Маска Зеркал - M. A. Каррик

служанки, и Рен держалась за это ощущение, как за канат.

Только когда Тесс подтолкнула ее, Рен вспомнила, что ей предстоит пережить еще одну часть обряда. Остальные уже поднялись со своих мест и прошли мимо священника, стоявшего с подносом, уставленным черными свечами. Она последовала за ним и взяла свечу. Воск уже был теплым и мягким от близости к теплу действующего нумината. Достаточно было прикоснуться фитилем к ободку, чтобы свеча загорелась. Когда скорбящие вернулись к своим скамьям, их огоньки стали звездами в черном море — отражением космоса, в который вернулась искра Леато.

Так считал Лиганти. Несмотря на жар пламени крематория и тепло свечного воска, капающего на ее перчатки, Рен это казалось холодным утешением.

Когда церемония закончилась, ей захотелось убежать. Но толпа вытекала из кремационной камеры в комнату, уставленную простыми блюдами. "Я принесу тебе что-нибудь поесть", — сказала Тесс и поспешила прочь. Не имея возможности восполнить энергию через сон, Рен восполняла ее, съедая больше, чем они могли себе позволить.

К сожалению, это дало возможность Скаперто Квиентису прикорнуть рядом с ней. Она избегала разговаривать с теми, кто был в Чартерхаусе, когда они пили вино с пеплом, но теперь она с трудом избегала его.

"Альта Рената, — произнес он низким гулким голосом. "Прошу прощения, что не встретил вас вчера в Себатиуме. Не думаю, что вы были настроены на любезности больше, чем я".

Она замолчала, пытаясь вспомнить. Вчера? Да, он уходил, когда Танакис позвала ее. Она подбирала слова. "Я рада, что вы не утонули, ваша светлость". Черт. Надеюсь, люди об этом сплетничают. Да, Танакис сказала ей. Она была в безопасности.

"Ты слышал об этом?" спросил Квентис. Его глаза сузились, когда он изучал ее лицо. Ей захотелось прикоснуться к коже, чтобы убедиться, что макияж все еще на месте. "Вы ее тоже видели? Врасценскую женщину?"

"Нет, я только слышала". Что бы сказала Альта Рената? "Похоже, она опасна".

" Опасна? Нет." Его хмурый взгляд был обращен к комнате в целом, но она все равно почувствовала его тяжесть. "Она опасна, как опасен тот, кто боится, — и этого достаточно, я полагаю. Но я не думаю, что она хотела причинить мне вред. Подозреваю, что она не умела плавать". Его взгляд обратился к Меттору Индестору. "Но некоторые, похоже, больше склонны возлагать на себя вину, чем искать правду. Возможно, было бы лучше, если бы Симендис оставил расследование Меде Фиеноле".

Пытался ли он передать ей какое-то закодированное послание? Она не могла сказать, а Тесс еще не вернулась — она все еще собирала тарелку с едой. Рен поймала ее взгляд и дернула за мочку левого уха.

Слишком поздно она вспомнила, что хотела использовать другой сигнал.

"Ваша светлость, — сказал Варго, присаживаясь рядом с Ренатой, как будто ему там было самое место. "Альта Рената. Позвольте, я избавлю вас от этого". Он сунул трость под мышку и взял догоревшую свечу из ее ослабевшей руки.

"Нет, я сама", — сказала Тесс, задыхаясь от спешки через всю комнату с тарелкой и чашкой. Каким-то образом в последовавшем затем жонглировании свеча оказалась у Скаперто, еда и напитки Ренаты — у Варго, а трость Варго — у Тесс.

В результате Рената осталась с пустыми руками и пустым желудком. Она и не заметила, что смотрит на еду и напитки, которые держит Варго, пока Квентис не сказал: "Я поставлю эту свечу на место. Всем доброго дня".

На укоризненный взгляд Тесс Варго прочистил горло. "Похоже, я вам больше не понадоблюсь, — пробормотал он, передавая еду Ренате и забирая у Тесс трость. Он наклонился ближе, что она на мгновение приняла за поклон, но потом поняла, что он смотрит на нее более пристально в тусклом свете храма. "Рискуя показаться грубым, скажу, что вы выглядите потрепанной. Идите домой. Поспите немного. Здесь вам больше делать нечего".

Она хотела бы последовать его совету. Но не успела она уйти, как ее нашла Донайя.

Тесс убрала тарелку, чтобы Рената могла взять руки Донайи в знак приветствия. "Ты испортила свои перчатки, — сказала Донайя, вдавливая большой палец в мягкий воск, застывший на тыльной стороне руки Ренаты.

После столь долгого времени, проведенного в заботах о том, чтобы сказать что-то не то, Рената растерялась.

Донайя сказала достаточно для них обоих. "Спасибо, что пришли. Вы уже поели? О, я вижу, что да. Еды немного, но вы должны поесть. Я знаю, что это должно быть тяжело после… после последних дней, но не думайте, что ваша молодость защитит вас от болезней. Вы должны заботиться о себе. Это не просто…"

"Мама." Рука Джуны на руке Донайи остановила поток беспокойства. "Не дави на нее".

Донайя отпустила Ренату, чтобы обхватить себя руками. "Да. Конечно. Я прошу прощения. Просто… Вы неважно выглядите, и…" Она неуверенно вздохнула.

" Вы должны меня ненавидеть".

На мгновение Рен не понял, с каким акцентом она это сказала. Но растерянный ответ Джуны "Ненавидеть тебя?" и резкое "Не смеши меня" Донайи никак не указывали на то, что она говорила на врасценском.

"Если бы я не взяла его с собой…" Если бы я позволила Руку сначала спасти его. Если бы я не стала тем, кто я есть.

"Если, если, если. Я думала, у тебя больше ума, чем у Летилии…"

"Мама." Джуна снова коснулась руки Донайи, но ее мать отмахнулась от нее.

"Нет. С той ночи я бичевала себя "если", и мне это надоело. Это была не моя вина, и уж точно не вина Ренаты". Донайя смахнула слезы, как будто она была так же нетерпелива к ним, как и ко всему остальному.

"Я просто говорю… вряд ли будет справедливо, если ты будешь сурово относиться к Ренате, когда она ни в чем не виновата".

"Она знает, что я этого не имею в виду. Разве нет?"

Рен хотелось, чтобы Донайя имела в виду именно это. Это отсутствие сопротивления, это нежелание причинить боль в ответ не давало ей ничего, за что можно было бы ухватиться. А без этого слезы снова потекли по лицу. " Простите", — сказала она, пытаясь взять себя в руки.

Но контроля не было, особенно когда слезы Донайи снова начали течь, а затем и дыхание Джуны стало нестабильным.

"О, Боже, для тебя все кончено", — пробормотала Тесс. Она кивнула на Джуну. "Вы взяли с собой карету, да? Почему бы вам не позволить мне вызвать ее и отправить вас домой?"

"Да. Спасибо." Джуна обняла мать одной рукой. Другой рукой она обняла