Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

— Она бы умерла, если бы я не…

— Спасибо вам, доктор Дорден.

Пораженный военврач уставился на Корбека:

— Я принимал роды у твоей матери? Фес! Фесов фес! Неужели я такой старый?

Они смеялись до икоты. До тех пор, пока не раздались раскаты артиллерийских залпов, расколовшие ночную тишину.

Войска Имперской Гвардии мощным обстрелом заставили противника отступить, и Гаунт ехал в первом полугусеничном броневике, ворвавшемся на торфяные болота в зыбком утреннем свете. Они застали врага практически врасплох, обрушившись на пехоту и артиллерию Хаоса как раз в тот момент, когда враг выводил тяжелые орудия на позиции.

Ферма и ее разбитый защитный периметр были едва узнаваемы. Грязь, горелые бронелисты и изувеченные тела грудами лежали среди руин. Комиссар приказал остановиться, и машина с трудом притормозила, буксуя на болотистой почве.

У ворот на часах стоял рядовой Лесп. Он козырнул проходящему комиссару. Дорден и Корбек ожидали его в захламленном дворе.

— Медицинский транспорт уже на подходе, — сказал Гаунт. — Мы вытащим вольпонских раненых отсюда.

— И наших тоже? — немедленно спросил Дорден, вспомнив о Тремарде и изрезанном лице Маколла.

— Всех раненых. Я гляжу, у вас тут была потеха?

— Ничего примечательного, сэр, — отмахнулся Корбек.

Гаунт кивнул и двинулся в сторону разрушенной усадьбы.

Корбек повернулся к Дордену и показал ему зуб, который он все это время держал в руке.

— Я этого не забуду, — сказал полковник. — Возможно, здесь, на Накедоне, у этого гвардейца ничего не вышло. Но, клянусь этим зубом, я уверен: Призракам повезет больше. Трофейный мир, светлее и прекраснее, чем вы можете представить.

В руке Дордена лежал зуб. С надписью «Император».

— Я верю в вас, полковник. Пусть все это сбудется, позаботьтесь об этом. Приказ доктора.

Замах, выпад, укол, отход… замах, выпад, укол, отход…

На краю танитского лагеря на Монтаксе в тени саговников рядовой Каффран отрабатывал приемы штыкового боя. Он разделся по пояс, и его широкие, молодецки сильные плечи уже блестели от пота. Он перехватывал свой лазган в такт собственному голосу, выставлял оружие прямо перед собой, резко подавался вперед и вонзал штык в ствол одного из деревьев, опять и опять. После каждого удара он с усилием вырывал штык и повторял заново. Ловкие удары уже покрыли ствол глубокими порезами, источающими оранжевый сок.

— Мастерство впечатляет, — заметил из-за его спины Гаунт.

Каффран резко развернулся, осознав, что за ним наблюдали. Смахнув со лба пот, он собрался уже взять под козырек.

— Вольно, — опередил его Гаунт. — Я просто обходил периметр. Все в порядке? У тебя, у сослуживцев?

Каффран не мог найти подходящих слов. Так всегда происходило, когда Гаунт обращался лично к нему. Он до сих пор не знал, как ему относиться к человеку, который спас их всех и одновременно превратил в Призраков без родины.

— Мы все ждем команды, — наконец выдавил он из себя. — Рвемся в бой. Это ожидание…

— Нет ничего хуже, я знаю, — согласился Гаунт, присаживаясь на ближайшее бревно. — Пока не начнется мясорубка и ты не осознаешь вдруг, что хуже все-таки бывает.

Каффран заметил отблеск веселья в глазах Гаунта и сам не сдержал улыбку.

Комиссар порадовался этому. Он знал о том напряжении, которое всегда испытывал Каффран в его присутствии. Хороший солдат, еще молодой… и уже так близок к когорте недовольных, возглавляемой Роуном.

— Повтори-ка, — скомандовал Гаунт.

Каффран развернулся и тщательно повторил упражнение. Замах, выпад, укол, отход… Он потратил несколько мгновений, чтобы извлечь штык из рассеченной древесины.

— Сдвинь его вниз, — посоветовал Гаунт. — Если двинешь штык немного вниз, а потом потянешь на себя, он выйдет легче.

Каффран последовал совету. Получилось действительно легче.

Гаунт поднялся, чтобы продолжить свой обход.

— Теперь уже недолго, — пообещал он перед уходом.

Каффран вздохнул. Да, недолго. Недолго осталось до того момента, когда ярость и безумие захлестнет их всех.

Замах, выпад, укол, вниз, отход… замах, выпад, укол, вниз, отход…

9

Простой план

Под рев двигателей имперские десантные корабли обрушились на океанический мир под названием Сапиенция.

