Всем врагам назло! - Елена Харькова

– Ой! Нога!

Анжелике было неудобно оставаться наверху, когда по её вине дружок валялся на полу, поэтому она тоже съехала по лестнице и при падении постаралась всем своим весом плюхнуться на Продюсера.

– Ой! Рука! – ещё громче завопил он. – Слезь сейчас же!

Но Анжелика не шелохнулась, изображая глубокий обморок. Продюсер уцелевшей рукой еле спихнул её с себя на пол. А когда он попытался выпрямить свою неестественно вывернутую левую ногу, то чуть не потерял сознание от боли. Он отпихнул девушку подальше и увидел, что из его штанины, прорвав ткань, торчит окровавленная кость. Продюсер такого зрелища не вынес. Всё поплыло у него перед глазами, и бедняга потерял сознание.

Услышав, что её несостоявшийся любовник почему-то затих, Анжелика открыла глаза. Каково же было её удивление, когда она обнаружила дружка в бессознательном состоянии. Решив, что двое в обмороке – это слишком печально, она решила прийти в себя. Анжелика встала и осмотрела изуродованное тело Продюсера. Да, урон получился даже серьёзнее, чем она ожидала. Торчащая из штанины кость тоже произвела на неё неизгладимое впечатление. Да ещё и правая рука совсем не в положенном месте была согнута! «Круто!» — ухмыльнулась Анжелика. Но тут Продюсер открыл глаза, и Анжелике пришлось изображать вселенское страдание.

– Ах, бедный мой Мишелечка, тебе очень больно, да?

– А ты как думаешь? – прорычал он.

– Давай, милый, я тебе ножку выправлю, – предложила она, – тебе же неудобно так лежать.

– Да пошла ты!!! – заорал Продюсер. – Не трогай меня! Идиотка!

Анжелика зашмыгала носом, а потом и заревела.

– Почему ты на меня кричишь? Зачем обзываешься? Я же переживаю за тебя! Я так боюсь, что ты умрёшь! У тебя же вон как кровь из раны хлещет, что скоро ни капельки не останется! Миленький мой, ты только не умирай!

Продюсер и сам испугался не на шутку.

– Мне надо срочно наложить жгут. Неси скорее аптечку и бинты. Ну, живо! И не реви! И без тебя тошно. Да, и вызови сюда «скорую помощь». Поняла?

– Ага, – кивнула Анжелика. – Я сейчас быстренько сбегаю. Одна нога здесь, другая там. Ты не скучай тут без меня, ладно?

Продюсер только взвыл от злости на эту идиотку. Анжелика скрылась за поворотом, громко протопала до конца коридора, спустилась на второй этаж, потом посидела немного в одной из комнат, а затем, побрызгав воды на лицо и размазав тушь, она вернулась к Продюсеру.

– А я не нашла аптечку! – всхлипнула она.

– О боже! Зайди в любую комнату, сними простынь, порви её на лоскуты и неси сюда. Поняла?

– Ага, – кивнула Анжелика и опять умчалась.

– Чёрт, зачем я всех прогнал? С этой дурой я здесь точно загнусь!

Вскоре она принесла простынь с маникюрными ножницами и стала кропотливо нарезать полоски.

– Ты до утра их будешь резать?! Рви быстрее!

– Я же как лучше стараюсь, чтобы всё было аккуратненько.

– Мне не надо аккуратно! Мне надо быстро! – завопил Продюсер, выхватил простынь и с помощью уцелевшей руки и зубов стал рвать её на полосы.

Анжелика под руководством Продюсера всё-таки наложила ему жгут на ногу и перебинтовала повреждённые конечности.

– А «скорую» ты вызвала? – напомнил Продюсер.

– Ой! Я забыла. А может, я сама тебя на машине довезу? Ведь пока-а-а сюда «скорая» доедет, ты уже десять раз успеешь помереть.

– Идиотка, ты чего болтаешь?!! – психанул Продюсер.

