Особый склад ума - Джон Катценбах

Внезапно Сьюзен посетила неожиданная идея, такая смелая, что у нее перехватило дыхание.

— Джеффри, — прошептала она, — если он похитил ее для того, чтобы заставить тебя действовать — что кажется здравой мыслью, хотя мы, конечно, не можем знать этого наверняка, потому что наверняка мы пока еще ничего не знаем, — то в ее похищении должна иметься какая-то подсказка, которая укажет тебе, в каком направлении ее следует искать…

Джеффри приготовился было ответить, но так и остался сидеть с открытым ртом. На его лице появилась улыбка.

— Сьюзи, Сьюзи, — произнес он, — ты настоящая королева головоломок. Истинная Мата Хари. Если я после всего этого останусь в живых, ты должна будешь обязательно приехать в мой университет и провести мастер-класс в одной из моих лучших групп, проходящих углубленный курс. Тот рейнджер в Техасе был прав. Из тебя вышел бы первоклассный детектив. Я думаю, что ты совершенно права. — И он ласково похлопал сестру по колену. — Однако беда в том, что чем мы ближе к цели, тем хуже для нас. — Он снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка выглядела очень грустной.

Они продолжали хранить молчание до тех пор, пока не добрались до отведенного им кабинета в здании Службы безопасности штата. Потом Сьюзен захотела съездить в таунхаус и забрать оттуда все спрятанное оружие, поскольку решила, что в оставшееся время своего пребывания в Пятьдесят первом штате она будет вооружена достаточно хорошо, чтобы при случае иметь возможность раз и навсегда решить все моральные и психологические проблемы, которые в последнее время преследовали ее семью.

Диана Клейтон смотрела, как ее сын скрупулезно, имя за именем, просматривает распечатку со списками работниц Службы безопасности, и не могла не заметить, как его все больше охватывает чувство разочарования.

Женщины, имеющие секретный допуск, по большей части работали секретаршами и делопроизводителями, то есть занимали самые низшие должности в иерархии своего ведомства. Кроме них, в список также затесалось несколько экспедиторов и агентов.

Частично проблема, с которой столкнулся Джеффри, состояла в том, что границы допусков к секретной информации были очень размыты. Ему постепенно стало ясно, что некто, имеющий, например, должность, соответствующую восьмой категории допуска, может быть допущен к сведениям, соответствующим девятой категории. Впрочем, он понимал, что подобное свойственно всем бюрократическим системам. И Джеффри подумалось, что если новая жена его отца действительно умна, то она захотела бы оставаться на самой нижней должности, а в то же самое время придумала бы что-нибудь, чтобы получить доступ к максимально секретным сведениям. Благодаря этому она привлекала бы к себе меньше внимания.

Диана смотрела, как сын работает, и ничего не говорила. Она настояла на том, чтобы Джеффри и Сьюзен ввели ее в курс дела относительно того, что произошло рядом со школой, и они ей вкратце все рассказали. Она старалась не слишком на них давить, понимая, что они стремятся оберегать ее, считая, видимо, самым слабым звеном в их команде. Она также понимала, что ее присутствие в Пятьдесят первом штате, равно как и ее убежденность в том, что именно она является главной мишенью человека, женой которого ей некогда довелось быть, делает их всех более уязвимыми. Однако в глубине души она считала, что может вскоре понадобиться. Она вспоминала о том, как двадцать пять лет назад, когда детям потребовалось, чтобы она приняла какие-то меры, она смогла мобилизоваться и начать действовать. И ей казалось, что время, когда им придется снова обратиться к ней за помощью, быстро приближается.

Поэтому она держала свои мысли при себе, вела себя тихо и старалась не вмешиваться в дела детей, что давалось ей совсем не легко. Она даже не стала протестовать, когда Сьюзен объявила, что берет машину с шофером и направляется в таунхаус для того, чтобы забрать одежду и лекарства, а также еще кое-что. Диана прекрасно поняла, что именно имеется в виду.

Джеффри уже просмотрел примерно пятую часть списков и продвинулся до шестой буквы алфавита. Желтым маркером он выделял имена всех, кто жил в домах зеленого сектора. Потом сверял выделенные имена со списком владельцев тех сорока шести домов, которые они ранее отобрали как предполагаемые места проживания отца. Таким способом он выявил пока тринадцать человек, подлежавших дальнейшей проверке после того, как он покончит наконец с изучением списка допущенных к секретным документам. Работа была нудной, но он выполнял ее очень тщательно, тем более что у него были свои сомнения относительно списка из сорока шести домов. Он возвращался к имеющимся в его компьютере планам тысяч домов, построенных по индивидуальным проектам, и находил чертежи для каждого конкретного дома, который его интересовал, — просто ради того, чтобы потом быть уверенным, что он чего-то не проглядел. Это значительно замедляло процесс сверки, однако он не позволял себе думать о том, что это время украдено у напуганной семнадцатилетней девочки.