Словно рой крупных черных жуков над озером, они с пронзительным воем атаковали Бухту Белано. Общий выхлоп тормозных двигателей челноков превратил волнующуюся водную гладь в трехкилометровый шлейф пара. Поднявшись на две сотни метров в воздух, вал клубящегося тумана накатил на каменистые пляжи, мгновенно ослепив береговые батареи.

За ним было не разглядеть беспощадный шквал цунами, поднятого ударной волной. Через двадцать секунд после того, как на побережье опустилось облако пара, волна накрыла береговые укрепления острова Оскрай. Камень, металл и плоть, разодранные на куски, подбросило в воздух. А потом втянуло обратно во впадину залива, когда давление выровнялось и компенсировало силу удара. Остался лишь серебристый туман, затянувший остров. Под его покровом гигантские транспортные корабли подошли к финальной точке своего полета.

Мощные огневые точки выше по склону Оскрая ответили яростной атакой. Потоки огня рвали туман или устремлялись к перистым облакам, за которыми новые эскадрильи десантных челноков ложились на курс к берегу. Мерцающие голубые вспышки плясали, как мелкие мошки среди роя жуков. Одни корабли, задетые зенитным огнем, мгновенно лопались, падая яркими факелами. Другие срывались в затяжное пике, оставляя за собой шлейф дыма и разлетающихся осколков.

Далеко не все двадцать километров острова Оскрай составлял камень. На деле это было скопление малых островов, соединенных воедино мощной промышленной конструкцией, возведенной на пиках подводных гор. Укрывшись за каменными дамбами стометровой толщины, к небесам поднимались бурильные вышки, топливные модули, опоры и извергающие пламя трубы мусоросжигателей. Это и была основная цель — гигантский нефтедобывающий улей Первого Острова Оскрай.

Вспыхнули красные лампы тревоги, оглушительно взвыли сирены. Стальная челюсть десантной платформы борта «Лямбда» распахнулась с глухим металлическим звуком. Бледный свет просачивался в грузовой отсек по мере того, как опускалась платформа. Каффран был собран и напряжен. Он знал, что предстоит штурмовать морскую цель и что пехоте придется брать приступом пляж. Таков уж был план наступления. Но когда десантный люк полностью открылся, гвардейцу вдруг почудилось, что челнок зашел слишком низко и грузовой отсек сейчас затопит. Он задержал дыхание, но вместо потока воды ему навстречу ринулись лишь клубы пара и слабые лучи света.

Выкрики солдат, топот множества ног по металлической палубе, рев сирен — все это оглушало, сбивало с толку. Держа лазган наготове, Каффран преодолел платформу в первой полусотне солдат. На мгновение все звуки заглушил рев двигателей кораблей вокруг. Каффран ничего не видел за спинами бегущих перед ним людей, клубящимся паром и плотным черным дымом. Зато ощутил запахи соли и озона, нефти и термита.

А потом все исчезло. Оглушительная тишина, смятение, всеохватывающий холод, темно-серые разводы перед глазами.

Он оказался под водой, в холодной, глухой темноте моря. Вокруг дергались темные силуэты, пытаясь плыть. Каждый из них окружала вьюга серебристых пузырьков воздуха.

Высадка началась слишком рано, когда челнок еще не достиг берега. Солдаты, слепо прыгавшие с платформы в туман, немедленно падали в воду. Дно под ними оказалось на глубине тридцати метров.

Каффран не умел плавать. Он родился и вырос среди лесов, за тысячи километров от больших водоемов. Он вообще никогда в жизни не видел океанов, хотя и слышал о них от других солдат, например от санитара Леспа, выходца из рыбацкой семьи. И вот с ним происходило последнее, чего он мог ожидать от жизни: он тонул.

Внезапно он осознал, что так и не выдохнул тот воздух, который инстинктивно вдохнул, когда решил, что грузовой отсек вот-вот затопит. Он чуть не засмеялся, выпустив весь это спасительный воздух.

Напротив, он ухватился за этот шанс. Чувствуя, как сжимаются его легкие, как заканчивается запас кислорода, он устремился туда, где, по его мнению, была поверхность. Так, по случайности, он выжил там, где погибали остальные солдаты, с криком, на выдохе прыгавшие с платформы.

Темные извивающиеся силуэты вокруг него шли ко дну. Черная, как запекшаяся кровь, танитская форма. Лица бледны, словно у привидений. Рядом с ним проплыл солдат. Сведенные судорогой пальцы. Из широко открытого рта выскользнула ниточка пузырьков. Его глаза превратились в бессмысленные стекляшки. Каффран с новой силой устремился к поверхности.