Психопат-тест - Джон Ронсон

— Хаббард уехал из Англии, потому что ему была нужна надежная пристань, — пояснил Билл Уолш, один из ведущих юристов сайентологической церкви, который специально прилетел из Вашингтона для встречи со мной.

— И какими же исследованиями он занимался? — спросил я.

Наступила пауза, после которой Боб негромко ответил:

— Он изучал асоциальную личность.

…

АСОЦИАЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ

(Этот тип личности) не способен чувствовать сожаление и стыд. Он способен только на деструктивные поступки. Однако часто такие люди выглядят вполне рациональными личностями, потому что обладают чрезвычайно развитой способностью убеждать окружающих.

Л. Рон Хаббард. «Введение в «Сайентологическую этику», 1968 г.

Во время своего пребывания в Сент-Хилле Хаббард начал утверждать, что противостоящие ему организации — такие, например, как Американская психиатрическая ассоциация, — являются скопищем асоциальных личностей, злобных духов, замысливших перенести на него собственное зло. Их злоба накапливалась на протяжении множества сменявших друг друга жизней в течение многих миллионов лет, сделавшись поистине мощной силой. Хаббард писал, что каждый сайентолог обязан «уничтожать их, стирать с лица земли… использовать любой вид пропаганды для подрыва их репутации». Хотя позднее Рон отменил этот свой приказ («Подобное отношение создает плохой пиар», — писал он), однако сохранил свой бескомпромиссный взгляд на психиатрию («На репутации каждого психиатра в Англии есть хотя бы одно пятно: убийство, проявление жестокости, изнасилование… Нет ни одного ныне здравствующего психиатра, которого нельзя было бы привлечь к суду на основании обычного уголовного законодательства по обвинению в вымогательстве, нанесении увечий и даже убийстве»), что в конечном итоге и привело к созданию в 1969 году антипсихиатрического подразделения — ГКППЧ.

Члены этой организации рассматривали психиатрию с точки зрения Хаббарда, то есть как Империю Зла, существовавшую на протяжении многих тысячелетий, а самих себя они считали чем-то вроде партизан-подпольщиков, целью которых является ниспровержение этого Голиафа.

На их счету уже было несколько очень важных побед — к примеру, кампания, развернутая в 1970-е и 1980-е годы против австралийского психиатра Гарри Бейли, которому принадлежала небольшая частная психиатрическая клиника в пригороде Сиднея. К нему обращались пациенты, страдавшие неврозами, депрессией, шизофренией, ожирением, предменструальным синдромом и так далее. Бейли приглашал больных в свой кабинет и после милой беседы предлагал выпить несколько таблеток. Иногда пациенты знали, что их ожидает, иногда — нет. Тем, кто спрашивал, что это за таблетки, он отвечал: «О, это просто общепринятая процедура».

Больные выпивали таблетки и впадали в глубокую кому.

Гарри Бейли полагал, что за время пребывания в коме их психика придет в норму и они избавятся от всех своих болезней. Беда в том, что во многих случаях кома оказалась слишком глубокой, и несколько десятков человек умерли. Некоторые захлебнулись собственной рвотой, других настиг сердечный приступ, у третьих случился инсульт, четвертые стали жертвами пневмонии и тромбоза. До сайентологов дошел слух об этом скандале, и они инициировали расследование деятельности Бейли. Они уговорили тех, кому удалось выйти живыми из лап психиатра, подать на него в суд. Последователям Хаббарда удалось довести многие судебные процессы до вынесения обвинительных вердиктов, что, в свою очередь, вызвало возмущение врача, который считал себя новатором в медицине.

В сентябре 1985 года, когда стало ясно, что тюрьмы ему не избежать, Бейли написал записку: «Пусть все знают: сайентологи и безумие одержали победу!». После этого он сел в машину, проглотил упаковку снотворных таблеток и запил их пивом.

Гарри Бейли мертв — и, будем надеяться, не воспользуется своим посмертным существованием для накопления еще большего количества злой энергии, чтобы в какой-нибудь следующей реинкарнации излить ее на несчастное человечество.

