Когривед (СИ) - Семизаров Андрей

— Будем вести подавляющий огонь, а вы, — Пересвет обратился к Теллю, — занимайте позицию и работайте из РПК, чтоб носа наружу не показывали. Мы сразу с флангов навалимся.

Тот кивнул.

Взрыв разворотил приличную дыру, куда легко пролезал Пересвет в полном обвесе, не говоря о других членах группы. Оказавшись в первой из квартир, он швырнул в то, что осталось от дверного проёма входной двери, гранату. Мало ли кто крадётся или сидит в засаде. Пулемётчика легко не достать, но вдруг кто-то ещё решит высунуть нос из своего укрытия.

Когда они прошли насквозь ещё две квартиры, Пересвет услышал какую-то возню в коридоре, метрах в пяти. Меняет позицию или собирается отойти на другой рубеж, гадина! Этого допустить нельзя. Пересвет высунул ствол автомата наружу и начал стрелять. Аналогично поступил другой боец, взяв ниже, но тоже вслепую, а ещё двое, воспользовавшись замешательством пулемётчика, метнулись в квартиру напротив и присоединились к стрельбе уже оттуда.

— РПК, — заботливо предупредил Телль.

Солдаты откатились вглубь помещений, и пулемётное гнездо накрыло шквалом огня. Медлить нельзя! Судя по всему, пулемёт стоит как раз на стыке двух квартир, в одной из которых находятся Пересвет и его соратники. Заряд заложен, в укрытие, взрыв! Угадали! Пересвет вскочил на ноги и, игнорируя гул в ушах, метнул в пролом две гранаты, спрятался за стену, а потом ринулся наружу. Если кто-то выжил, он не должен успеть дотянуться до оружия. Отсечками по три патрона он всаживал пули в разбросанные по полу тела, не пытаясь понять — дёргаются ли они в конвульсиях или же просто оглушены.

В самом конце коридора Пересвет увидел раненного, что-то кричащего в рацию, но из-за стрельбы слов его было невозможно разобрать. И только когда он сумел расслышать выкрикиваемые координаты, Пересвет понял, что сейчас произойдёт. Он развернулся и ринулся назад, махая группе руками и приказывая уходить.

Вражеский солдат вызвал огонь на себя.

IV

Боль вырвала Пересвета из беспамятства, заставив заорать с такой силой, что будь в здании стёкла, они бы все повылетали. Тело пульсировало и горело, но основной очаг мучений сосредотачивался в районе правой руки. Пересвет посмотрел на неё и зарычал. Конечность расплющило куском рухнувшего перекрытия. То, что осталось наружи, представляло собой измочаленный кусок мяса с торчащими осколками костей. Если он хочет отсюда выбраться, с рукой придётся попрощаться.

Вновь зарычав, Пересвет дотянулся до аптечки, вытащил оттуда два шприца и всадил себе двойную дозу обезболивающего. Перехватив будущую культю турникетом, он взялся за нож. Выдохнул. Затем, словно пытаясь отсрочить неизбежное, положил поближе упаковку с компрессионной повязкой, сделал ещё один укол и приступил к ампутации.

К счастью, контузия и периодическая потеря сознания избавили Пересвета от большей части тех воспоминаний. Да, очень больно. Накрывало чувство отчаяния, ведь однорукий солдат — больше не солдат. Иногда оно перебивалось мыслями о парнях — где они, живы ли, сообщили ли об инциденте командованию? Единая картинка из этих кусочков не складывалась. Клочки да фрагменты, не более.

Окончательно Пересвет пришёл в себя уже в госпитале. Там же ему и рассказали, почему столь важная высотка практически не охранялась. Причина оказалась до обидного простой: подразделение врага, выделенное для задачи, почти целиком состояло из наёмников, которые бросили своих товарищей из регулярных войск, предварительно избавившись от раненных. Многоэтажку пытались удерживать менее двадцати человек, измотанных, но готовых стоять до конца. В отличие от наёмников, им грозил военный трибунал, и они предпочли умереть в бою, а не валяться в канаве с простреленной головой.

С рукой ситуация оказалась куда как сложнее.

— У нас есть три варианта, — сказал главврач во время очередного обхода.

