Краткая история Арды - Михаил Бобров

Командующий тихонько выругался. Если бы он хоть немного догадывался о содержании ультиматума, о силе козырей! Принял бы посланника в одиночку; на худой конец — с этими растяпами из разведки. Прохлопать такую тварь! А теперь обратного хода нет. Знает весь штаб.

— В-третьих, вы получите полномасштабную партизанскую войну, — закончил Лесник. — Для начала мы перетопим все ваши мыльницы, в которых вы сейчас везете роботов на север вокруг зернового пояса. Даже если вы прямо сейчас, в эту секунду, прикажете паромам возвращаться в гавани, пятнадцать из двадцати семи мы достанем раньше, чем они спрячутся под прикрытие тяжелых базовых орудий. В самом зерновом поясе начнутся проблемы не меньшие, чем на севере. И так далее, и тому подобное… На этом все. Я готов ответить на ваши вопросы.

Фудо-ме Синоби злобно сверкнул глазами в сторону Нгуен Баня: ну что, задница, довертелась? Давай-ка теперь, попробуй побеседовать с ним!

— Вы представляете далеко не всю Арду, — начал понявший намек Нгуен Бань. Задача у генерала была более, чем нелегкая: скрытность, с которой колонисты довели дело до ультиматума, свидетельствовала об их способности воплотить в жизнь все заявленые угрозы. Для начала Нгуен Бань решил снизить впечатление от речи и посеять сомнения в благородстве мотивов Лесника:

— Более половины населения планеты проживает в зерновом поясе. Станция Эмин Майл не поддерживает вас. Нам точно известно: Крот не явился на ваш совет, так же, как представители Шерифа Ноттингемского, крайнего Запада, Ангмара и так далее. Практически, вы представляете небольшую кучку команд очень ограниченного региона, а беретесь говорить от лица всей планеты. В нашем понимании, вы являетесь обыкновенными террористами, захватившими шаттл с заложниками. Именно с этих позиций мы и будем вести с вами переговоры.

Лесник криво улыбнулся:

— Сказать можно и так, и этак. Но слова остаются словами. На деле мы достаточно неравнодушны к судьбе собственной планеты, чтобы сделать то, что я вам изложил, и чтобы говорить с вами так, как я здесь сейчас говорю. А зерновой пояс, на который вы ссылаетесь, примет очередную смену власти молча, так же, как он принял вас… Теперь я должен добавить еще кое-что, — посол немного повысил голос, чтобы все хорошо его слышали:

— После вывода войск Арда предлагает заключить соглашение, по которому Дом Куриту возьмет на себя охрану космического пространства и прыжковых точек нашей зведной системы. А оплату за это мы предложили бы теми самыми кристаллами, если, конечно, вы не вынудите нас сегодня же разрушить заводы…

"Жив! Пронесло, буду жить!" — так же, как Андрей Норвежец после кровавого боя с бронепехотой; так же, как Алин Адрен на руинах Уникорна — подумал генерал Нгуен Бань. Призрак ритуального самоубийства, которое генерал обязан был совершить в искупление столь позорного провала его разведки на Арде, отодвинулся кудато далеко. Посланный на переговоры сукин сын угадал довольно точно. Если после вывода войск Фудо-ме Синоби сможет доложить Первому Министру, что соглашение все-таки заключено, и торговый канал от орбиты до прыжковой точки в руках Дома Куриту, и что за это Арда платит драгоценными кристаллами…

В глазах общественности война будет выглядеть выигранной.

Нгуен Бань обвел палатку быстрым взглядом. Увидев, с каким облегчением офицеры расслабляют плечи и шею, как оплывают стиснутые в напряжении губы, Нгуен Бань понял, что дальше говорить не о чем. Принять этот выход — лучшее, что можно сделать на месте командующего.

Если только противник не блефует.

— Как вы собираетесь переправлять видеозапись на Луфиен, вашим друзьям? — напрямик спросил Нгуен Бань. — Если вы хотите захватить шаттл на летном поле, то знайте, что военный Ткорабль вам в любом случае не по зубам, а единственный гражданский транспорт, "Хорог", мы выгнали из системы еще вчера.

— Разрешите уточнить, чем был загружен "Хорог"? — немедленно отозвался Лесник. Минни Тауэр за спиной генерала стукнула кулаком в ладонь. Нгуен Бань секунду помолчал, потом обратился к командующему:

— Нам следует обсудить ситуацию в отсутствие этого человека, — начальник разведки указал на Лесника.

Фудо-ме Синоби кивнул, и Лесника вывели. За его спиной немедленно забурлили голоса офицеров.

Посол Арды оказался под открытым небом, между первым и вторым кольцом часовых. Доставивший его Алин Адрен сидел в двух шагах от выхода из палатки; потом внезапно вскочил и вытянулся: из штаба потянулась вереница заместителей. Очевидно, командующий решил совещаться только с начальниками родов войск. А может быть, Синоби уже принял решение ультиматум отклонить, и разослал заместителей исполнять существующий на подобный случай аварийный план.

Лесник поглядел в небо. Высоко в синеве черным двойным кругом ходили десять почтовых воронов. Капитан Фангорнского Леса вспомнил, с каким трудом этих птиц выращивали, как интересно было моделировать генокод того же оборотня, как смешно сердился Боярин за проданную экологам подводную лодку из дубовой бочки — и отчаянно затосковал по прежней жизни. Тогда и красок было больше, и ритм был более плавным; находилось место тонкости и силе, гордости и красоте, радости и удаче — а главное, даже ошибки не приводили к необратимым последствиям. Теперь же цвета стерлись, звуки словно бы потускнели. И единственным настоящим желанием Лесника, упорно прорастающим сквозь надетую поверх всего маску выдержки было желание, чтобы пыльное военное время наконец, закончилось.

Чтобы мир обрел прежнюю полноту и яркость.

Мимо Лесника и толпящихся заместителей пробежал запыхавшийся связист. Часовые даже не проверяли его; шифровальщик канул в недра штабной палатки, и тотчас же там затихли все разговоры. Очевидно, известие было важным.

Минни Тауэр использовала передышку для внимательного рассматривания пришельца. От Александра Валле этот человек отличался. Но не сильно. Ореховые глаза Основателя и неестественнобелые Лесника чем-то неуловимым очень походили друг на друга. Минни внезапно вспомнила, как давным-давно ей пришло в голову поиздеваться над мужчинами. Тогда она еще работала на учебной базе. Минни поместила в местной газете объявление примерно следующего смысла: "Обеспеченная, но некрасивая, женщина возьмет на содержание мужчину". На указанный ею адрес пришло множество писем; в большинстве из них содержалась обыкновенная самореклама. Минни даже подивилась, как сильный пол готов кланяться за кусок хлеба. А потом она напоролась на письмо вот какое:

"Уважаемая госпожа Тауэр! Ваше объявление лишило меня возможности проявить испытываемые к вам чувства. Теперь, если я стану ухаживать за Вами или приму попытки сближения, Вы станете думать, что Ваши деньги тому причиной — хотя уже через несколько лет я надеялся обеспечить себя настолько, чтобы оказать и Вам помощь в Вашем лечении".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});