Не стань лишним - Николай Грубов

— Оставь его, нам надо побыстрее выяснить здесь или нет Настя с людьми. На катере нет больше никого. Давай на баржу. Бил наблюдай за округой, только не стреляй, нельзя шум поднимать.

На барже была только рубка, совмещенная с кухней.

— Вот убей, не знаю, где может находиться дверь вниз, что значит не моряк. — С досадой сказал полковник, продолжая осмотр палубы баржи.

— А вот она, тут их даже две. Видно одна в машинное отделение, а вторая в трюм. Но она тут на замок закрыта. Ломать?

— Подожди, посмотрю у часового.

Полковник перешел опять на катер и стал выворачивать карманы хрипло дышавшего часового.

— Вот и ключик золотой — От нетерпения у него затряслись руки, и он чуть не уронил связку ключей за борт. — Спокойно, Петя, спокойно, все хорошо, все отлично, не спеши только — Сам себя успокаивая, полковник подскочил к двери, и стал открывать замок. Напряжение сказалось и тут, он никак не мог попасть в замочную скважину.

— Отец не волнуйся так. Давай я открою.

Петр отобрал ключи у отца и спокойно открыл замок, а затем и дверь. Спертый воздух шибанул в нос, заставив обоих дышать открытым ртом.

— Они что, их тут все время взаперти держат? Дышать же нечем! Вот сволочи. — Петр продолжал возмущаться, а полковник в это время успел спуститься вниз по лестнице и негромко позвал:

— Настя! Настенька! Вы тут?

Он чуть не завалился назад от внезапно налетевшей на него Насти.

— Я знала, я чувствовала, я надеялась, что ты меня найдешь. Я с первого взгляда на тебя поняла, что на тебя можно надеяться, что ты меня в беде не бросишь.

Она пыталась прижаться к нему еще крепче, продолжая что-то бормотать.

Полковник, прижимая к себе свое бесценное сокровище, пытался ее успокоить.

— Настенька, милая, успокойся, все будет хорошо, я пришел. Не надо родная не плачь, я тебя никому не дам в обиду. Слово офицера. Ни кому и ни за что!

— Так, давайте пузыри, потом будем пускать. Настя тут вы все или кого-то нет? Настя опомнись, времени у нас нет, мокроту тут разводить. — Петр нарочно так грубо говорил с ней, пытаясь настроить на деловой тон Настю и отца.

— Все мы тут — донесся из темноты мужской голос — только двое детей ходить не могут. Почти трое суток как в яме сидим, безвылазно. Никого не выпускали, дышать уже нечем, вот детишки и сомлели.

— Значит так, нам с вами надо как можно тише и быстрее подняться наверх и сесть в машины. Наша операция по вашему спасению скрытная и с властями местными не согласованная, поэтому нам с вами надо уйти отсюда по-английски, то есть, не прощаясь и как можно незаметнее. Всем все ясно?

Тогда по одному не толпясь, поднимаемся наверх, еще раз говорю, не шуметь.

Петр быстро выскочил на палубу и, подозвав Била, попросил того сгонять за транспортом. Сам же стал принимать выползающих из трюма людей. Они все были ослаблены и первое что попросили это воды.

— Вот черт, про это мы и не подумали — чуть ли не вслух подумал Петр. — И как быть? Где тут может быть вода?

— Потерпите немного, недолго осталось, нам надо убраться отсюда как можно быстрее. Не дай бог кто-то тревогу поднимет, все тут и поляжем. Терпите и переходите туда на пирс, осторожнее только в море не свалитесь.

Батя, ты как, в состоянии помощь людям оказывать?

— Да, да. Все, я уже в деле. Я на берегу буду встречать, ты здесь убедись, что все смогли выйти из трюма.

— Ты не забудь оружие часового забрать, может пригодиться нам в дальнейшем.

— Да, да, я и часового уже связал, вот только не знаю сможет потом разговаривать или нет.

С посадкой провозились минут пятнадцать. Хоть все старались не шуметь, но без него все-таки было не обойтись при наличии такого количества обессиленных долгой изоляцией в закрытом помещении людей. Но им везло, никто пока не поднимал тревоги, повезло и на проходной, охранник даже не стал проверять, что вывозит со своего склада секретарь мэра. Не в первый раз подобное, и даже то, что она сама за рулем никого не удивило.

Тихую ночь нарушали только работающие двигатели машин, город спал, и никто не обращал внимания на такую мелочь как проезжающие машины. Остановились лишь у дома Била, где смогли взять две канистры с водой.

— Как мы могли забыть про воду — сокрушался Бил, — ведь приготовили канистры специально.

И полковник и все остальные смогли вздохнуть с облегчением только тогда, когда миновали изгородь под мостом.

37.08.22 г. Новый Мир. Развилка дороги в предместье города Новая Одесса.

— Ну, вот, а ты боялась — облегченно сказал полковник непонятно кому. То ли Петру, напряженно ведущему машину, то ли Насте, сидящей между ними, и счастливо прижимающейся к мужу.

К месту, где договорились встретиться с основной группой, доехали быстро, но там пока никого не было.