Он напоминал доктора Айболита из мультика, который Пересвет видел в детстве, — худощавый, нескладный, с длинными усами и седой бородой. С кончика его носа свисали очки, постоянно норовившие оттуда свалиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Первый. Самый простой. Протез. Вас комиссуют, будут выплачивать пенсию. Заживёте спокойной мирной жизнью.

Пересвет поперхнулся и закашлялся.

— Второй. В Новосибирске сейчас проводятся экспериментальные исследования в области клонирования конечностей для трансплантологии. У донора берётся генный материал, выращивается, например, рука, которая гарантированно приживётся. Операция непростая, и всё же…

— Есть какие-то подводные камни? — поинтересовался Пересвет.

— Да, — кивнул главврач. — Срок реабилитации. Он составит не менее пяти лет. Значит, мирная жизнь и пенсия, хоть и не навсегда.

— А третий вариант?

— Он может вам не понравиться эстетически. С другой стороны, вы — матёрый воин. Про таких говорят, что они сделаны из стали. Частично из неё вы и будете состоять.

Пересвет заинтересованно уставился на врача.

— Мы установим вам биомеханический протез. Скелетная часть выполнена из специального сплава, сверху её покрывают искусственно выращенные мышцы, кровеносные сосуды и кожа. Подержим вас на препаратах и гормонах, и мясо приживётся, как родное.

— Реабилитация?

— Полгода, может, год, тут всё индивидуально.

— А что не так с этим вариантом? — спросил Пересвет. — Я получу свою руку обратно, смогу стрелять и тренироваться, вернусь на службу…

— Во-первых, — главврач поправил очки, — многие не хотят в себя железо запихивать. Какой-то ментальный блок возникает, не уговоришь. Во-вторых, нам придётся отчекрыжить ту часть руки, что у вас осталась. Иначе протез не приделать, к сожалению.

— К чёрту сожаления! — хохотнул Пересвет. — Если потяну финансово, то я согласен.

— Вам это не будет стоить ни копейки! — заверил главврач. — Всё оплатит Министерство обороны.

— Тогда, — Пересвет подскочил на кровати, — чего мы ждём?! Тащите скальпель!

V

Восстановление заняло чуть больше года. Чудеса пластической хирургии всегда поражали Пересвета, но когда он ощутил это на себе… На месте, где должен был располагаться рубец, отмечающий границу между старым телом и новой конечностью, ничего не наблюдалось. Обычная гладкая кожа. И не скажешь, что рука не родная!

Пересвет предвкушал, как вернётся в строй, да случилось иначе. Америка внезапно отказалась от поддержки тех, кто воевал с Россией, сосредоточившись на собственных проблемах, и война постепенно закончилась. По крайней мере, та, куда втянули русских. По Европе же покатилась волна госпереворотов, дефолтов и народных волнений. Только это мало кого интересовало. Пусть развлекаются, зачем им мешать?

Вот тогда-то и поступило предложение от «частников». Само собой, Пересвет не стал отказываться.

Теперь он сидел на стуле и доедал галету. Солнце припекало загорелые плечи. Тепло и комфортно. Сиди себе, охраняй. В кустах что-то зашуршало. Пересвет не повёл и бровью. Раздалось тихое фырканье, и в его щиколотку ткнулся влажный нос.

— И тебе привет, Колючка! — Пересвет наклонился и, просунув палец под иголки, почесал пузико своего гостя.

Ёжик не возражал. Они давно поладили, и Колючка всегда навещал Пересвета на дежурствах. Ещё бы! В лесу молоком больше нигде не напоят. Ёж снова ткнулся в ногу и фыркнул погромче.

— Не бодайся! — Пересвет погрозил ему пальцем. — Сейчас налью.

Он взял пластиковую миску и плеснул в неё молока. Как только она оказалась на земле, Колючка погрузил туда свою мордочку и принялся жадно лакать, почихивая, когда молоко попадало в нос.

— Тебя жена, что ли, дома не кормит? — покачал головой Пересвет. — С виду и не скажешь.

Покончив с пищей, ёж проследовал под стул, в тенёк, перевернулся на спину и подставил свой живот Пересвету. Тот присел на корточки и принялся гладить его своей «железной» рукой. Минуту спустя Колючка спал, похрапывая и посвистывая.

— Между прочим, — пробормотал Пересвет, — за охрану ежей мне не доплачивают.