Охотник. Дилогия - Александр Сухов

– Да бывал я в центральной части Даниса, Кель, можешь не выпендриваться! – Гальций скривился, будто тяпнул стопарь уксуса, похоже, он, как и его коллега, особой радости от пережитого не испытывал. – И весь тамошний бестиарий наблюдал, и островами поднебесными имел несказанное удовольствие любоваться, и в госпитале дюжину седмиц провалялся. Пока полный курс дезактивации не прошел и от вредоносной микрофлоры не избавился, чудом ноги не протянул.

– А чего не рассказывал? – с интересом посмотрел на приятеля Кельин.

– Нечем хвастаться, – лаконично ответил чародей, ясно давая понять, что дальнейший разговор на данную тему откладывается на неопределенный срок, тем более, его титанические потуги по реанимации кристалла связи, кажется, начали приносить определенные плоды.

Покоящийся на земле хрустальный шар стал наливаться изнутри пульсирующим багровым светом. Через какое-то время испускаемое им свечение стало желтым, затем приобрело зеленоватый оттенок, и, наконец, шар засиял ровным голубоватым светом. Едва это случилось, в двух шагах от Гальция открылось широкое окно.

Взглядам немногочисленных наблюдателей предстала обстановка рабочего кабинета, судя по убранству, принадлежащего какой-то весьма влиятельной личности. За столом мужчина в робе мага без знаков различия. На вид моложав, больше тридцати пяти не дашь, но глаза серые, холодные, расчетливые, принадлежат явно не молодому человеку, а весьма искушенному в делах житейских мужу.

– Гальций, Кельин, рад видеть вас в животе и здравии! – улыбнулся одними губами сидящий за столом, при этом в глазах его не промелькнуло даже оттенка тепла, которое он тщательно старался придать своему голосу. – Жду вашего выхода на связь вот уже сутки. Непредвиденные обстоятельства?

При этих его словах оба магика мгновенно повскакали со своих насиженных мест, подобно двум бравым легионерам, дружно вытянулись по стойке «смирно» и в один голос рявкнули:

– Здравия желаем, ваша милость!

Из данного факта Глан получил возможность еще раз убедиться в том, что незнакомец является весьма важной шишкой в иерархии ордена Огненной Чаши.

– Расслабьтесь, братья, – вяло махнул ладошкой сидящий за столом человек и, взглянув на Гальция, коротко бросил: – Докладывай!

– Ваша милость, – тут же зачастил чародей, – Охотник успешно вошел в хранилище Древних, изъял его содержимое и благополучно вернулся. В данный момент группа находится неподалеку от «каменного цветка», дожидаемся окончательной зарядки телепорта.

– Что конкретно Охотник вынес из крипты?

– Точно неизвестно, поскольку в соответствии с данными нам инструкциями мы не проверяли содержимое транспортировочного контейнера. Однако, со слов Глана эр-Энкина и его спутника, кроме разного рода драгоценных безделушек, там находится жезл. Более ничего не могу вам об этом сообщить.

– Жезл, говоришь?

– Точно так, ваша милость! – вновь вытянулся в струну расслабившийся было Гальций.

– Да успокойся ты, – на этот раз незнакомый Глану мужчина улыбнулся по-настоящему – не только губами, но и глазами, – чай, не на плацу. А что за спутник, о котором ты только что упомянул? По моим данным, никаких других Охотников мэтр Нола к операции не привлекал.

– Именно так, господин архимаг, других Охотников здесь нет, но тот гигантский муравей, коего мы принимали за дрессированную зверюшку, оказался вполне разумным существом…

– Очень даже разумным, ваша милость, – встрял в разговор неугомонный коротышка Кельин и тут же от страха вжал голову в плечи и виновато заулыбался.

До сознания Глана наконец дошло, с кем в данный момент общаются Гальций и Кельин. Архимаг! Насколько ему было известно, в ордене Огненной Чаши, впрочем, так же, как и в остальных магических орденах, прерогатива носить звание архимага принадлежала исключительно магистрам.

«Ну и ну, – подумал юноша, – сам мэтр Захри пожаловал к нам на огонек. Что же это мы с Шуром за штуковину вынесли из хранилища Древних, коль ею интересуется могущественный правитель Дарклана?»

– Чем в данный момент занимаются Охотник и… гм… его напарник? – продолжал допытываться Магистр.

– Глан спит. – Гальций на всякий случай взглянул на распластавшееся в сторонке тело юноши и с большей уверенностью в голосе добавил: – Судя по состоянию ауры, однозначно спит, ваша милость. Шуршак, его приятель, шастает по окрестным джунглям, в данный момент находится примерно в двух верстах от лагеря.

– Это хорошо, что муравей гуляет по лесу, – удовлетворенно констатировал мэтр Захри, – у вас будет время на подготовку теплой встречи. Короче, так, ребята, Охотника и формика немедленно устранить физически.

– Но, ваша милость! – не удержался от непочтительно громкого восклицания пораженный до глубины души Гальций. – Какой смысл? Глан выполнил все условия договора.

– Это приказ! – сказал, будто отрезал, Магистр.

Едва он это произнес, как изображение в окне связи пошло мелкой рябью, а затем и вовсе погасло. Оставшиеся наедине друг с другом Гальций и Кельин обменялись недоуменными взглядами и дружно пожали плечами, мол, приказ есть приказ и обсуждению не подлежит.

– Давай ты, Галь, – первым подсуетился бородатый коротышка.

– Чего я? – не понял Гальций вполне прозрачный намек коллеги.

– Ну, ты его того… – потупил глазенки изрядно смущенный Кельин, – ножичком по горлу чик, и дело с концом, а муравья огнешаром сразим или молнией.

– А почему именно я, а не ты?! – До сознания Гальция наконец дошло то, что ему предлагают совершить, и он ужасно возмутился.

– Потому что я никогда не убивал спящих людей, – попытался отбояриться его напарник. – И не ори тут на всю округу – проснется. Ну не могу я его, того, боюсь, во сне являться начнет, а я – натура тонкая, нервическая.

– Ага, а я, по-твоему, только тем и занимаюсь, что по ночам перерезаю глотки спящим? – продолжал возмущаться Гальций, но громкость голоса все-таки понизил. – У меня, видишь ли, также тонкое устройство нервной системы, и я тоже не желаю, чтобы покойник являлся ко мне по ночам. Коль все делать по-честному, давай бросать жребий, чтоб ни мне, ни тебе не было потом обидно.

Сказано – сделано. Кельин сорвал две травинки разной длины и, зажав их в кулаке, обратился к товарищу со словами:

– Вытащишь длинную, грех на твою душу. Короткую – мне с упокойничком ночные свиданки устраивать.

Гальцию повезло – он вытащил короткую травину. Кельин тяжело вздохнул, извлек из-под полы своей робы висевший на поясе длинный кинжал и направился к распластанному на земле телу с твердым намерением всадить холодную сталь в грудь ни в чем не повинного человека.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});