— Ничего, ничего. Им дольше собираться надо, да и ехать не близко. Километров двадцать примерно. — Успокаивал и себя и других полковник. — Пока давайте покормим людей. Молодец Рая, что столько бутербродов наделала, как знала, что люди голодные будут. Петя, ты так и сиди за пулеметом, вдруг кто-то заинтересуется нами. Сиди и веди наблюдение. Хоть в темноте и не видно ничего, но свет фар машин можно увидеть далеко. Лишь бы Антонина не подвела, дорогу не перепутала.

— Петр Викторович — обратилась Настя к мужу.

— Это еще что? Настенька мы хоть и уговорились с тобой, что при людях будешь меня официально называть, но не настолько же. Петя я для тебя, можно Петр, а лучше полковник, как другие зовут. Это чтобы сын вместо меня не отзывался.

— А почему ты сына так назвал? — Заинтересовалась Настя.

— Да не я это. Жена рожала одна, меня рядом не было. Вот она и назвала. Вроде как рядом с ней я, в образе сына. Ну, а я и не имел ничего против. Очень даже был рад, что у меня есть сын и зовут его Петр. Так что ты хотела спросить?

— Откуда ты узнал, что нас так поимели?

— Фу, Настя. Ты так не говори, пожалуйста, тебе наш жаргон не идет.

— Но, тем не менее, именно так оно и обстоит.

— Это не так уж и сложно было выяснить, если захотеть. Через почту, мы узнали, ну и через Нинель тоже. Ты мне вот что расскажи. Как такая умная женщина смогла попасть в такую западню?

— Не такая уж, выходит, и умная, даже где-то глупая. Еще тогда, когда ты мне говорил, что без охраны или хотя бы палки в виде большой дубинки, по этой земле ходить или ездить не стоит, а я не послушала тебя, уже тогда можно считать сглупила. И потом, когда ко мне подошли «крутые» парни и стали говорить, что наш путь уже закончен, и все мы будем собственностью этого «дебила» Зарембы, мне надо было, сразу уматывать из города. А я поверила мэру, который пообещал мне полное содействие в наших начинаниях. Он даже на карте показывал мне место, где мы сможем развернуть строительство завода. Тут тоже сглупила. Не стала сразу предлагать ему его долю, а он посчитал, что я и не собираюсь с ним делиться. Поэтому и не стал влезать в явный беспредел этого мафиози. А может они все тут одна шайка-лейка. В общем, кругом я оказалась дура дурой. Никто из наших людей не воспринял это как угрозу для нас. Мы надеялись, что закон тут есть и такой грабеж среди белого дня им с рук не сойдет. Оказывается, мы ошибались в своих рассуждениях и надеждах. Никому мы тут не нужны, и если не уметь за себя постоять, то прямая дорога тебе в рабы. Что и пообещал сделать с нами этот Заремба, когда мы отказались от сотрудничества с ним. Засадил нас в это корыто и уже сегодня нас хотели увезти в какие-то лагеря, где продадут в рабы. Так что это очень здорово, что ты оказался здесь и так во время. Ты в моих глазах вырос до небес. Мы все твои должники, все тебя любим и обожаем.

— Погоди, погоди. Не надо такими словами разбрасываться. Во-первых, я не один тебя и твоих рабочих освобождал. Все очень переживали за вас, все эти люди рисковали. То, что так все хорошо получилось просто очередное везенье. Без стрельбы, без трупов и раненых — это не просто везенье, это счастливый случай, который выпадает раз в сто лет. Мы никак не надеялись на такое. Но я рад, что все обошлось.

— А уж как я рада! И как всегда ты прав. Как-нибудь, когда все соберемся, я выступлю перед всеми, упаду на колени и буду славить всех, кто так рисковал ради совсем незнакомых людей. Но согласись. Не было бы тебя, не было бы и этих людей. Я не одна выходит такая в тебя влюбленная. Тебе все верят, доверяют свои жизни, свои судьбы. От тебя исходит такое добро и участие, что никто даже не задается вопросом, а правильно ли то, что тебе так безоговорочно верят. Разве я не права?

— Конечно, ты не права. Я не наделен такими уж сверхъестественными качествами. Просто все эти люди нуждались в человеке, который смог бы взять на себя обузу в их обустройстве в этом Мире. И именно во мне они это и увидели. То, что я не могу пройти мимо нуждающего в защите, вот что они поняли. Да и какая разница, верят они мне или не верят. Они знают точно, что пока им со мной по пути. А я тоже использую их, можно сказать даже корыстно. Да-да, не смотри на меня недоверчиво. Именно использую. И сейчас и надеюсь в дальнейшем тоже. Ты может, еще не поняла, как тебе повезло, что за тобой твои друзья, даже можно сказать семья. Пусть не совсем правильно понявшие, куда их судьба в твоем лице завела, но они вместе с тобой. И это здорово. Таким коллективом вы сможете претворить в жизнь все ваши начинания. Вот и я хочу, чтобы рядом со мной были мои друзья, моя семья. Я же не зря так усердно принимаю их в свою семью, тем самым я их сплачиваю и даю возможность утвердиться в этом мире, не стать лишними и здесь. Они пока все это видят лишь как способ выжить, ну и пусть. Со временем мы настолько будем нужны друг другу, что никто и не станет пытаться уйти из семьи. Ну, может в дальнейшем, когда все устаканится. Но мне кажется если такое и будет, то только с другим поколением.