Возвратившись домой из Сент-Хилла, я посмотрел видеоролик ГКППЧ под названием «Психиатрия — индустрия смерти». Большую его часть составлял отлично подобранный каталог злоупотреблений психиатрии на протяжении человеческой истории. В нем, к примеру, значился американский врач Сэмюэль Картрайт, в 1851 году заявивший об открытии психического расстройства «драпетомании», распространенного только среди рабов. Единственным симптомом упомянутого заболевания было «стремление во что бы то ни стало сбежать от хозяина», а в качестве лечения и превентивного средства предлагалось «беспощадно сечь» заболевшего. Туда же попал и невролог Уолтер Фримен, в 1950-х годах проводивший лоботомию с помощью ледоруба. Фримен разъезжал по Америке в своем «лоботомобиле» (большом фургоне), осуществляя лоботомии повсюду, где ему только дозволяли это делать. В каталог был включен также и психолог-бихевиорист Джон Уотсон, занимавшийся тем, что обрызгивал новорожденных детей какой-то неизвестной прозрачной жидкостью, которая, судя по действиям других представленных в фильме подонков, вполне могла оказаться кислотой.

Но затем создатели фильма перешли к произвольным спекуляциям. Вот гарвардский психолог Б.Ф. Скиннер самым жестоким образом заключает свою маленькую дочурку Дебору в коробку из плексигласа на целый год. Правда, выглядит она почему-то в этой коробке довольно счастливой. Позже я выяснил, что на протяжении всей своей жизни Дебора говорила, что в действительности это была ее колыбелька, и проводила она там не так уж много времени, а ее отец на самом деле был замечательным человеком.

Комментарий к фильму гласил: «В каждом городе, в каждом штате и государстве вы найдете психиатров, совершающих насилие, сексуальные преступления, убийства и занимающихся подлогом и обманом».

Через несколько дней мне пришло письмо из Бродмура от Тони.

«Здесь так жутко по ночам, Джон, — писал он. — Словами невозможно передать здешнюю атмосферу. Сегодня утром я заметил, что расцвели дикие нарциссы. Мне захотелось пробежаться по ним, как в детстве, когда мама выводила меня на прогулку».

Кроме того, Тони вложил в посылку копию своей истории болезни. Поэтому я смог прочитать в точности те слова, которыми ему в 1998 году удалось убедить психиатров в своей психической ненормальности. Здесь были все мотивы из «Синего бархата», о которых он рассказывал мне — то, как ему нравилось посылать любовные письма, и что любовное письмо на самом деле было пулей, и, если вы его получали, то отправлялись прямо в ад. Но было там и многое другое. Тони заявил психиатрам, что за ним следит ЦРУ, у людей на улицах не настоящие глаза, а черные дыры, и чтобы избавиться от голосов, которые его преследуют, ему необходимо взять кого-нибудь в заложники и вонзить ему карандаш в глаз. Кроме того, он говорил, что подумывает о том, чтобы угнать самолет, так как угон автомобилей его больше не возбуждает. Тони хвастался, что ему доставляет удовольствие похищать вещи, принадлежащие другим людям, так как ему нравится заставлять их страдать. Причинять страдания другим, заявлял он, гораздо приятнее, чем заниматься сексом.

Трудно сказать, из каких фильмов Тони почерпнул подобные идеи. Впрочем, быть может, совсем даже и не из фильмов. Я чувствовал, как почва в буквальном смысле уходит у меня из-под ног, и внезапно начал понимать психиатров. Тони, по-видимому, произвел на них тогда и впрямь устрашающее впечатление.

В его истории болезни была еще одна страница — описание преступления, которое он совершил в 1997 году. Жертвой стал бездомный алкоголик по имени Грэхем, сидевший на соседней скамейке. Он сделал какое-то «недостойное замечание» по поводу десятилетней дочери одного из друзей Тони. Замечание относилось к длине ее платья. Тони потребовал, чтобы он заткнулся. Грэхем толкнул его. Тони ответил ударом ноги. Бродяга упал на землю. И тут бы все и закончилось, по словам Тони, если бы Грэхем больше не возникал. Но тот не собирался молчать. Он крикнул:

— Ты только на это и способен, слабак!

Такого Тони не стерпел. Он семь или восемь раз ударил бездомного ногой в живот и в пах. Затем отошел от него, вернулся к друзьям и еще выпил с ними, после чего вновь приблизился к Грэхему, который неподвижно лежал на земле, наклонился и несколько раз ударил его ногой в лицо.

Я вспомнил список фильмов, мотивы из которых Тони, по его словам, заимствовал, чтобы продемонстрировать симптомы психического заболевания. Одним из них был «Заводной апельсин», который начинается с эпизода, в котором банда юнцов избивает ногами лежащего на земле бездомного бродягу.

Зазвонил телефон. Я узнал номер.