– А что я такого сказала? Я же о тебе беспокоюсь. Я помочь тебе хочу, – захлопала невинными глазками Анжелика и всхлипнула. – А ты опять обзываешься!

– О, только не начинай опять реветь. Я уже не могу это слышать! – скривился Продюсер. – А ты и в самом деле умеешь машину водить?

– Нет, не умею. Но ты ведь будешь рядом со мной сидеть и подсказывать, на какую педальку мне нажимать.

У Продюсера не было слов. Он лишь взвыл:

– А ну пошла! Быстро пошла звонить в больницу! Ну! Бегом!!! – на весь дом заорал он.

– Хорошо-хорошо. Чего ты так разнервничался? Сейчас всё сделаю, – миролюбиво сказала Анжелика и ушла.

Свернув за угол, она с ехидной улыбкой прошептала:

– Вот так тебе, Мюллер! Получил? Но и это ещё цветочки!

У Анжелики не было в планах, чтобы Продюсер сейчас умер от потери крови. Нет, пусть пока поживёт. Он ей ещё нужен. Ведь расплачиваться за гибель её друзей должна вся банда, а не он один. Анжелика вызвала по телефону «скорую», а потом села рядом с Продюсером на пол и, поглаживая стонущего бедолагу по голове, стала успокаивать:

– Всё будет хорошо, Мишеленька, не переживай. Сейчас приедет машинка с красным крестиком, из неё вылезут дядечки с носилочками и отвезут тебя в больничку. А там тётечка доктор сделает тебе новенькую ножку и новенькую ручку.

– Какие ещё новенькие ножки и ручки? – обессиленно промямлил Продюсер. – Я не хочу новые.

– Ну хорошо, пусть они останутся старенькими, просто выглядеть станут как новенькие.

– Пожалуйста, я тебя очень прошу, я тебя просто умоляю: помолчи! Мне и так плохо, а тут ещё ты…

Некоторое время они сидели молча. Но потом Анжелика ласково так спросила:

– Мишель, а тебе не страшно в такой мёртвой тишине сидеть? Как в морге! Может, лучше я тебе песенку спою? Про айсберг.

– Нет! Только не это! – взвыл Продюсер. – Да заткнёшься ты, в конце концов, или я тебя сейчас чем-нибудь тяжёлым пристукну!!!

«Скорая» приехала на удивление быстро. Анжелика проводила страдальца до приёмного покоя больницы и на прощание поцеловала его в лоб.

– Ты только не умирай! – пожелала она ему на прощание.

Продюсер не стал при всех грубить девушке. Он сунул ей в руки деньги и велел ехать на такси домой.

Лишь только калеку унесли, Анжелика позволила себе расслабиться и радостно улыбнулась. Вечер прошёл на редкость удачно! А когда она пересчитала деньги, то обрадовалась ещё больше.

«Ого! Всё-таки есть у этого гада одно хорошее качество – он не жмот».

Поймав такси, Анжелика заехала в ночной магазин, купила шампанское, много разных деликатесов и сладостей, а потом поехала к подруге.

Юлька завопила от испуга, не поняв спросонья, кто это ночью зашёл в квартиру. Анжелика, испугавшись её дикого крика, чуть не выронила из рук пакеты с продуктами.

– Тише ты, полоумная! Чего так орёшь?

– Олька, это ты, что ли?

– Я, я. А кто же ещё? Или ты уже размечталась, что на твои поролоновые сиськи кто-то позарился? Увы, сестричка, ты пролетела, сегодня тебя насиловать некому.

Юлька с радостным визгом повисла на шее у подруги.

– Олька, дура ты набитая, ты всё-таки вернулась!!!

– Нет, я не вернулась. Я просто в гости зашла.

– Что, предательница, за своими шмотками припёрлась? – отшатнулась Юлька. – Ну-ну, давай забирай своё тряпьё и уматывай скорее, чтобы глаза мои тебя не видели!