Кольцо любви - Холли Джейкобс

– Как, по-твоему, нам стоит пойти и проверить, все ли у нее в порядке? – спросил он.

– Ей хорошо.

Два слова.

Он кое-чего добился, хотя и не понимал, чем объяснить такое несвойственное ей поведение.

– Расскажи мне что-нибудь еще о своей семье, – неожиданно для него самого попросил он.

– Нет уж, спасибо!

Три слова, но результат его не обрадовал. Она явно злилась. Мия часто на него злилась, но на этот раз все было почему-то иначе. Ему не следовало шутить, когда она сказала, будто он напоминает ей о родном доме.

– Послушай, мне очень жаль…

Она молча пожала плечами.

– Ну хорошо, я тебе тоже расскажу историю о метели.

Она промолчала, но все-таки посмотрела ему в глаза. Мак решил, что таким образом она просит его начать.

– Я вырос в пригороде Питтсбурга, в Бетел-парке. У нас там куда меньше снега, чем в Эри. Всего в двух часах езды на север… кажется, что это не такая уж огромная разница, но там все не так. По-моему, я до сих пор не привык к здешнему климату.

Мия съела очередной кусочек омлета. Она не гримасничала, так что ей, должно быть, нравилось. Это хорошо. Плохо лишь то, что он сам ей явно не нравится.

– В общем, когда я поступил в школу, на нас обрушилась метель. Все уроки отменили. Теперь я живу в Эри, и это кажется странным – здесь для отмены занятий понадобилось бы, чтобы выпало не меньше пары футов снега. Но в Питтсбурге из-за каких-то шести дюймов закрылся весь город. Мы с Четом решили покататься на санках, вот только у нас не было санок.

– С Четом? – спросила она.

– С моим… – он сделал паузу, – другом.

Мак не знал, как точно определить свои взаимоотношения с Четом и его родителями. Не дружба – нечто большее. Они, скорее, были родственниками.

Но дать ясное объяснение было слишком трудно, поэтому он выбрал слово «друг».

– У нас не было санок. Снег там выпадал так редко, – продолжал он. – Но мы решили, что сейчас самое время для катания на санках.

– И что же вы сделали?

– Украли старый матрац из гаража его мамы и отнесли к начальной школе за углом. Может, в Питтсбурге и не очень много снега, зато горок хоть отбавляй. Наша горка была огромной. К сожалению, кататься на матраце куда хуже, чем на санках. Но мы с Четом решили использовать мешки для мусора и скотч. Ушло целых два рулона, но нам хватило на весь матрац – он стал гладким. Мы прыгнули на него, как на сани, и съехали с горки. – Он улыбнулся, вспоминая об этом.

– Похоже, вам было весело, – медленно сказала она.

Мия снова с ним заговорила, и, если он не ошибся, на ее губах появилась легкая улыбка. Должно быть, она его простила.

– Действительно, нам было весело, – согласился он и продолжал уже увереннее: – Мы катались, пока лента не начала отклеиваться. Потом решили съехать с горки еще разок. Ну, мы отнесли матрац на самый крутой склон, прыгнули на него… толком не посмотрев, куда собираемся съехать.

– 0-ох. – У нее даже вырвался смешок. Мия поняла, что, должно быть, кое-что случилось.

– Да. Видишь ли, у подножия горки рос огромный дуб. Бац!

– Но ни с тобой, ни с Четом ничего не случилось?

– Я сломал лодыжку. Чет сломал нос. У него с тех пор нос с горбинкой. Миссис Зумигалас, его мать, уверяла его, что ему это очень идет. А я говорил, что теперь он похож на боксера-профессионала.

Тогда она рассмеялась.

Тихий смех Мии разнесся по кухне, и Мак ощутил, как по его телу разлилось тепло. Ему следовало сопротивляться, не обращать внимания на это чувство, но сил почему-то не хватило.

Он рассмеялся вместе с ней.

И в первый раз за все время их знакомства они принялись непринужденно болтать, делясь воспоминаниями о своей жизни.

Маку было не по себе. Он не вполне понимал собственные чувства и наконец решил больше о них не думать. Достаточно и того, что они с Мией нашли общий язык.

По крайней мере на некоторое время.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мия внезапно проснулась. Что-то не так, почувствовала она. Кто-то дышал рядом. Она слышала легкие, тихие вдохи, за каждым из которых следовал свистящий выдох.

В комнате, кроме нее, находился кто-то еще. А поскольку рядом с ней никто не спал, здесь было что-то не так. Она медленно открыла глаза и увидела кроватку.

Ребенок. Кэти!

Метель. Омлет.

Она провела ночь дома у Мака! Она с ним поужинала. Они даже болтали и смеялись, когда вместе мыли посуду. Потом Кэти проснулась. Мия ее накормила и снова уложила в кроватку, а затем и сама легла спать, надев одну из его старых футболок.

Она взглянула на часы. Семь. Кэти проспала всю ночь.

Наверное, ей следует встать и поскорее принять душ, пока малышка не проснулась. Она приподняла край одеяла, но тут же снова укрылась, пытаясь сохранить тепло.

Должно быть, ночью похолодало. Если она останется в кровати, то можно просто подождать, пока Мак снова не включит отопление, или не починит его, или как-то все не исправит.

Но что, если он не сделает этого?

Мия подумала о Кэти. Дрожа от холода, она выбралась из постели и подбежала к детской кроватке. В темноте ей удалось увидеть только ярко-рыжий локон. Она осторожно коснулась ее щеки. Щека оказалась теплой, и Мия успокоилась.

Дрожа, она подошла к двери комнаты Мака и постучала. Он не ответил. Она открыла дверь и позвала:

– Мак?

По-прежнему молчание.

– Мак? – повысила голос Мия.

В ответ раздался только громкий храп.

Мия знала, что он должен обогреть дом, пока не замерзли батареи – пока все батареи не замерзли.

Она вошла к нему в комнату, разглядела в темноте кровать и направилась прямо к ней. Мия с трудом передвигалась, мало что видя. Она протянула руку и потрясла его за плечо. Голое плечо.

Его тело было теплым на ощупь. Почти горячим. Какое там «почти» – оно был таким горячим, он весь пылал. Она тут же сказала себе, что это ее не привлекает.

Конечно, Мак, признала Мия, был привлекательным мужчиной. Но это не означает, что он ее привлекал. О нет. Остальные женщины могли охать и ахать при виде Мака, но Мия никогда бы так не поступила. Она была слишком… разумной.

Да, вот что ей свойственно. Разум.

Конечно, она повела себя достаточно неразумно. Надо перестать любоваться Маком и немедленно его разбудить, чтобы снова очутиться в своей теплой кровати.

– Мак, – сказала она, – послушай, проснись. В доме холодно.

– Что?

– Мак, проснись же. Я беспокоюсь о малышке.

Напоминание о малышке подействовало. Он резко выпрямился и сел.

– Что случилось?

– Пока ничего, но в доме похолодало. Стало очень холодно. Невероятно холодно. Тебе надо включить обогреватель или камин или сделать что-нибудь еще.

– Ты дрожишь. Иди обратно в постель, а я разберусь, в чем дело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});