Моя больная любовь - Хельга Конд

ими его существование было испещрено.

Когда выговорился, словно обессилев, Плетнёв откинул голову на земляную стену.Вот уж не думал, что этим всё закончится. Преподша просто аккуратно накрыла его кисть своей и молчала. Странное что-то, вдруг, обуяло им: смесь чувства лёгкости, благодарности и торжества «попалась». Значит, любит жалеть! В этом духе и нужно было продолжать, а там и дело с концом, точно будет его. И больше не посмеет ТАК на него смотреть! Кирилл, вспомнил утренние их переглядки в машине. Почему его так бесил её этот взгляд?

Послышались голоса. Совершенно точно люди их искали.

- Сюда! – Аккуратно отпустив его руку, крикнула «Борисовна», привстав.

Что-то вроде сожаления легонько отреагировало в нём на её жест, словно бросили, оставили, но Плетнёв и не был бы Плетнёвым, если бы так легко повёлся на свой собственный организм. Соскочил тоже и принялся, как и девушка призывать к ним одногруппников.

Всё-то сложилось круче, чем он задумал: и эта яма пришлась, кстати, и Елену он вычислил сред толпы снующую за хворостом, просто не знал, что придумать, чтобы остаться наедине, а тут, вот – «на тебе»…. Как по заказу.

Ещё примерно двадцать минут было потрачено на их вызволение, Ваха придумал интересное приспособление из рядом стоящего молодого дерева, для укрепа их подъёма, однако, когда дело дошло до «подсобить» с поднятием Елены вверх, та вдруг перед Кириллом замахала руками, уверяя, что справится собственными силами, но… их не хватало для минимального подтягивания. Только теперь, когда всё-таки преподша сдалась, Плетнёв понял причину такой её жеманности. Держаться за её зад оказалось премилым занятием.

- Какая Вы, однако, Елена, тяжёлая. – Прокомментировал он смеясь.

- Борисовна. – Спокойно одёрнула его преподша, с предупреждающими нотками в голосе.

Ещё вчера он готов был разорвать эту девицу на кусочки, за счёт неё разбудить новый гнев отца, а сегодня, он думал о том, как бы этот гнев на ЕЁ лице, сменить на милость. Парадокс смены настроения обескураживал самого себя, объяснения этому пока не находил, но что-то вроде слова «нейтралитет» в мозгу мелькало.

Часть 9

Лена

Костёр обжигал лицо, но так было приятно его тепло! Рядом сновали ребята, которые заботливо: то подносили чай, то накидывали ей на плечи плед, то справлялись о её самочувствии. Лика Золотова заверила громко, что теперь не отступит от неё ни на шаг, поскольку, для неё она была дорогА, чем естественно, вызвала смех всех остальных наблюдателей.

- Спасибо, Лика. – С улыбкой на лице проговорила преподаватель. – Огромное.

Петя Саранин, сидел рядом, помешивая с места толстым прутом очаг.

- В палатке ведь Ваша гитара? – Спросил он.

- Моя. – Отправив и ему улыбку, ответила Лобанова.

- Ого! – Послышались реплики по сторонам. – Классно!

- Может быть тогда, что-нибудь сыграете? – Предложил он, добродушно сверкая глазами.

- Хорошо. – Согласилась Елена Борисовна, слегка смущаясь, однако уверенная в том, что в темноте её смущение мало кто заметил.

Петя заверил, что принесёт гитару сам, вставая с места, но как только часть бревна стала свободной её, тут же, заняли. Лена повернула голову, отреагировав на это, рассчитывая увидеть недавнего собеседника, но новое лицо обескуражило – рядом, сверкал улыбкой Плетнёв. Бурной реакции он, конечно уже не вызывал, но всё же…

- Здесь Петино место. – Слабо попыталась она отвоевать пространство.

- А теперь моё. – Вскинув брови, отпарировал он, далее произнеся уж слишком проникновенно. – Хочу быть рядом, когда Вы поёте.

Странное что-то и тёплое ощутила у себя внутри. Лобанова поспешно отвела взгляд, переключившись на Зотову, что сидела по другую сторону от неё. Чем-то опасным, подвеивало от нового соседа. Петя сверху подал ей гитару со словами «Ну, Елена Борисовна, зажигайте!». И она, проведя пальцами по струнам, как бы примеряясь к звуку и настройке – зажгла, перед этим проведя взглядом по всем присутствующим.

Иней на ресницах, кулаки замёрзли в кость,

Я не ухожу - в твоём окне мелькает гостья,

Холод на душе и вьюгой кружит снегопад,

Не уйду отсюда, к тебе прикован взгляд.

Моя душа летит к тебе, и так всегда - все миллионы лет,

Но каждый раз, один итог – ко мне потом, твоя душа придёт.

…..

Ребята, и она это с удовольствием заметила, открыли рты от её исполнения. В музыкальной школе, на любом мероприятии в обычной средней школе и даже в институте, все культмассовки были буквально забиты её выступлениями. Она могла свободно выписывать мелизмы и манипулировать транспозициями – владела голосом мастерски. Спасибо нужно было говорить её материнской линии, где все пели примерно так же, как и она. Девушка, воодушевившись эффектом, продолжала:

Закидаю письмами с признанием в сети,

Расставлю ловушки – тебе будет не пройти,

А потом исчезну, вдруг, оставив пустоту,

Потеряешь меня, друг, и крикнешь в темноту.

Моя душа летит к тебе, и так всегда - все миллиарды лет,

Но каждый раз, один итог – ко мне потом, твоя душа придёт.

Петь Лена любила с душой, эмоционально, по-другому и быть не могло, поэтому, она это чувствовала – всем её исполнение зашло. Взгляд с каждой фразой отправлялся то к одному, то к другому её ученику, как посыл «я про тебя не забыла», и последнюю строчку Лобанова для чего-то решила разделить с сидевшим рядом Плетнёвым. Взгляды встретились, волнение, переживаемое песней оголило Лену изнутри, вывернуло на обозрение её настоящую и то, что она почувствовала в этот самый момент, буквально захлестнуло все тело Лобановой странной тёплой волной. Кирилл, она это почувствовала, испытал, что-то подобное так же. Девушка, сморгнув, нехотя отвернулась, напоминая себе, что этот парень её УЧЕНИК!

Кирилл

Пела она божественно, что ни говори, голос разбередил то ли его сердце, то ли что-то рядом, заставляя клокотать подобно содержимому в закипающей кастрюле. Отблески костра мелькали в её глазах и пшеничного цвета косе. Пришла глупая мысль, расплести её и пропустить волосы сквозь пальцы. Именно на этом этапе рассуждений про себя, девушка отправила ему проникновенный взгляд с глубоким смыслом песни - ключевую её фразу. Он был готов поклясться чем угодно в этот момент, что нечто подобное испытала и она сама. Взгляд не отпускал их обоих, пока у девушки, наконец, не нашлись силы прервать всё это. Кир закрыл глаза, прислушиваясь к себе - сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть