Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

было то, что я приблизительно мог представить, кто из этих уродов где стоит, если судить по голосам. Закрыв глаза, призвал дар и через секунду пнул дверь, врываясь в комнату.

Передо мной предстала картина маслом: на полу двое мужиков, с телами опытных бойцов, пытались совладать с бешено сопротивляющейся Евой. Что характерно, справлялись с трудом, несмотря на ее заклеенный скотчем рот и связанные за спиной руки. Похоже, что в свое время девочку неплохо подготовили к жизненным трудностям.

Один пытался держал Еву за плечи, второй в этот момент перерезал веревку, стягивающую ноги, чтобы было удобнее получать удовольствие, за что и поплатился – Ева пнула его, совсем немного не попав в пах. За что он отвесил ей полноценную оплеуху. Голова девушки мотнулась, и она на секунду замерла.

– Да хватит брыкаться, сука, все равно…

Именно в этот момент в комнату ворвался я.

Третий стоял чуть в отдалении. То ли не имел склонности к подобным игрищам, то ли ждал своей очереди, что более вероятно.

– А вы что это тут делаете, ребята? – весело проорал я, метнув заготовленные ледяные шипы в совершенно ничем не защищенное тело того самого третьего, который отреагировал на мое появление довольно резво, бросившись на меня с ножом.

Пока он падал, не издавая ни звука, я выхватил из его руки нож и метнул его в того, который держал Еву за плечи. Бросок был хорош, нож вошел в горло по самую рукоятку. Надо будет его забрать, мелькнуло в голове, когда он, что-то забулькав и плеснув на девушку своей кровью, упал ничком, придавив притихшую Еву.

– Вы же не будете возражать, если я к вам присоединюсь, – закончил я фразу, когда ко мне очень медленно повернулся третий, успевший удивленно распахнуть глаза, когда ему в переносицу и обе глазницы вошло сразу семь ледяных игл.

Я оглядел поле боя и хмыкнул. Неплохо. На моей стороне был эффект неожиданности, к тому же среди них не было ни одного мага. Ну что же, ребяткам не повезло, бывает.

Сначала я проверил санузел, потом кухню, чтобы избежать неприятных сюрпризов, после чего запер дверь и подошел к Еве. Ногой столкнув с нее окровавленного насильника, я рывком вытащил девушку из-под придавивших ее тел. При этом мне было все равно, делаю я ей больно или нет. Эта дрянь хотела меня и не только меня убить, и никаких сантиментов я к ней не испытывал.

Вытащив нож из глотки трупа, тщательно вытер его об одежду трупа и внимательно осмотрел. Да, хорошая игрушка. Даже с предналоженными чарами, вплетенными в клинок на стадии изготовления. Вон золотистые искорки пробегают по лезвию. Скорее всего, автоматическая заточка, долговечность и баланс. При довольно несбалансированной рукоятке этот нож всегда будет лететь в цель именно острием, а не чем придется. Хороший нож, что ни говори. К нему ножны должны идти.

Ножны были мною обнаружены у первого трупа на поясе. Забрав и этот трофей, я приделал его к своему ремню. Немного не смотрятся, но ничего, под куртку сойдет. И только после этого я подошел к лежащей неподвижно Еве, подхватил ее подмышки и поставил на ноги. Перерезав веревку, связывающую руки, я отошел от девушки и подошел к окну с задернутыми шторами. Приоткрыв одну, с некоторым удивлением обнаружил ночного угонщика, который с задумчивым видом ходил вокруг моей машиной. Какой целеустремленный тип, просто на редкость.

Сбоку от меня послышался всхлип. Я опустил штору и повернулся к Еве. Она успела снять скотч со рта и теперь стояла, глядя на меня обреченно, потирая затекшие руки.

– И что теперь? – спросила она глухо.

– Умойся, – я снова отодвинул штору. Интересно же, что этот тип может придумать, чтобы завладеть чужим имуществом в виде моей машины.

– Зачем? – похоже, что, прежде чем ей заткнули рот, Ева громко кричала. – Чтобы тебе было приятнее доделать то, что не доделали эти мрази?

– Хм, – я повернулся к ней, оглядывая с ног до головы. – Я, конечно, догадываюсь, что чертовски привлекательный тип, и что ты хочешь меня с неистовой силой, но…Ты же не разочаруешься, если я скажу тебе, что ты не в моем вкусе? Но, если тебе приятно ходить в чужой и своей кровище, то… – Я не договорил, потому что Ева уже бросилась в ванную. Надеюсь, у нее там никакого оружия не припрятано. Жаль будет убивать мою единственную ниточку к происшествию в поезде.

Ева глупостей не делала. Видимо, решила, что ее запас удачи на сегодняшний день исчерпан. Она вышла из ванной не только умывшись, но и переодевшись, села на диван и чинно сложила на коленях руки. На валяющиеся посреди комнаты трупы ни она, ни я внимания не обращали.

– Я не буду спрашивать, как ты меня нашел. Наверняка у магов есть свои методы. И, скорее всего, та слежка, за которую меня сегодня чуть не грохнули – тоже твоих рук дело, – ее голос все еще звучал глухо, но соображала она быстро и хорошо, очень умная девка, что есть, то есть. – Что ты хочешь со мной сделать?

– А ты попробуй угадать? – я закрыл штору. Парень так и не придумал, что можно сделать, и сел на стоящую во дворе лавочку, продолжая задумчиво глядеть на машину.

– Я не хочу угадывать, я устала, – Ева покачала головой. – Так что ты хочешь со мной сделать?

– Сначала я хотел тебя завербовать, предприняв определенные меры, естественно, – я задумался не менее крепко, чем незадачливый угонщик. – Но теперь подобные идеи теряют свой смысл?

– Ну, – она задумалась. – Я могу попробовать реабилитироваться. Мне в любом случае придется это делать, в бегах я долго не проживу, слишком большие люди стоят за всей этой хренью.

– И какие люди? – я пристально смотрел на нее.

– Не знаю, – Ева покачала головой. – Я же на низшей ступени этой лестницы стою. Как и эти, – она кивнула на трупы.

– И чем же ты мне можешь в этом случае помочь? – я хотел поднять трупы для допроса, но оставил эту идею. Они совершенно точно не знали ничего такого, что было бы не известно девчонке. Потому что, если бы они занимали более высокую ступень в той организации, о которой говорила Ева, то никогда не стали бы терять время на насилие. И тем более проверили бы дверь. Так что я могу их поднять только для того, чтобы они добрели до учебного кладбища, изображая живых и жутко пьяных, и зарылись в могилу сожженного лича. Чего она практически пустая стоит, непорядок.

– Я могу подняться.