Его работу прервал звуковой сигнал компьютера.

— Это, должно быть, пришла электронная почта, — сказал Джеффри матери, не поднимая головы. — Посмотри, что там, ладно?

Диана подошла к компьютеру и ввела пароль. На какое-то время она погрузилась в чтение, затем повернулась к сыну:

— Ты запрашивал личное дело из школы Сьерры?

— Да. Бойфренда пропавшей девушки. Это оно?

— Да. И с ним пришло сопроводительное письмо от мистера Уильямса. Это, верно, директор школы. Кстати сказать, он, похоже, настроен не очень-то дружественно…

— Что пишет?

— Он напоминает, что если ты разгласишь личную информацию, содержащуюся в досье на этого бывшего ученика его школы, то совершишь преступление желтого уровня, которое карается большим штрафом и принудительными общественными работами.

— Вот крючкотвор! — улыбнулся Джеффри. — Там есть что-нибудь стоящее внимания?

— Нет.

— Тогда распечатай, пожалуйста, это личное дело, я взгляну на него немного позже.

Диана исполнила его просьбу, а потом начала читать присланные документы.

— Этот юный мистер Куртен кажется мне очень необычным ребенком…

— Почему? — спросил Джеффри, не отрываясь от своих списков.

— Похоже, трудный был подросток. Притом что учился он на отлично, у него вечно были проблемы с дисциплиной. Мешал вести уроки. Устраивал учителям злые розыгрыши. Его обвиняли в том, что он писал на стенах расистские лозунги, хотя это и осталось недоказанным. Его также подозревали в том, что он организовал травлю одного из учеников, которого все считали геем, но и это доказать не смогли. Потом он оказался главным подозреваемым в поджоге лаборатории. И опять все кончилось ничем. Затем он был временно отстранен от занятий за то, что принес в школу нож… Знаешь, я думала, что такого в этом штате вообще не бывает. По секрету сказал однокласснику, что у него в личном шкафчике спрятан пистолет, но последующий обыск опять ничего не дал. Список провинностей кажется нескончаемым…

— Ну-ка скажи еще раз, как его зовут?

— Куртен.

— Это фамилия. А как его имя?

— Дже…

— Джеффри Куртен, — медленно повторил Клейтон. — Надо же…

— Здесь имеется докладная записка школьного психолога, в которой тот сообщает, что ему довелось потратить немало времени на этого ученика. Он рекомендовал Куртену пройти психологическое тестирование… А вот примечание, в котором указывается, что его родители запретили применять к мальчику какие-либо тесты…

Джеффри, не вставая, повернулся на своем кресле и подался всем телом вперед, по направлению к матери:

— Как, ты говоришь, пишется его фамилия?

— Кур-тен.

— А имена родителей указаны?

Диана кивнула:

— Да. Его отца зовут… Где же это… Ах вот: Питер. А мать Кэрил Энн. Первое имя очень необычное.

Джеффри встал, подошел к матери и уставился на экран, на котором еще было видно личное дело, также лежавшее теперь распечатанным рядом с компьютером. Кивнув, он проговорил:

— Все сходится. Насколько я могу вспомнить, такое имя я встречал только один раз.

— И в связи с чем?

— Кэрил Энн Фьюгейт была подружкой Чарльза Старквезера. В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году она сопровождала Старквезера в путешествии по штату Небраска, во время которого он отправил на тот свет одиннадцать человек.

Диана, поглядела на сына полными тревоги глазами.

— А Куртен, — произнес Джеффри тихим и вкрадчивым голосом, каким, верно, это сделал бы зверь, принюхивающийся к особо опасному запаху, доносимому до него слабыми дуновениями ветерка, — это американизированная форма немецкой фамилии Кюртен.

— Она тебе о чем-нибудь говорит?

Джеффри снова кивнул:

— Он жил в Германии, в городе Дюссельдорфе. На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Его звали Петер Кюртен.[109] Извращенец. Насильник. Безжалостный убийца детей. Знаменитый фильм «М»[110] снят именно о нем. — Джеффри медленно выдохнул. — Здравствуй, отец, — проговорил он. — Здравствуй, мачеха, здравствуй, мой единокровный брат.