— Приветствую сильнейшего, — ответила шепотом, но он показался громким, как камнепад.

— Ученая… — с интересом и сомнением протянул этот некто. — Попали в ловушку, значит, — шипел он, и над протянутой ладонью в снегу, как в зеркале, промелькнуло их перемещение во дворец.

— Да, попали в ловушку, — ответствовала Киоре, чувствуя, как ее ломало от внутреннего холода.

— Кто дал тебе знания? — шипел ледяной монстр.

— Колдуны рассказывали мне о своем общении с Силами.

— Эти наглые детишки… — вздох существа замораживал, осыпался льдинками на пол. — Мы дали им лишь каплю своей силы.

— Любая сила есть испытание для владеющего ей.

— Колдуны не прошли испытание!.. Хм. А твой спутник видит не так много, как ты… Так зачем ему глаза? — существо усмехнулось, и с руки его сорвался снежный вихрь, сжался в ком.

Доран отшатнулся, а Киоре подпрыгнула, чтобы отбить рукой, но ком от прикосновения растаял, впитался в кожу. Закусив губу до крови, она сдержала крик боли — Дорана такой удар магии оставил бы слепым навсегда.

— И правда знающая, — протянуло существо.

Киоре держалась за локоть и чувствовала, как немеет рука — пальцы стали прозрачными, превратились в лед. Проклятье! Неужели ее жизнь закончится так бесславно? Она станет статуей-игрушкой для этого неизвестно чего? Для Спящего бога, который так решил отомстить за желание людей открыть новые шахты?!

— Я вижу и мысли, осторожно, девочка… И люди правильно поняли наше предупреждение: мы не тронем их, пока они не тронут горы и их подножие. Мы слишком ценим покой. Смотри, узри же чудеса истинной силы!

Киоре вцепилась в Дорана, чтобы злой бог не разлучил их ненароком. Тот только рассмеялся, а в следующий миг посреди зала выросло зеленое дерево, на котором пели птицы.

— Смотрите, глупые, недоверчивые смертные… Они настоящие. Они живые! Это не иллюзия, не пустышка. По деревьям течет сок, а птицы могут размножаться. Я могу зажечь пламя, — после его слов вокруг дерева вспыхнул огненный круг. — И я люблю шутить!

Киоре ахнула: ее родные волосы мгновенно выросли до пола, оторвав от головы парик. А существо смеялось и смеялось, и пламя росло и росло.

— Смотри, смотри внимательно!

И прямо над ними дворец исчез, превратился в россыпь звезд, что полетели на пустое, черное небо: день стал ночью.

— Я могу подарить людям новую луну, и они будут считать, что так всегда было, — раззадоривался бог, в чьих ладонях появилось бледно-сиреневое светило, взмывшее на небосклон к золотистому. — Я могу сделать и второе солнце, и обратить всю воду в песок. Хочешь ты этого?

— Н-нет, — выдохнула Киоре, невольно отступая на шаг.

Он и правда был… Богом, который мог создать сущее из ничего.

— Признала, призна-а-а-ала! — смеялся он, кружась в