Привычка побеждать - Сергей Зверев

Когда Батяня вычитал, что здесь проживают приверженцы шестнадцати религиозных направлений, настроение у него явно ухудшилось. Когда же вдобавок ко всему узнал, что в Ливане действовали около семи десятков фронтов, организаций и партий, а едва ли не каждая вторая создала при себе собственную милицию, и все это к тому же происходило в крошечной по российским меркам стране, на площади в четыре с лишним раза меньшей, чем Московская область, он в отчаянии захлопнул книжку и отложил ее в сторону.

«А я-то, наивный, думал в два счета разобраться в такой ситуации!..» – подтрунивал над собою Андрей, отправляясь на крыльцо, чтобы выкурить сигарету.

Стоя под куполом ночного неба с таким непривычным расположением знакомых созвездий, поневоле задумаешься и о бесконечности этого черного пространства над головой, и о тайнах мироздания. Если и есть Некто, сотворивший все это великолепие, размеры которого ни наука, ни даже воображение постичь не в состоянии, то какими же мелкими и ничтожными кажутся Ему все глобальные земные проблемы.

Что уж говорить о мелочных склоках и кровавых разборках между сторонниками разных религиозных течений, которые усиленно провоцируют их лидеры...

* * *

Иногда сотрудникам филиала «Шин-Бет» в Хайфе казалось, что их старая начальница никогда не покидает стены офиса. Было совершенно непонятно, когда она ест, пьет, а тем более спит и делает ли это вообще. Создавалось впечатление, что, кроме работы, в ее жизни не было ровным счетом ничего.

Сегодня, когда все иудеи по божьему наказу должны были отмечать день окончания рабочей недели – священный праздник шабат, – в офисе контрразведки работали только дежурные специалисты.

Правда, Хайфа в этом отношении город не совсем обычный. На сегодняшний день это было, пожалуй, единственное место в Израиле, где по субботам функционировал городской транспорт. Даже многие увеселительные заведения не закрывались в этот день, как это происходило во всей остальной стране. Возможно, это объяснялось еще и тем, что большую часть трехсоттысячного населения составляли не коренные израильтяне, а выходцы из различных уголков земли. Публика весьма разношерстная, некогда бывшая в своих странах так называемым пролетариатом и трудовой интеллигенцией. И все же вечерней порой даже это не совсем ортодоксальное еврейское население обязательно садилось за празднично накрытые столы, чтобы отметить шабат.

Однако и этим субботним вечером Голда Шейтельбаум, как всегда, сидела в своем «аквариуме» за монитором компьютера. В уголке ее толстых губ совершенно бесполезно дымилась сигарета, о существовании которой она, кажется, тоже забыла. Ее черные глаза поверх массивных очков в неуклюжей оправе внимательно вчитывались в текст нового донесения:

«Источник в Южном Ливане сообщает, что подразделение мусульманского спецназа контролируется представителями российских спецслужб. В задачу недавно прибывшей из Москвы группы десантников, легендированной под видом экологов, по всей видимости, входит осуществление разведывательных действий.

Источник в «ХАМАС» предполагает, что в ближайшее время возможна тщательно подготовленная провокация с целью дискредитации присутствия России в демилитаризованной зоне. Необходим регулярный мониторинг и аналитическая проработка событий в районе дислокации и ответственности российского воинского контингента».

Загасив сгоревшую до фильтра сигарету и еще раз бросив взгляд на монитор, Голда Шейтельбаум привычным движением руки нажала кнопку селекторной связи.

– Далида, зайди, – не наклоняясь к микрофону, отдала она краткое распоряжение и снова погрузилась в свои мысли.

Через минуту бесшумно открылась стеклянная дверь, и на пороге появилась элегантная молодая женщина – секретарь офиса. Строгий темно-синий костюм был ей очень к лицу, тем более что он эффектно подчеркивал привлекательность ее стройной фигуры.

– Завтра с утра я выезжаю в демилитаризованную зону, – откинувшись на спинку кресла и водрузив свои почти мужские руки на подлокотники, произнесла начальница, – может быть, наведаюсь и в Палестинскую автономию. Если не случится каких-нибудь неожиданностей, скорее всего, буду к концу недели. До моего возвращения – свободна. Можешь отдыхать. А сейчас соедини меня с министром обороны.

– Не забудьте, что на пятницу у вас назначено совещание в Иерусалиме, – мягко напомнила Далида, уже выходя из «аквариума».

