Тупики цивилизации и ключи к ним - Анни Безант

Когда вы подумаете об этой задаче и вдумаетесь в изречение "Свобода, равенство и братство", вы придете к заключению, что в природе совсем нет такой вещи, как равенство, что природа совсем не признает его, и что в ней есть скорее стремление к различию, чем к тождественности.

Всё, что она дает нам из своих неустанно-плодородных недр, различно по своим качествам и особенностям. Мы должны изучить и понять этот факт. Природа не дает нам равенства, ни физического, ни морального, ни умственного, ни духовного.

Истинное равенство начинается только в царстве духа, потому что только в духе мы находим Единство. Но в атрибутах, посредством которых дух проявляет себя, мы видим повсюду печать различия, а не равенства.

Иногда политические деятели определяют слово "равенство" как "равенство в возможностях". Но даже и здесь не может быть равенства, потому что одно из наибольших различий между человеческими существами и состоит в разнице способности видеть возможности и пользоваться ими, когда они приходят.

В этом отношении мы не можем согласиться с одним из министров Англии, который заметил, что "система демократии, которая делает возможным для человека подняться от машиниста до ступени королевского министра, достаточно хороша для меня".

Но для меня она недостаточно хороша. Потому что подобная демократия вовсе не означает, что мы постарались уменьшить неравенства природы, но скорее, что мы постарались только расширить их.

Верно, что она уничтожает некоторые искусственные неравенства, подобные рождению, но она не уничтожает различия в физических и умственных силах, а также различие, о котором сейчас шла речь, между теми, которые видят и схватывают возможности, и теми, которые пропускают их и сознают это только тогда, когда возможности эти прошли для них.

Мы нуждаемся в лучшей демократии, чем существующая, и я надеюсь, что она образуется и вырастет в будущем. Но что же мы должны положить в основу работы для достижения этой цели?

Мы глядим на детей, являющихся в мир, и видим их столь различно одаренными тем, что мы называем "природой"… Все религии, — хотя различным образом — признают это природное неравенство, признаётся оно и наукой, и поэтому между религией и наукой не возникает споров и обе признают факт неравенства, и воспитание основано на этом факте. Мы верим — как учили все древние религии мира, и как учат многие из современных, — что истинное основание этого неравенства в рождающихся детях лежит в перевоплощении; и что некоторые из детей гораздо старше, чем другие, если рассматривать как возраст число жизней, через которые они прошли. В данный момент я не имею времени останавливаться на перевоплощении, но я постараюсь указать в немногих словах, какое оно имеет значение в связи с вопросом о неравенстве.

Мир есть место, где мы собираем опыт и где мы живем двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят и больше лет. Наш опыт может быть очень значительным и очень полезным для нас; он может быть очень ограниченным и мало чему научить нас. Но каков бы он ни был, мы берем его результаты с собою и переносим их через врата смерти. И там, в ином мире, называемом различными именами в различных религиях — назовем его небесным миром, который есть мир души и мысли — этот опыт преобразуется в способности умственные и моральные. А сам человек, вечный дух, облеченный в материю, нисходит обратно в физический мир с умственными и моральными качествами, которые он соткал в течение своей жизни в небесном мире из опыта, приобретенного в предыдущий жизненный период на земле.

Итак, суть перевоплощения — это ряд последовательных жизней, опыт, приобретенный в короткий промежуток каждой человеческой жизни и очень долгий период в небесном мире, где этот опыт перерабатывается в способности. Подобно тому, как вы получаете количество ткани соответственно количеству пряжи, приготовленной для тканья, так и человеческий дух приобретает опыт в продолжении своей жизни на земле затем, чтобы соткать из него одежду для своих умственных и моральных способностей, в которую он облечется в следующей земной жизни.

В результате, соответственно своему опыту и пользе, извлеченной из него и соответственно постепенно раскрывающимся силам человека, он развивается всё скорей и скорей по мере того, как проходит через эту длинную цепь жизней на земле, и чем больше человек приобретает способностей и вносит их снова в жизнь, тем больше подвинется он вперед в той новой жизни, которая простирается перед ним.

Таким образом, если вы встречаете гения, который делает без труда то, что другой делает с усилием и трудом, вы понимаете, отчего это происходит, не завидуете и говорите: "Он только образ того, чем я буду в грядущем, когда приобрету больше опыта, чем имею теперь, и когда претворю этот опыт в способности".

