Карты рая - Дмитрий Веприк

— Это мое хобби. Что-то вроде ловли бабочек.

По лицу Транга снова расползлись веселые морщинки. — Ну тогда мне остается только пожелать вам удачи.

— Нет, не только, — возразил Рамос. — Подумайте, может, имеется хоть какая-нибудь зацепка? Хоть предположительно, что-нибудь известно о том, чем занят сейчас монстр?

Транг задумался:

— Не знаю, должен ли я это вам говорить… Слишком уж похоже на бред. Одного из недавно арестованных людей Большого Квидака подвергли интенсивной психотерапии. В своих бредовых откровениях он сказал несколько слов о том, что теперь его хозяин будет по-настоящему всемогущ, ибо в его руки попала подлинная карта Вселенной.

— Да? — с интересом переспросил Рамос. — А что еще он говорил?

— Больше ничего. А вам кажется, что в его словах есть какой-то смысл?

— Какой-то смысл в этих словах, безусловно, должен быть, — уклончиво сказал Рамос.

Транг пожал плечами:

— А я вот вижу в этом только замысловатый бред… Кстати, — он повернулся к Джеки, — тебе известно, что твоя премия ускользнула?

— Жаль, — ответила та. Довольно равнодушно.

— Какая премия? — спросил Рамос.

— Джеки не рассказывала о Сато Ишин?

Рамос искренне изобразил непонимание.

— Это бывший десантник Федеральной Гвардии, — пояснила Джеки. — Девушка, которую подобрали на одной недавно открытой планете, где она жила на необитаемом острове. В нарушение инструкций ей позволили завербоваться в Гвардию.

— Надо сказать, она была великолепным бойцом, — вставил Транг. — Ее формуляр полон благодарностей командования. Только вот беда — через два года службы она без всякой причины дезертировала, вернулась на свой остров и перестреляла всех колонистов, которые на нем обосновались.

— А-а! — сказал Рамос. — Да, что-то такое я слышал. Вправду странная история. Насколько я помню, она никак не объяснила свои действия?

— Совершенно верно. Потому что ее так и не поймали. А вам интересны ее объяснения?

— Я бы их выслушал с отменным интересом. А эта история имеет отношение к моей миссии?

— Гм! — сказал Транг. — Формально нет.

— Ну тогда давайте снова вернемся к Большому Квидаку. Итак, насколько я понял, это будет практически свободный поиск?

— Почти, — сказал Транг. В его глазах обозначилось некое сомнение. — Но что касается этой девушки… Клянусь Великим Огнем, если имеют какой-нибудь смысл предчувствия, то кому-то из вас еще предстоит ее встретить.

Когда «Милая сестрица» снова вышла из подпространства, они увидели на экранах огромную ярко-голубую звезду.

— Однако же! — сказала Сато. — Выбрал же он место для своей фактории!

— Почему? — спросил Хейл, крутанувшись в кресле. — С его точки зрения, это прекрасное место. Ты имеешь в виду жесткое излучение? Ну так он и не имеет обыкновения гулять на открытом пространстве. Даже в скафандре. Ему вполне хватает помещений станции. А голубое солнце, по его мнению, прекрасно смотрится на обзорных экранах.

— Ему хватает, а другим?

— А кому еще? Ты не имела в виду роботов? Он живет в своей фактории один и не собирается изменять положение вещей. Ему это очень нравится. По крайней мере так он утверждает.

— Жить одному?

— Совершенно верно. Он исповедует теорию, что человек на самом деле не нуждается в обществе себе подобных, и утверждает ее на своем примере. Это большой оригинал из породы сумасшедших изобретателей. Его станция полностью автоматизирована, и он может обходиться без общения с клиентами. Потребности в общении — кстати, он считает, что такой потребности в человеке не заложено даже на уровне инстинкта, а есть потребность в опеке, защите и самоутверждении, — так вот, потребность в общении он удовлетворяет с компьютером, а запросы плоти с целым гаремом механических кукол. Он их уже настолько усовершенствовал, что мог бы взять патент и грести деньги лопатой. Ну и потом, как я говорил, он изобретатель, в последний раз он был занят идеей, которую называл «электронным раем». Он исходил из того… Хотя зачем это я? Он сам все тебе расскажет.

— Ты же говорил, он совершенно не общается с людьми.

— Я этого не говорил. Я говорил, он утверждает, что люди не нуждаются друг в друге, а это совсем разные вещи. Он играет в мизантропа, но с тобой может разговориться. Или я в нем ничего не понял.

— Как его зовут? — спросила Сато.

— За глаза — Пузатый Торвальд. Но только боже упаси тебя его так назвать!

— А как его называть?

— Он сам представится. Только, если можно, не веди себя с ним так, как со мной.

Некоторое время спустя они вышли на связь.

— С вами говорит фактория Большого Торвальда, — произнес стандартный диспетчерский голос. — Сообщите цель вашего прибытия.

— Ну вот, — сказал Хейл, — теперь он просто Большой. Ничего страшного. В прошлый раз он звался Мудрым, а было время, когда не соглашался слышать о себе иначе как о Великом Незнакомце.

— У него все в порядке с головой? — спросила Сато.

— Наверное, не все. Как у меня или у тебя. А ты так уж уверена в собственном душевном здоровье?

От этого вопроса Сато уклонилась.

— Мы прибыли, — объявил Хейл, — для заправки и мелкого ремонта. Кроме того, я хороший знакомый Торвальда.

— Ваше имя, корабль, порт приписки?

— Скотт Хейл, «Милая сестрица», Никкотельпейн.

— Подождите ответа. И не приближайтесь к планете ближе чем на триста миль.

Оставалось ждать продолжения.

— Интересные у тебя знакомые, — сказала Сато. — Как ты таких находишь?

— Приблизительно так же, как и тебя.

Некоторое время спустя станция снова ожила, на этот раз торопливым, неприятного тембра баском:

— Привет, Скотт! Спускайся. Тебя давно не было.

Эти фразы выпаливались как из автомата, будто для компенсации торопливости разделяясь продолжительными паузами.

— Я не один, — предупредил Хейл. — Со мной спутница.

— Что за спутница?

— Довольно приятная особа, но с дурным характером. Сато предпочла промолчать. Они быстро снижались, и очень скоро прямо под ними, в необъятной воронке кратера, открылось жерло спусковой шахты, темное и бездонное, как пасть мифического зверя.

— Ого! — сказала Сато.

— Апартаменты Торвальда глубоко внизу, — пояснил Хейл, ныряя в шахту. — Они устоят даже против ядерных ударов. Это придает их хозяину уверенность в себе.

На некоторое время стало совсем темно. Потом впереди забрезжила расширяющаяся полоска света. Это открывались первые шлюзовые ворота.

— Идем? — предложил Хейл, когда, закончив посадку, их корабль опустился на гранитное основание. — Не знаю как тебе, а мне интересно, что он продемонстрирует на этот раз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});