Зараза. Трилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

На большинстве были изображены тучные суровые мужчины в костюмах, жмущих руки друг другу. На остальных, вероятно, видные государственные чины на фоне здания, где мы находились. Президент наш здесь не бывал хотя мелькнул на фото с конференции, но я узнал пару наших министров. Не помню, чего, но в новостях они часто мелькали. Напоминало все это стену возле туалета в каком‑нибудь баре, куда лепят фотографии почетных гостей и выступающих артистов.

На то, что здесь точка по продаже оружия вообще ничего не намекало. Даже пряника или бутылки коньяка в форме автомата не было, зато нашлась матрешка, чайный сервиз, расписанный синими закорючками, и балалайка. Тоже мне шпийоны, образ отыгрывали.

Меня больше заинтересовал запас молотого кофе в шкафчике у секретарши, которое тут же исчезло у меня в рюкзаке.

Хоть нам и нужна была только третья дверь, но проверяли мы все. Первая комната справа оказалась переговорной с овальным столом и десятком массивных кожаных кресел и пребывала в легком беспорядке. Следующая комната – типовой кабинет с двумя столами, компьютерами и шкафом с папками. И здесь о порядке уже речи не было, мониторы разбиты, стул с оторванной спинкой торчит в решетке разбитого окна, пол усеян канцелярскими предметами и повсюду кровавые отпечатки.

– Мы его тут нашли, с ума сходил, бесновался, – шепнул Леха и подтолкнул меня вперед, – Ходу, ходу.

Я прошел мимо следующей двери и открыл ее с другой стороны, пропуская Леху вперед. Миротворец бесшумно скользнул внутрь, проверяя углы, и через пару секунд послышалось «Чисто».

Каркасы стеллажей, как паутина вдоль стен и в центре, занимали все помещение. В основном полки пустовали, в паре мест валялись пустые картонные коробки и какие‑то неаппетитные свертки. На дальней от входа стене вместо стеллажей стоял антикварный двухдверный сейфовый шкаф, похоже, что еще с советских времен.

Леха подошел к нему, повернул толстую, затертую чуть ли не до блеска, ручку и с видимым усилием потянул дверь. Заскрипели петли, но чем больше открывалась створка, тем легче она шла, вторая половинка, так вообще со свистом распахнулась.

Я заглянул внутрь, вместо воображаемой пещеры до зубов вооруженного Алладина, увидел только еще одну сейфовую дверь с цифровым замком.

– У них тут что, проход в Нарнию?

– В хуярнию, – хмыкнул Леха и подтолкнул меня. – А теперь квест. Если откроешь дверь, то право первого выбора за тобой.

– Лохотрон какой‑то, ты ведь все ценное уже вывез.

– Ну, не все, – какая‑то странное выражение лица у Лехи было в этот момент, то ли жадность, то ли гордость, то ли сомнение, не зря ли он мне такое предложил.

– Подержи‑ка мое кофе, – я снял рюкзак и полез внутрь сейфа, – Прикрывай давай.

Стандартный кодовый замок. Как на телефоне – цифры от одного до нуля, звездочка, решетка и под каждой цифрой три или четыре буковки. Вместо ручки в двери сейфа сделано углубление под пальцы с заглушкой заподлицо с дверным полотном. М‑да, не дернуть, ни рычаг какой‑то применить.

Я повнимательней пригляделся к кнопочкам на замке, надеясь найти потертости на часто используемых или, наоборот, пыль на ненужных. Но ничего не нашел.

Осмотрел стены и потолок, и на правой стенке обнаружил надпись на русском языке. Напоминало детские каракули в подъездах, только сердечка не хватало. Не скажу, что заботливо, скорее на скорую руку кто‑то написал: «На заборе тоже написано».

Леха услышал, как я проговариваю полную версию поговорки вслух и заржал.

– Ты долго там возиться будешь?

– Секунду, это все довольно очевидно.

Я посмотрел на клавиши, выискивая какие буквы были под цифрами, и ввел код: 37682. При вводе каждой цифры раздавался писк, но финального победного пик‑пик‑щелк не произошло. Только Леха опять усмехнулся, но уже будто погрустнев.

