Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

Это был один из аспектов ремесла, в котором у меня было огромное преимущество. Будучи волшебником, я мог менять форму металла с помощью жара и силы, без необходимости использования кузницы, если я хотел всё делать магией — но это было утомительно и требовало много времени. Однако для архимага это было ещё проще. Мне не нужно было заставлять металл принять какую-то форму — я мог уговорить его менять очертания по моему желанию.

Всё, что мне требовалось — это временно пожертвовать частичкой своей человечности. Работать с чем-то настолько маленьким было несложно, и по сравнению с другими вещами, которые я постоянно проделывал, это было почти так же безопасно, как ездить верхом.

Серебристый металл, лежавший передо мной на верстаке, не был железом. У Гэри, наверное, было для него имя. Возможно, позже я у него спрошу. Я чётко дал земле понять, чего я хотел — и она меня обеспечила. Основа для новой руки Пенни была прочной как лучшая сталь, но весила в два раза меньше. А после зачарования она должна была стать ещё прочнее.

Зная Пенни, это было необходимым. Я сделал себе мысленную пометку напомнить ей, чтобы она стала ещё осторожнее, колотя людей новой рукой, когда та будет закончена. Она уже привыкла к тому факту, что увеличенная благодаря дракону сила иногда делала лёгкие удары опасными, когда она наносила их по нормальным людям, но наличие руки, состоящей почти полностью из металла, сделало бы какой-нибудь импульсивный удар ещё опаснее.

Я верхней части металла форму скругленного конуса, который насаживался бы на то, что осталось от её руки, и часть плеча. Я хотел, чтобы ей было удобно, и после прилаживания ремней крепление должно было передавать значительное давление её её плечу и скелету, иначе рука была бы не очень эффективна в бою. Я хотел, чтобы она могла использовать с этой рукой столько же силы, сколько с другой.

От крепления рука сужалась, будучи слегка меньше её другой руки, чтобы оставить место для кожаного покрытия, пока не достигала локтя. Локтевое сочленение было особо хитрым — по крайней мере, по моему скромному мнению. Нижняя часть была цельной, а не в виде двух отдельных костей, как в нормальной руке, поэтому для облегчения как вращения, так и сгибания, я использовал шаровой шарнир.

То же самое я сделал на запястье, но для самой кисти я скопировал структуру нормальной руки более близким образом. Только у пальцев были петельные соединения. Полагаться на сухожилия и связки для их скрепления я не мог.

Удовлетворившись основой, я принялся за гравировку движущих чар, оставляя место для конечных элементов, которые позже будут включать в себя особые дополнения от Мойры и Мэттью. У меня не было времени для создания чего-то настолько вычурного, как призываемая Шипом броня, но Мэттью легко сможет добавить функцию для призыва щита.

Когда всё было закончено, я осознал, что управился гораздо быстрее, чем ожидалось. Я пока не был готов для работы над кожаным покрытием. Мне всё ещё нужно было сперва сходить в Уошбрук, и приобрести материалы. Поэтому вместо этого я начал работать над бронёй для Пенни.

Если бы я смог работать ещё неделю без существенных помех, то наверное смог бы закончить и броню, и руку. Лучше поздно, чем никогда. Моя жена будет экипирована не хуже, чем когда-либо были Рыцари Камня — возможно даже лучше.

Мне хотелось встроить атакующие чары в её руку или оружие, что-то похожее на огонь, который могли создавать солнечные мечи — но я этого не сделал. Хотя необходимая для этого мощь могла черпаться из уз дракона, это всё равно требовало от неё усилия воли, которое могло создать нагрузку на её эйстрайлин. Этого я позволить не мог. Я надеялся, что она позже не станет просить о чём-то подобном. Я мысленно пробежался по возможным отговоркам на этот случай. Мне не хотелось говорить ей о своём тайном страхе — что её дни сочтены.

Заскрипев зубами, я тихо зарычал. Я не смог спасти Марка, но будь я проклят, если не найду способ спасти Пенни.

Мои мысли прервал стук в дверь — снаружи стояла Линаралла. Когда я открыл ей, она осталась стоять на месте, но я видел в её обычно невозмутимой манере держаться что-то нехарактерное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Заходи, — сказал я ей.

