Последний Контракт Том 1. Том 2 (СИ) - Романов Илья Николаевич

Плавно двинувшись с места, автомобиль выбрал нужный курс и стал набирать скорость, а я привалился спиной к сиденью, уперев голову в окно. Моя рука сжимала в кармане кофты бумажный рисунок, а глаза наблюдали за каплями дождя, бьющимися об стекло.

Слишком тяжелая ночь…

Глава 5

С той ночи и началась моя работа на Алексея в роли поджигателя. Он находил приюты, репутация которых вызывала у него вопросы, а затем начинал копать, пока не вылезала вся грязь. Шантаж, убийства, вымогательство, подкуп и прочее. Он не стеснялся применять каждый из этих способов, добиваясь своей цели.

Осуждал ли я такой подход? Возможно, но лишь частично. Мне было плевать на тех, кто завязан в этом дерьме по уши и потому я молчал, не упрекая Алексея, если он решил кому-то разбить морду, добывая информацию.

Помимо этого, я так же узнал, что база на которой находятся дети, это лишь малая часть его настоящих сил. Он же, как никак, криминальный авторитет, под контролем которого находится часть теневого мира столицы Российской Империи. Вот только, если ранее я видел именно бойцов его отца и рода Беркутовых, то остальной костяк его сил представлял собой отпетых ублюдков, которые за деньги решали любые вопросы своего босса.

Не сказать, что я был в восторге от этих ребят, встретившись с ними в первый раз… Да чего уж там! Одному самому говорливому из них, желающему показать свою удаль в унижении подростка, я сломал нос и руку. Я конечно получил потом лекцию от строго Алексея, что так делать не надо, но мне было плевать. Этот мусор решил постебать мелкого парня, за что и получил.

Так вот… Закончив с Отчим Домом и освободив тамошних детей, которыми потом занялся Алексей, я помог ему ещё в нескольких мероприятиях подобного рода. Но, признаться честно, один из рейдов я запомню навсегда. В ту ночь тоже шёл дождь и так получилось, что деревянная веранда здания, которое я поджёг, обвалилась, придавив меня.

Я — Жнец, который мог воспользоваться Скачком или увернуться, попал в подобную бредовую ситуацию… Мда уж, кому расскажешь, не поверят.

Но не это главное во всей истории, а то, что Алексей, будто разъярённый медведь разнес обломки, вытаскивая меня из завала, как нашкодившего щенка.

Я помнил его полные страха и волнения глаза, когда он увидел меня слегка подпалившегося, испачканного в золе и офигевшего от подобного фиаско. Его строгий голос, который заставлял подчинённых натурально обсираться, до сих пор иногда звучал у меня в ушах. Но, я слишком много повидал, чтобы не разобрать, в его строгости и серьезности, ноты заботы.

Всё же, для него я оставался 16-ти летним пацаном, которого он взял на дело и за которого нёс ответственность.

Привязался ли я к этому мужику после всего, что мы вместе делали и скольких детей спасли? Возможно. У таких как я, всегда мало друзей и тех, кого мы действительно можем назвать семьёй. Удел Жнеца — одиночество. Наши жизни лишь скоротечный момент, после которого Смерть ставит пластинку на "Старт" и начинает музыку по новой.

Именно поэтому, я старался ограничиваться в знакомствах и не заводить друзей, держа каждого встречаемого мной человека на расстоянии. Но… Этот мужик, он будто чувствовал, что я сторонюсь его и стараюсь избегать. И это не останавливало его! Каждый раз, при удобном моменте, он душил меня своей заботой старшего брата и заваливал вопросами о том, чем я занимаюсь в свободное время? Есть ли у меня девушка? Как я отношусь к шашлыку и поел ли я?

Конечно, большинство подобных вопросов звучали либо во время наших встреч, либо когда я посещал его базу, чтобы увидеться с детьми и узнать, как у них дела.

И признаться честно, я рад, что в ту ночь, он спас их. Каждый из этих ребят окреп, набрался сил, стал получать образование, которое им преподавали в школе на базе… Да-да вы не ослышались, там была даже школа.