И когда вы видите преступника, вы также смотрите на него, как на молодого ученика в приготовительной школе жизни, не перешедшего еще в высшую школу. Но вы не презираете его, как не презираете школьника в элементарной школе. Вы говорите: "Он также пройдет через старшие классы жизни и достигнет того же в будущем, чего достиг я: будет сознательным, культурными и моральным в своей жизни". Мы имеем здесь поистине процесс совершенствования через усилия.

Наука приходит к подобному же заключению, но совершенно иным путем. Было время, когда учение об эволюции Уоллеса и Дарвина признавало, что способности ребенка передаются ему от его родителей. Этот взгляд, основанный на несовершенной индукции, был постепенно отброшен современной наукой и признаны иные объяснения того, что называется наследственностью. Некоторые ученые рассматривают цивилизованного индивидуума как социальный продукт долгого процесса эволюции, а другие признаются, что не в состоянии объяснить эти большие различия между людьми и приписывают их эволюции, проследить все пути которой они не в состоянии.

Но дитя не чистый лист бумаги, на котором вы можете писать, что угодно. Оно приносит с собой определенный характер и определенное чувство совести, и мы имеем дело с сознанием, принесенным им из прошлого. Откуда бы оно ни было принесено, с этим сознанием нужно считаться, как в семейной жизни, так и в школе.

Возьмете ли вы религиозную точку зрения или научную, вы придете к той же самой идее, что имеете дело не с чистым листом бумаги (это была идея старых воспитателей), но с существом, которое приносит с собой определенный характер, иногда очень сильный, а иногда очень слабый.

Подходя к ребенку с таким пониманием, первая вещь, которую следует сделать, это — изучить его. Вы должны определить, каковы его качества и наблюдать за ним с чрезвычайным вниманием терпеливо и разумно. Вы не должны придерживаться системы, к счастью отходящей уже в вечность, при которой вся работа с детьми уже определена заранее и даны известные учебные планы, через которые дети и молодежь проводятся насильственно: один и тот же экзамен для всех, ряд учебников, которые все должны были выучить, и над всем — этим общая идея, что само воспитание формует человеческие существа, а особенности этого существа могут не приниматься во внимание.

Вы же должны принимать во внимание и организм, и окружающие условия; верно, что окружающими условиями вы можете воздействовать на организм, но вы должны помнить, что организм реагирует на ближайшую среду, изменяет её и сам изменяется ею. Сила организма так сильно чувствуется людьми науки, что вы найдете у них изречение: "Природа сильнее питания". Другими словами, характер, который попадает в руки воспитателя сильнее, чем то, чего он в состоянии достигнуть воспитанием.

Чем больше мы наблюдаем, тем более мы узнаём. И если вы принадлежите к тем, кто воспитывался на старой системе и смотрите на нее, как на единственно разумную — учить ребенка дисциплине и всему, чему принято учить каждого ребенка, — тогда вы начинаете спрашивать себя: к чему же ведут все современные религиозные идеи и достижения науки, и какими путями возможно развить способности ребенка?

Я только что упомянула, что вы должны наблюдать за ним и изучать его. Существует целая литература, которая может научить вас, как изучать ребенка, как наблюдать его и как выводить заключения. Современные педагогические системы (если уж необходимо употребить это неприятное слово), дают ребенку всё больше свободы, и, наблюдая за тем, как он пользуется этой свободой, дают возможность проникнуть в принесенный им характер и помочь ему.

Я полагаю, что даже в Англии старые ужасы телесного наказания всё больше выходят из употребления. Но я знаю много пожилых людей, которые скорей гордятся тем, что их секли в Итоне и Харроу и что они только выиграли от этого. К счастью, и они также сходят со сцены.

Двух вещей ребенок никогда не должен знать: во первых — жестокости, страдания причиняемого ему более сильным, чем он сам, думающим, что раз он занимает место учителя, то он имеет право разбивать душу ребенка. Учитель, убежденный, что необходимы телесные наказания для того, чтобы держать свой класс в порядке, сделал бы лучше, если бы пошел разбивать камни на мостовой вместо того, чтобы разбивать сердца порученных ему детей.