Она вошла — когда она проходила мимо меня, её тёмно-сине платье тихо зашуршало. Моя недавно удочерённая приёмная дочь была прекрасным примером контраста, с серебряными волосами, ниспадавшими ниже плеч, обрамляя поразительные сапфировые глаза. Как все Ши'Хар, она была почти неземной, будто воплотившийся в плоть дух.

У меня тоже были голубые глаза, и люди часто это отмечали — возможно потому, что их оттеняли мои тёмные, почти чёрные волосы — однако глаза Линараллы были настолько насыщенного цвета, что выделялись даже на фоне её бледной кожи и сияющих локонов.

— Что тебя тревожит? — спросил я её.

Не меняя выражения лица, она зашевелила губами, произнеся:

— Я хотела поблагодарить тебя. Я также хотела поблагодарить Пенелопу, и, если ты позволишь, то я считаю, что могла бы помочь.

Я нахмурился в ответ на её слова. Не то, чтобы она никогда никого не благодарила, но это было редкостью. Девушка Ши'Хар никогда не грубила намеренно, но всегда была честной, иногда брутально честной. Из-за этого её часто неправильно понимали. Хотя у неё были эмоции, они были настолько приглушёнными, что казались отсутствующими. Во многих отношениях андроид Гэри был человечнее её.

— За что конкретно ты меня благодаришь? — спросил я.

Её взгляд впился в меня с интенсивностью, от которой мне было не по себе. Это было как смотреть на картину.

— Я благодарю тебя за то, что ты не научил меня тому, чему мой оте… нет, мой предок… хотел меня научить.

— Он всё ещё твой отец, — поспешно поправил я её, — даже если он говорит…

— Нет, — перебила она. — Не отец. С тех пор, как явилась сюда, я всё силилась тебя понять. Мне было сложно понять вас всех. Твои эмоции, все ваши эмоции, настолько интенсивные, и часто иррациональные, что поначалу я пренебрегла их ценностью. Тирион ответственен за моё зачатие, но он никогда не был мне отцом. И за это я благодарна. Когда он отказался от прав на меня, когда он назвал моим отцом тебя… я почувствовала облегчение.

Её слова были настолько откровенными, что я смутился, одновременно борясь с инстинктивным порывом обнять девушку. По прошлому опыту я знал, что такие жесты ей часто были неудобны.

— Тебе не нужно меня благодарить, — сказал я. — Для меня было честью принять тебя в семью.

Эйсар Линараллы изменился таким образом, какой у кого-то другого заставил бы меня думать, что человек расстроен, или, возможно, взволнован — но я знал, что для неё такое состояние было маловероятным. И тут я заметил дрожь в её руках. Её плечи двигались едва уловимыми рывками, слегка расходясь, затем останавливаясь, будто они не были уверены, что им полагается делать.

— Пожалуйста, не подражай мне, — сказала молодая женщина. — Я бы предпочла стать более похожей на тебя и Пенелопу, а не заставить вас стать такими, как я.

— Подражать тебе? — О чём она говорила? Тут она сделала шажок в мою сторону. Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь проанализировать язык её тела — и терпя неудачу. Мой мозг не мог справиться с этой задачей, но тут сердце подсказало мне ответ. «Дурак, она хочет, чтобы ты её обнял».

Молча ругая себя за медлительность, я шагнул вперёд, и обнял её, крепко прижав к свой груди. Я понятия не имел, что сказать. Никакие из фраз, которые я мог бы произнести детям, не казались подходящими, поэтому я молчал.

Линаралла не отпускала меня, даже когда я ослабил объятия, чтобы дать ей возможность отступить. Она продолжала держаться за меня, крепко прижимаясь щекой к моей груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пока вы с Пенелопой не пришли меня забрать, я не осознавала, что научилась любить.

Мой взор затуманился, и я поцеловал её в макушку:

— Я горжусь тем, что могу называть тебя дочерью, — прошептал я.

Наконец она отпустила меня, и сделала шаг назад, разгладив перед своего платья, прежде чем сесть на единственный табурет в моей мастерской.