Но помимо всех этих детей, я приезжал, чтобы проведать Елену. Именно так звали ту девочку, которая нарисовала для меня рисунок, заставив вспомнить свою дочь. Эта малышка превращалась в по настоящему прекрасную леди, у которой совсем скоро отбоя от парней не будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хотя… Если подобные счастливчики появятся когда-нибудь, я непременно устрою им свою проверку на вшивость, чтобы убедиться в их профпригодности.

И вот, после нашей встречи с Алексеем и моей новой вехи в жизни, прошло два года, которые превратили этого мужика из разряда — Я тебе не верю; В разряд — Ты мой друг;

Я доверял ему и считал самым близким человеком, который есть у меня в этой новой жизни. И потому, я не мог позволить ЦОБ казнить и упечь его в такое место, как — Обитель.

Это была тюрьма, находящаяся в культурной столице империи — Санкт-Петербурге.

Именно туда сгоняли всех отбитых и отпетых ублюдков этого государства, где их ожидала, либо смертная казнь, либо вечное гниение в тёмных и сырых камерах, куда свет проникает лишь небольшим лучом.

Сама тюрьма находится по прямой юрисдикцией ЦОБ и они имеют право творить в её стенах, всё что угодно. Я слышал разные истории об этом месте, начинающиеся от насилия и заканчивающиеся — опытами над заключённым, что считалось нарушением законов.

Впрочем, кого волнует заключённый, которого к примеру, приговорили к смертной казни? Всем плевать на него, так почему бы не поставить опыты?

Так я считал, опираясь на ту информацию, которой владел.

Но, вернёмся к Алексею и тому, как я покинул центральный офис ЦОБ, после допроса, закончившегося полным бредом.

Как только я оказался на улице, то сделал глубокий вдох прохладного воздуха, почувствовав, как в нос проникает запах выпечки, доносящийся из рядом стоявших ларьков с уличной едой.

Перед крыльцом меня уже ждал чёрный седан, как и сказала Мария Романовна. Водитель, представляющий из себя лысого амбала, не сводил с меня прищуренных глаз, будто бы хотел просверлить дырку.

Спустившись по ступенькам, я сел в открытую им дверь, а затем дождался пока он займёт своё место, чтобы тронутся в путь.

Смотря на то, как перед моими глазами пролетает ночная жизнь столицы Российской Империи — Москвы, я думал над тем, как всё так получилось.

У ЦОБ и правда не было на меня ничего. Их доказательство в виде фотографии — лажа, которой можно обмануть либо идиота, либо ребёнка. Но, сейчас, сидя в авто и прокручивая весь прошедший со следователем разговор, я понимал, что это была игра.

Меня плавно подводили к вопросу об Аресе, зная, что над простыми фотографиями я посмеюсь.

Возникает вопрос, у ЦОБ имеются на него лишь те доказательства и рычаги, что связаны с криминальным миром Москвы? Или они так же знают о моей роли поджигателя? Не зря же эта женщина показала мне те непонятные фотографии… Там точно поработал одарённый, сила которого — огонь. Хотела связать меня с этим дело? Да нет… Полный бред! Алексей тщательно заметал наши следы, после каждого рейда на прогнивший приют!

И так же, возникает ещё один вопрос, зачем ЦОБ нужно, чтобы я начал учиться в Имперской Академии? В чём их выгода и резон? Не понятно, но очень интересно.

— Странная ситуация, однако… — пробормотал я, мигом заслужив взгляд лысого в зеркало заднего вида.

Поморщившись от его внимания, я нажал на кнопку сиденья, подняв перегородку между водителем и пассажиром, а после, достал из кармана мобильный, который мне вернули после допроса.

Разблокировав его с помощью пароля, я нашёл нужный контакт и написал сообщение:

Отправитель: Виктор.

«Чёрные знают о тебе. Моё гнездо накрыли. Утром встретимся у Косого.»

Увидев, что моё сообщение получено, но не прочитано, я заблокировал телефон и убрал его в карман. Этими, казалось бы, простыми словами, я дал понять Алексею, что ЦОБ вышел на меня и шарился в моей квартире.

Почему я назвал ЦОБ — Чёрными? Всё просто. Их форма, экипировка и прочее… Всё имеет лишь чёрный цвет.

Эх… Лёха, буду надеяться, что ты прочтёшь моё сообщение до завтра. Не хотелось бы мне долго ждать тебя, слушая басни и россказни о разгульной жизни Косого.