Волхвы - Алексей Добровольский

Иудохристианству удалось сокрушить Язычество на Руси потому, что оно во многом выродилось в бессильное идолопоклонство и оказалось несостоятельным перед лицом смертельной угрозы.

* * *

Изначальное славянорусское Язычество по идее является анимистическим пантеизмом. Основное ядро славянских религиозных понятий сложилось ещё в праславянскую эпоху, до обособления родственных индоевропейских племён, а древнейшей формой религии всех индоевропейцев было почитание Природы как таковой. И восточные славяне лучше и дольше других хранили эту религию.

Исконная славянорусская религия далека от антропоморфизма, ей не было свойственно олицетворение Природы в виде божеств, наделённых человеческими качествами. Природа – это Имя Живого Божества, имеюще­го множество различных родственных проявлений. Самостоятельные об­личья неисчислимых Природных Духов-Сил (всякий Дух есть Сила), их игрища и превращения суть лишь разные грани отражения единой, лежа­щей в основе всего Силы. На законе всеобщего превращения – оборотничества – зиждется всё первобытное мировоззрение. Для анимистически-пантеистичес­кого мировосприятия характерны представления об особых волшебных силах, присущих явлениям Природы; эти силы позднее и стали называться богами и богинями. Они непредставимы посредством человеческих чувств; поэтому никаких их изображений быть не может, и у на­ших Пращуров не было. Изначально славяне идолов не имели, а воспри­нимали так называемых богов напрямую, как они и являются нам в своих природных деяниях[40].

Божество (Сила) есть нечто по существу ноуменальное (сокровенная «вещь в себе»), а потому выразить его Идею в феноменальном мире можно только символически.

Разумеется, сами Боги (Силы) незримы, но для тех, кто не был спо­собен вообразить НЕВИДИМОЕ ПРИСУТСТВИЕ иначе, как в виде умопостигаемой материальности, вырезались образы – идолы (образ по-гречески – эйдос; отсюда и наши «идолы»). Им придавались такие черты, которыми их наделяли жрецы. Возможно, что подобное человекообразие допускалось в позднем Язычестве как вспомогательное средство для более понятного усвоения простым народом, для которого идолы служили как бы связующим звеном, местом встречи человека с невиди­мыми богами.

Невежды склонны были окружать идолов суеверным почитанием и даже приписывать им чудотворные способности, подобно тому как это делают иудохристиане, поклоняющиеся своим разрисованным доскам.

Для Ведунов же и Ведьм идолы служили лишь молчаливым напоминанием, что существует НЕЧТО, о чём ничего не могут знать смертные.

Волхвы-отшельники и странствующие гусляры всегда оставляли требы Лешему на пне, но никогда не поощряли рукотворную боговщину. Они всегда догадывались или были уверены, что в конечном счёте под всеми так называемыми богами иносказательно скрыто почитание естественных Заповедей Природы. Не боги награждают или наказывают, а сам человек себя награждает либо наказывает, следуя или не следуя этим справед­ливым Заповедям.

И тут любознательный читатель вправе спросить: «А откуда Вам, уважаемый писатель, известно, в чем суть Учения древнерусских Волхвов?».

Разумеется, писательские предположения – не доказательства. Доказательства, коль скоро они так уж необходимы, ещё предстоит найти. Но поискам предшествуют догадки.

Конечно, нет никаких документальных свидетельств того, что Волхвы мыслили и чувствовали именно так. Но ведь нет и документальных свидетельств об обратном! А потому мнение писателя-язычника имеет такое же право на существование, как и мнения церковных или рациона­листических писателей.

Невозможность предоставить прямые (а косвенных имеется предостаточно) и непредвзятые исторические документы, тексты, справки, подтверждающие наше суждение о мирочувствовании Волхвов, не имеет ни­какого значения: только сравнительные данные могут пролить свет на решение этой загадки.

Известно, что если нет прямых доказательств, то нужно привлечь и использовать косвенные. Главное из них – сравнительное изучение Язы­ческих религий, где мы и находим сколько угодно подтверждений своим взглядам.

Историки говорят: раз нет письменных свидетельств, значит, «на пустом месте» нельзя основывать какие-либо утверждения. Но, наверное, если исконная ПРАВДА одна (её можно называть Вселенским Информаци­онным Полем, Мировым Разумом или ещё как-либо), то люди, привержен­ные Правде, должны, пусть и разными путями, приходить к сходным вы­водам независимо от того, живут они сегодня, две тысячи лет назад или во времена Бабы-Яги.

Есть надежда на восстановление утраченного Знания через тех, кто генетически (через родовую память) предрасположен К ВЕДОВСКОМУ ПРОЗРЕНИЮ.

