Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Голова его, — продолжал Консель, — была снабжена восемью щупальцами, извивавшимися, как гнездо змей?
— Совершенно верно, Консель.
— Глаза его были очень больших размеров?
— Да, Консель.
— И его пасть походила скорее на клюв попугая, но ужасный клюв?
— Действительно так, Консель.
— Прекрасно! С позволения господина, — спокойно продолжал Консель, — если это не кальмар Буге, то вот один из его братьев.
Я изумленно взглянул на Конселя. Нед Ленд бросился к окну.
— Страшное животное! — воскликнул он.
Я взглянул, в свою очередь, и не мог освободиться от чувства отвращения. Перед моими глазами двигалось ужасное чудовище, достойное фигурировать в легендах.
Это был колоссальных размеров кальмар, достигавший в длину восьми метров. Он двигался, пятясь с чрезвычайной быстротой по направлению к «Наутилусу». Он смотрел на нас своими огромными глазами серо-зеленоватого цвета. Его восемь рук, или, скорее, ног, растущих из головы, — почему эти животные и названы головоногими — были вдвое длиннее всего его тела и извивались, как волосы фурий. Все двести пятьдесят присосок, расположенных на нижней наружной стороне щупальцев, были отчетливо видны и имели вид полусферических капсул. Временами эти присоски благодаря вытягиванию воздуха приставали или присасывались к стеклу окна салона. Пасть этого чудовища — роговой клюв, весьма схожий с клювом попугая, — открывалась в вертикальном движении. Его язык, также из рогового вещества, снабженный несколькими рядами острых зубов, высовывался из этих настоящих клещей.
Какая странная фантазия природы! Птичий клюв у моллюска! Его веретенообразное тело, выпяченное, вздутое к своей средней части, составляло мясистую массу, которая должна была весить двадцать — двадцать пять тысяч килограммов. Его непостоянный цвет быстро изменялся, смотря по степени раздражения животного, переходя постепенно от серовато-зеленого до коричнево-красного. Что раздражало это животное? Без сомнения, близость «Наутилуса», который превосходил его своей величиной и для которого не были ужасны ни его сосущие руки, ни острые челюсти.
Однако что за чудовища эти осьминоги! Какой живучестью наделил их Творец, сколько неустанной силы в их движениях, так как они имеют три сердца!
Случай столкнул нас с этим кальмаром, и я хотел им воспользоваться, чтобы обстоятельно изучить этого представителя головоногих. Я поборол отвращение, которое внушал мне его вид, и, схватив карандаш, стал его срисовывать.
— Это, быть может, тот самый, которого видел «Алектон», — заметил Консель.
— Нет, — ответил канадец, — этот целый, а тот потерял свой хвост.
— Это не довод, — вмешался я в их разговор, — ноги и хвост у них быстро вырастают вновь, и за семь лет хвост кальмара Буге, конечно, успел вырасти.
— В таком случае, — ответил Нед, — если этот не тот самый, то, вероятно, один из таких!
И действительно, у стекла правого борта показались другие осьминоги. Я насчитал семь штук. Они образовали кортеж «Наутилуса», и я слышал, как скрипели их клювы, хватавшие железную обшивку судна. Мы были вполне довольны!
Я продолжал свою работу. Эти чудовища держались вблизи нас с таким упорством, что казались неподвижными, и я мог их скопировать на стекле.
Впрочем, надо заметить, что мы шли средним ходом. Вдруг «Наутилус» остановился. Удар заставил его содрогнуться всем корпусом.
— Мы наткнулись на что-то? — воскликнул я.
— Во всяком случае, это миновало, — ответил канадец, — так как мы уже плывем.
Вне сомнения, «Наутилус» продолжал плыть, но в том смысле, что двигался только по инерции. Лопасти его винта уже не рассекали волн. Прошла минута. Капитан Немо в сопровождении своего помощника вошел в салон. Я не видел его некоторое время. Он мне показался мрачным. Не говоря с нами, быть может, и не замечая нас, он подошел к окну, взглянул на осьминога и что-то сказал своему помощнику.