Ладно, попробуем иначе. Если мужик оставил пасхалку, чтобы только соотечественники открыть смогли, то и раскладку он мог выбрать русскую. Я достал смартфон, поковырялся в настройках, выведя нужную клавиатуру, и ввел новый код: 36522 – пик‑пик‑щелк!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Добро похаловать в Нарнию! – я подцепил ручку, дернул и отступил на шаг, давая возможность доводчикам сделать свою работу.

Не знаю, за что так переживал Леха, но себя я присмотрел пистолет‑пулемет ППК‑20. С моим стилем боя – полетать, попрыгать да покувыркаться, самое то. Телескопический приклад, планки под нужные девайсы, куда я сразу добавил рукоятку и коллиматор, добавил глушитель и удобный трехточечный ремень. И прихватил старую добрую классику, точнее обновленную версию классики, двустволку МП‑43 двенадцатого калибра, чтобы сделать потом из нее обрез.

Дальше уже грузили на всю команду и про запас: две снайперских винтовки Драгунова в версии СВДМ, три пулемета РПК – взяли бы больше, но рекламная продукция все‑таки в ограниченных тиражах присутствовала. Еще несколько АК‑12, к ним подствольные гранатометы и много‑много магазинов и патронов. Я так сильно не задолбался, пока на стадионе яму копал, а тут (хоть и менялись с Лехой – один носит, второй прикрывает) под конец уже руки ели поднимались, а стало непонятно, от чего спина болит, от вчерашних полетов или от работы грузчиком.

Было много аксессуаров, прицелов, рукояток, прикладов, отдельных стволов – при желании можно под себя такой кастом собрать, что любой ценитель обзавидуется. Были гранаты – видов разных много, но количество ограничено. Гребли все, как‑никак последний бой впереди.

Тягостное ощущение действительно последнего, возможно, самого важного боя ощущалось не только груды ящиков с трудом впихнутых в «пиранью». Еще усталость добавляла, даже не текущая от лопаты и ящиков, а накопившаяся от вечной беготни, переживаний и невозможности расслабиться.

А потом разговор с Ксюхой как‑то не заклеился. Вроде все тоже радостно и задорно, но нет‑нет, да проскочит предательский вздох, будто прощаемся, а скорую встречу обсуждаем. Про разговор с отцом вообще молчу. Не смог увильнуть, рассказал все как есть, обещая, что Катька скоро вернется и перечислив, где и с кем ее искать, если в определенное время никто из нас не отзвонится. Но отец не раскис, а наоборот поддержал. Нашел, как умеет, какие‑то простые слова не только взбодрившие, но отбившие даже малейший повод, думать, что что‑то может пойти не так.

На этом заряде позвонил Дугласу и обсудил встречу. Ни словом он не обмолвился ни про Маркуса, ни про Джерри и без споров дал услышать голос сестры. Понятно, что выдержка у него железная, но уверен, что просто задумал что‑то. Встречу на стадионе в два часа дня, чтоб пожарче и без зомбаков, подтвердил. Так что завтра увидим, чья задумка выиграет.

Глава 23

С раннего утра все пошло как‑то через одно место.

Нет, с точки зрения плана все было идеально, не понимаю, что задумал Дуглас, но за ночь «глобалы» проявили себя только в виде двух дронов, пролетевших над стадионом. Покружили, осмотрелись, особо сильно не копая и даже не заглянув в кабину башенного крана по соседству, где посменно дежурили Валькирия с Вадиком.

Ночью кто‑то бродил вокруг музея. И это были не зомби. Проехало несколько машин, покружили, под дверью постояли и покумекали на креольском. На страже стоял Пончик, который стрелять сразу не рискнул. Растерялся и, пока бегал будить старших, неизвестные гости уехали, оставив на воротах послание на английском, пусть с ошибками, но предельно понятное: Solomon be back.

Несмотря на ночных гостей, настроение у всех было боевое и даже в мажорах проснулся какой‑то азарт, они стали канючить и проситься с нами. Но на рассвете раздался звонок и Леха убежал с кем‑то общаться. Вернулся возбужденный и с новостями.