– Спасибо, я помню...

У старой контрразведчицы были свои серьезные планы, для воплощения которых ей необходима была помощь военных. Но до поры до времени она решила не посвящать в их содержание даже самых ближайших и доверенных сотрудников.

Хотя разве могли быть какие-либо другие в такой серьезной и важной организации, как контрразведка?..

* * *

Древний город Бейрут, основанный тысячелетия за полтора до рождения Христа, знавал в своей истории и лучшие времена. Выгодное географическое положение на пересечении торговых путей, с одной стороны, позволяло городу бурно развиваться, но с другой – всегда привлекало многочисленных захватчиков. Городские стены помнили времена Финикийского царства, расцвет империи Александра Македонского, власть могущественного Рима, походы крестоносцев, борьбу Византии с Персией, владычество Оттоманской империи и многое другое. Конечно, завоеватели есть завоеватели, но в то же самое время и финикийская, и византийская, и римская культура оставила в неповторимом облике города свой след.

О столице Ливана люди, побывавшие здесь, отзывались по-разному. Кто-то, отдавая должное развитию местных банков, называл Бейрут ближневосточной Швейцарией. Кто-то, очарованный европейской архитектурой, прекрасными магазинами, уютными кафе и ресторанами, считал, что этому городу более всего подходит название Парижа Средиземноморья. Однако все сходились на мысли, что это настоящая жемчужина Ближнего Востока.

Двадцатый век по-своему распорядился и этим наследием, и славой знаменитого города. Десятилетняя гражданская война практически превратила столицу Ливана в руины. Правда, к концу столетия город, как сказочная птица Феникс, восстал из пепла. В христианских кварталах о гражданской войне напоминали только несколько зданий со следами разрывов артиллерийских снарядов. Постепенно отели вновь стали заполняться туристами, которые любили эту небольшую страну за ее живописное расположение на берегу Средиземного моря у подножия высоких гор.

Но наступил двадцать первый век. Для города он начался не лучше. Не успев как следует оправиться от страшных последствий религиозных междоусобиц, он снова подвергся разрушениям. И хоть так называемой «зеленой линии», что во время прошлой гражданской войны делила город на две части, сегодня не было, напряженность продолжала сохраняться. Ливанские христиане и мусульмане жили в столице как бы в двух параллельных мирах, которые старались без крайней необходимости не пересекаться.

За чудом выстоявшей с XIII века мечетью Джами аль-Омари по традиции ютились мусульманские кварталы, и в мирное время не очень благополучные. Сегодня ситуация здесь была просто ужасающая.

Израильские вооруженные силы во время последнего конфликта нанесли ряд точечных ударов по столице Ливана. Их целью были в основном офисы движения «Хизбаллах» и места дислокации военизированных формирований этой партии.

Однако, как и в любой войне, пострадали и жилые кварталы. На улицах среди руин и завалов битого кирпича играли чумазые оборванные детишки. Люди часами простаивали в длиннющих очередях у автомобильных цистерн с питьевой водой.

И все же в этом грешном мире люди не могут жить без вождей. Заповедь «не сотвори себе кумира» так и осталась «гласом вопиющего в пустыне».

Несмотря на разруху, едва ли не на каждом доме висели огромные портреты шейха Хасана Насраллы – идейного вождя современного арабского терроризма, лидера радикального шиитского движения «Хизбаллах». Эта организация существовала в основном за счет финансовой поддержки Ирана, не жалевшего денег на экспорт исламской революции. По различным сведениям, ежегодная помощь братьям по вере, которые должны были «мужественно противостоять израильской гегемонии на Ближнем Востоке», составляла от тридцати до ста миллионов долларов.

Часть этих средств руководство организации направляло на строительство школ, больниц и жилых домов в шиитских районах. Организация оказывала финансовую помощь в восстановлении жилых домов и деловых центров, получивших повреждения в ходе боевых действий на юге Ливана, а также участвовала в работах по восстановлению дорог. Тем самым завоевывая тысячи активистов и сторонников по всей стране.

Поэтому и росла популярность лидера организации. Хотя шейх Насралла и не занимал абсолютно никаких официальных постов, его влияние в Ливане было огромным. Он умудрился практически создать свое государство в государстве. Причем почти со всеми главными атрибутами власти. Вот и украшало благодарное шиитское население Ливана его портретами даже стены развалин.