Тот покинул салон. Вскоре ставни задвинулись, потолок осветился.
Я подошел к капитану.
— Интересная коллекция осьминогов, — обратился я к нему тем развязным тоном, каким бы говорил любитель, стоя перед зрительным стеклом аквариума.
— Да, господин натуралист, — ответил он, — и мы вступим с ними в рукопашную схватку.
Я изумленно посмотрел на капитана. Мне казалось, что я его не расслышал.
— В рукопашную схватку?.. — повторил я.
— Да, милостивый государь. Винт остановился. Я думаю, что роговые челюсти одного из этих кальмаров попали в лопасти винта; это и задержало его вращение.
— Что же вы думаете делать?
— Подняться на поверхность воды и убить всех этих гадов.
— Трудное мероприятие.
— Правда, но электрические пули недействительны против этих мягких масс, в которых не встречают достаточного сопротивления для своего разрыва. Мы нападем на них с топорами.
— И с гарпуном, господин, — воскликнул канадец, — если вы пожелаете воспользоваться моей помощью!
— Принимаю, господин Нед.
— Мы пойдем с вами, — сказал я, следуя за капитаном Немо.
Мы направились к центральной лестнице.
Там человек двенадцать из экипажа, держа в руках абордажные топоры, уже готовы были к нападению. Консель и я также вооружились топорами. Нед Ленд схватил гарпун.
«Наутилус» поднялся на поверхность волн. Один из матросов, стоявших на верхней ступени, отвинчивал закрепы подъемной двери. Как только гайки были вывинчены, дверь моментально открылась с поразительной силой, очевидно, щупальцами осьминогов.
И тотчас одна из длинных рук проскользнула, словно змея, в отверстие, и за ней последовало еще двадцать таких же змеевидных рук. Ударом топора капитан Немо отрубил первое проскользнувшее чудовищное щупальце, которое скатилось по ступеням, продолжая извиваться. В то время как мы, столпившись, протискивались на палубу, две руки, или ноги, одного из осьминогов, извиваясь в воздухе, охватили матроса, стоявшего перед капитаном Немо, и подняли его с неудержимой силой.
Капитан Немо вскрикнул и бросился вперед. Мы, в свою очередь, бросились к нему.
Какая сцена! Несчастный, обхваченный щупальцем, с впившимися в его тело присосками, качался в воздухе по прихоти этого огромного хобота. Он хрипел, задыхался и кричал: «Ко мне, ко мне!» Эти крики на французском языке привели меня в изумление. Следовательно, на борту судна находился мой соотечественник и, быть может, их несколько! О, этот душераздирающий призыв я буду слышать всю жизнь!
Несчастный уже погиб! Кто мог освободить его от этих могущественных объятий? Но тем не менее капитан Немо набросился на осьминога и ударом топора отрубил ему еще руку. Помощник капитана яростно боролся с другими чудовищами, которые вползали на борт «Наутилуса». Экипаж дрался топорами. Канадец, Консель и я вонзали наше оружие в эти мясистые массы. Одуряющий запах мускуса наполнял воздух. Это было ужасно!
- Золотой вулкан - Жюль Верн - Путешествия и география
- Клодиус Бомбарнак - Жюль Верн - Путешествия и география
- По нехоженной земле - Георгий Ушаков - Путешествия и география
- Таинственный остров (перевод Игнатия Петрова) - Жюль Верн - Путешествия и география
- Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - Жюль Верн - Путешествия и география
- Пять недель на воздушном шаре - Жюль Верн - Путешествия и география
- Драма в Мексике - Жюль Верн - Путешествия и география
- Завещание чудака - Верн Жюль Габриэль - Путешествия и география
- Прорвавшие блокаду - Верн Жюль Габриэль - Путешествия и география
- Ознакомительная поездка - Жюль Верн - Путешествия и география