Рейтинговые книги
Читем онлайн Темные зеркала - Рене Маори

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 23

Я не имел бы ничего против поста номер один, если бы не Ави. На каждый этаж приходился один, а то и два инспектора. Это были люди, отслужившие в израильской армии: по сути – военные. Их называли почему-то «мафтехим»: ключи. Возможно, что на самом деле это было совсем другое слово, но я тогда не мог похвастаться хорошим знанием иврита, поэтому мысленно называл их «ключами». Мафтеахом третьего этажа, к которому был приписан пост номер один, был эфиоп Ави. В экстренном случае нужно было обращаться по рации прямо к нему. А уж он, если возникала необходимость, доводил все до сведения высшего начальства. Но, дело в том, что мы с Ави не разговаривали. Мы были врагами. Представляете себе, в стране почти военное положение, а в полугражданском «антитерроре» не разговаривают начальник и подчиненный. Наверное, в Великую Отечественную за такое расстреляли бы обоих. Но мне плевать, я был вольнонаемный.

Эта история началась в одно из первых моих дежурств, еще в августе. Меня, новичка, поставили на один из тяжелых постов – вход третьего этажа. И, как назло, именно в тот день перед входом был назначен сбор школьников. Куда-то там они собирались ехать, ждали автобуса и сходили с ума, как и все дети. Но, доложу я вам, израильские дети – это совсем не те дети, к которым вы, может быть, и привыкли. Это – исчадия ада. Вечно орут дикими голосами, постоянно что-то едят и плюют на любые авторитеты. На мое несчастье, у самого входа, прямо за моей спиной, располагался киоск с чипсами, «бамбой», шоколадками и прочими вредными продуктами, без которых израильский ребенок не может прожить и минуты. Чтобы попасть с киоск, нужно пройти досмотр. То есть я честно должен поводить металлоискателем по спине и ногам каждого, кто хочет войти. Когда партия юных обжор в первый раз устремилась к киоску, я всех их проверил. Проверил и во второй раз, и в третий. Они пожирали все добытое тут же, прямо на моих глазах, и вновь устремлялись к кормушке. В конце концов, мне надоело изображать кипучую бестолковую деятельность и по сто раз ощупывать металлоискателем каждого ребенка, а они начали проходить и просто так, чтобы их лишний раз обыскали. Нравилась им такая забава. Многие уже крутили пальцами у виска и обзывали меня дураком. Да я и сам себя чувствовал полным идиотом, роботом с заложенной программой.

Мне это надоело, и я перестал проверять этих хулиганов, одетых по времени года совсем легко, тем более, что все они были постоянно перед глазами, даже за автобус не заходили. Вот тут и возник Ави. Оказывается, он следил откуда-то за моей работой. Он возник передо мной, гордо подбоченившись и вытянувшись во весь свой незначительный рост, со взглядом, полным укоризны. Я сначала даже не понял, что ему от меня нужно. Но потом он открыл рот и на иврите объяснил мне, что я пропустил террориста на Тахану.

– Какого террориста? – с удивлением спросил я.

Тут он зашел мне за спину и вытянул оттуда пацана, едва достигающего ему до пояса.

– Вот этого.

Уж на что я привык к абсурду, но такое даже бы и в голову не пришло. Именно этот ребенок был мною проверен раз пятьдесят. Но объяснений Ави и слушать не стал, а позвонил куда-то и вызвал одного из хозяев нашего благословенного охранного предприятия, на моё счастье говорящего по-русски. Ави же явно не знал этого языка. Я понял, что эфиоп меня подставляет, и не остался в долгу: объяснил хозяину, в чем дело, а потом добавил, понизив голос и кивнув на Ави:

– И передайте ему, что Ку-Клукс-Клан еще не отменили.

Хозяин вдруг заулыбался как-то особенно светло и радостно и ушел. Если вы думаете, что на этом конфликт был исчерпан, то сильно ошибаетесь.

Вечером я дежурил в другом месте, у входа на четвертый этаж, но не у центрального, а у бокового. Обычно там бывает не очень много народа, но заезжают автобусы, которые проверяются двумя военными. А мое дело простое – пропускать на станцию обычных израильтян, желающих попасть внутрь. Уже стемнело, и автобусов было мало, а людей и того меньше. Поэтому мы просто сидели возле металлического стола и попивали кофе из пластиковых стаканчиков. Пожалуй, эти часы бывали особенно спокойными. Слабый рассеянный свет проникал сквозь стеклянные окна, а одинокий фонарь был повернут в сторону автобусной остановки. Мы сидели почти в полутьме. Было уже почти одиннадцать вечера. И когда вдалеке показалась одинокая пошатывающаяся фигура, один из военных, Рони, мне подмигнул: твоя, мол, работа. На станцию не пропускали пьяных, тем более, вечером. Пьяница мог оказаться бомжем, рвущимся внутрь в поисках ночлега.

Когда фигура приблизилась, мы поняли, что никакой это не бомж, а совершенно пьяный Ави в гражданской одежде и синей бейсболке, напяленной козырьком назад. Обычно говорят, что это только русские все алкоголики, а остальные – непьющие ангелы с крылышками. Но пьяный негр, зрелище не менее отвратительное, хотя для неискушенного российского взора весьма экзотичное. Пьяный Ави был еще более экзотичен, чем можно было бы ожидать. Он доковылял до поста, прислонился к стене, по которой и сполз вниз, словно силы его покинули навеки, и застыл. Мы даже подумали, что он уснул, и решили оттащить его попозже, когда станция закроется на ночь, так как не могли покинуть пост даже для тысячи таких Ави.

Но, неожиданно, эфиоп вдруг заговорил по-русски, плачущим высоким голосом.

– Я, – почти рыдал он, – сам почти русский. Учился в университете Патриса Лумумбы… Учился! Я умный! И я не позволю, чтобы… какой-то… жид… отправлял меня в Ку-Клукс-Клан.

Это было неожиданно. Я весь обратился в слух, не веря собственным ушам. Мало ли что может померещиться на шестнадцатом часу рабочего дня. Но нет, он точно говорил на чисто русском языке. Потому что ни Рони, ни Эйтан не понимали ни слова, хотя тоже напряженно прислушивались. Эйтан вздрогнул при слове «жид» и даже потянулся к автомату, он был убежденным сионистом. А Рони из Уганды, расслышав «Ку-Клукс-Клан», сурово сдвинул брови. Оба поняли, что их как-то оскорбили, но не могли понять, чем именно. Нужно было разрядить обстановку, поэтому я миролюбиво сказал им:

– Он же пьяный… Завтра и не вспомнит.

Точный текст пьяного Ави я предусмотрительно не стал переводить.

Еще в обед я купил для дочери пушистую огромную гориллу с бананом в лапе, прельстившись ее необычным ярко-лиловым цветом. Она так и лежала в пластиковом пакете рядом со мной. Пока Ави продолжал бормотать что-то бессвязное, я незаметно вытащил обезьяну и продемонстрировал ему. Эфиоп взвыл на иврите, призывая окружающих проявить к нему милосердие:

– Смотрите, что он со мной делает!

Но эффект получился обратным. Оба великовозрастных дяди прямо-таки взвизгнули от счастья и принялись выдирать обезьяну друг у друга, уже не слушая воплей эфиопа. В Израиле все любят игрушки, вне зависимости от возраста или половой принадлежности. Вот и теперь Эйтан изображал, как обезьяна идет по столу, и при этом радостно восклицал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 23
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Темные зеркала - Рене Маори бесплатно.
Похожие на Темные зеркала - Рене Маори книги

Оставить комментарий