Мы видим таких одарённых людей, вживую чув­ствующих свою кровнородственную связь с Матерью-Землёй, среди наших высокодуховных юношей и девушек. Это не пресловутая православная «духовность», рекламируемая нынче как колготки и прокладки: ЭТО – ЗДОРОВАЯ НРАВСТВЕННОСТЬ И ГЕРОИЧЕСКАЯ САМООТДАЧА. Эта молодёжь при­звана хранить и приумножать те драгоценные крупицы Знания, что уда­лось собрать Доброславу за время поисков длиною в целую жизнь. ДА БУДЕТ ТАК.

В наше больное, растленное время отношение к дохристианскому прошлому приобрело остро-злободневный, жизненно важный характер. В условиях надвинувшейся на ПРИРОДУ – РОДИНУ – НАРОД смертельной поги­бели Язычество как запечатлённые в подсознании традиции и навыки выживания было задействовано Волей Рода и заработало. Явление это того же мистического порядка, что и необъяснимый демографами так называемый «феномен военных лет», когда целенаправленная, защитная Воля Рода проявляет себя в том, что в военные и послевоенные годы в стране, понёсшей большие потери мужчин, вдруг резко увеличивается рождаемость мальчиков.

Обращение к Язычеству в этот самый критический для нашей исто­рии момент, когда вследствие планомерного геноцида, проводимого пра­вящим плутократическим кагалом, решается вопрос о самом существовании Русичей как Нации, свидетельствует о том, что Наследие Предков хранится на бессознательных уровнях психики как отдельных индивиду­умов, так и целого народа.

Пробуждающийся инстинкт национального самосохранения порождает различные культурно-просветительские, военно-спортивные, общественно-политические, национально-социа­листические, экологические движения с опорой на Язычестве.

Язычество сегодня – это и эхо прошлого, и зов будущего. Это – стержень, становой ХРЕБЕТ РУССКОЙ САМОБЫТНОСТИ, РУССКОГО САМОСОЗНАНИЯ, РУССКОЙ САМООБОРОНЫ, РУССКОГО САМОУТВЕРЖДЕНИЯ: будут кости – мясо нарастёт.

Неоспорима ведущая роль подспудных бессознательных процессов в душевней жизни человека. Такую же главенствующую роль играют они и в исторических судьбах народов. Язычество как Воля к Жизни зиждется на незыблемой иррациональной основе, оно струится в крови, оно стучит в сердце, оно играет в теле, оно поёт в душе; говоря по-научному, оно генетически запрограммировано.

Возрождение Язычества (не только у нас, но и во многих других странах) как единственно действенного противоядия глобальному ожидовлению и умерщвлению биосферы, подпитывается живительными сока­ми из глубочайших пластов нашего существа, а потому неизбывно и неистребимо.

Победа неизбежна по всем природным законам: она уготована нам судьбой, провидением или биологией – называй как хочешь. Попытки воспрепятствовать ей – подобны попыткам противиться Рассвету. Победе Слава!!!

ВОЛЯ НАША КРЕПКА: КТО БЕЛ – ГОРЮЧ – КАМЕНЬ ИЗГЛОЖЕТ, ТОТ НАШУ ВОЛЮ ПРЕВОЗМОЖЕТ.

Наброски моего становления.

(написаны за год до «Волхвов»).

Мудрость состоит в том, чтобы говорить правду и действовать в согласии с Природой, Ей внимая.

Гераклит.

Я довольно рано стал интуитивно осознавать свою высокую призванностъ, но не знал к чему.

Я не сомневался, что родился для чего-то очень значительного, даже необычайного: родился, чтобы осуществить то некое единственное деяние, которое волей Судьбы мне определено. Я всегда был тайно и непоколебимо в этом убеждён: вещее магическое чувство, живущее в сердцах сильных людей. И я всё время жил, ожидая некоего открове­ния Свыше: откровения, касающегося всей моей дальнейшей жизни.

Позже мне стало понятно моё удивительное для «нормального» человека пренебрежение всем тем, чем принято дорожить, что так ценилось в окружающем меня обществе, – дипломом, престижем, карье­рой, комфортом и т.д. Теперь я понимаю истоки такого настроя: ПОДСОЗНАТЕЛЬНО ЧЕЛОВЕКУ ОТКРЫТО БУДУЩЕЕ. Интуиция и есть кос­венное проявление этого качества. Другими словами, в подсознании (вернее – в сверхсознании) осведомлённость о необычайной жизни была всегда. Отсюда – напряжённый внутренний поиск своего Я, стремление реализовать дар, угаданный ещё в отрочестве.