Химера (СИ) - Ворожцов Дмитрий

— Четвертый раунд! Не думаю, что тебе еще раз повезет.

Или все-таки выкрикнула…  Последнее наверняка правильней…  Так и запутаться немудрено.

Кровавое месиво прищурило глаз и кивнуло — «давай».

Нажатие. Выстрел. Тишина…

Несколько секунд — и дым развеялся налетевшим ветром. Из мглы вынырнула улыбающаяся «пасть». Забавно смотрится. Прямо-таки саркастическая улыбка Джокера…

— Как? Я точно попал…  ла…  Холостые патроны? — неожиданно завизжала я, ничего не понимая. До полного закисания смазки в шестеренках…

— Нет, — ответил грубый хриплый голос. — Все боевые, из одной коробки.

— Тогда как?

— Не все в этом мире поддается осмыслению. Просто иногда, когда очень этого хочешь, могут случиться сбои в системе. К примеру, на автоматических линиях по производству патронов. Глюканутый софт…  Плохо очистили сортировочный конвейер от предыдущей партии. Запарки — они везде и всюду…  А может, какой-нибудь рабочий пошутил…  Подарок жизни неизвестному человеку. Ты бы смог так? Или еще вариант — пули научились летать зигзагами. Это неважно…  Безусловная истина где-то рядом. Отсекай лишнее лезвием Оккама.

— Звучит как нереальная ахинея…

— Не заморачивайся. Моя…  — прохрипел жуткий голос, который тут же преобразился в девичий голосок, звучащий неподалеку, — … очередь! Готовься!

Это означало для меня одно — я уже вновь в истерзанном нелюбовью ко мне собственном теле. Зато безгранично родном и без идиотских мыслей.

Смертельное оружие вновь укомплектовано и готово к бою. Застывший палец арийки на изготовке, в ожидании импульса из головного мозга. Крошечный разряд электричества запустит отлаженный механизм по уничтожению живой плоти. Но времени еще предостаточно…

Все-таки время — забавная штуковина. Для жизни времени слишком мало, а для смерти его чересчур много…

Вдруг что-то изменилось внутри меня…  Вместе со мной перестроился и окружающий мир. Нет, он не выкрасился в розовый цвет. Он просто теперь знал его правила…

«Хочешь, — из всего контекста недавних мыслей в голове засела лишь одна фраза. Она крутилась теперь, словно заезженная пластинка. — Хочешь…  Очень хочешь…  жить…»

Теперь я точно знал…  Ровно через одиннадцать миллисекунд Хельга решится произвести выстрел. Ровно через столько же дернется указательный палец. Он запустит последний равный отрезок времени. Скоро пуля встретится с нулевой отметкой в моей голове.

Но я все уже сделал раньше. Мне волноваться не о чем. Лишь ждать…

Пространство вокруг дернулось и по нему пошли круги. Словно кто-то уронил камень в стоячую воду. Тут же раздался скрежет металла, и в глазницы небоскреба влетел на сумасшедшей скорости обугленный троллейбус, размахивая штанговыми токоприемниками. Искореженная рама вздыбливала волной паркет, словно могучий ледокол. Она приближалась к нам, оставляя за собой глубокие траншеи в бетоне и фонтаны искр, подобных хвостам комет.

Хельга лишь на долю секунды повернула голову в направлении устрашающего шума и нажала на спусковой крючок. Пуля выскользнула из револьвера. Вот только железное чудовище явно запаздывало с финишем. Но это лишь казалось…

Мгновение…  и измятая штанга отправила пулю в «молоко», поменяв ее траекторию. Как заправский бейсболист в решающем матче на зените карьеры…

Но ничего еще не закончилось…

Тотчас руку от плеча до локтя разорвала новая сверхмощная боль. Конечность разрезало торчащим из боковины куском разорванной балки, заточенным, словно самурайский меч. Ведь рама машины прошла буквально в нескольких миллиметрах, чудом не зацепив меня.

Но так повезло лишь мне…

Над хрупким телом девицы «рогатый автобус» надругался по полной. Прихватил его с собой. Убийца-троллейбус пролетел по инерции еще метров двадцать и остановился лишь на противоположном краю комнаты. Он застрял в плетении металлоконструкций оконных проемов. Пробить еще один выход ему не хватило сил. Троллейбус удовлетворенно прилег и затих, испуская дух клубами черного вонючего дыма. Вывалившийся из нутра мотор еще немного подергался, крутанул вал на несколько оборотов и замер. Помещение заполнилось вонью жженых электрических проводов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наверняка троллейбус уже стучится в ворота рая для машин-мучеников. В конце концов, должен же такой существовать. Чем они хуже людей?

— Покойся с миром, «номер двадцать два», — прошептал я, взглянув на висящую позади троллейбуса табличку. Она была покорежена и висела на одном болте. — Я дарю тебе минуту молчания…

Но сдержать слово я не смог.

За опустившейся тишиной пришли стоны, а затем отборный русский мат. Из вершины груды хлама появилась окровавленная рука, а за ней показалась ее владелица. Выглядела «псевдо Хельга» ужасно. Эсэсовская форма изодрана в клочья. Собственно, как и кожа на залитых кровью руках и ногах. Местами даже были видны гладкие белесые кости и истерзанные сухожилия. Лицо основательно подпорчено осколками вгрызшегося стекла. На месте правого глаза зияла пустая глазница и торчал кусок арматуры. Волосы местами выгорели, почернели, а кое-где все еще дымились. В уцелевшем глазе арийки я увидел бушующую ярость, но испепелить взглядом Хельга не могла.

Немка озарилась вспышкой ослепляющего света. Веки сомкнулись и тут открылись вновь. На полу, вниз головой, уже разлеглась обновленная немка. Неубиваемый терминатор ей в подметки не годится. Дыхание ее по-прежнему было тяжелым. Видимо, метаморфозы дались ей, судя по всему, нелегко.

— Вы теперь довольны, фрейлейн? Старался все-таки тебя порадовать, — язвительно обратился я к ней, сдерживая внутри себя смех.

Девушка подняла белокурую голову. На меня уставились два глаза. Один аквамариновый, второй изумрудный. Так и не оторвав от меня взгляда, она встала на ноги. При этом слегка покачивалась. Подобрала сверкающий хромом револьвер, валявшийся неподалеку. Вонзила в него последний патрон и направила ствол в центр моего лба.

— Ветров-с-с…  Ты «Дозоров» Лукьяненко пересмотрел? Откуда здесь мог взяться троллейбус? Мы не в центре города на автостраде. Мы на вершине небоскреба…  Ты бы хоть иногда думал, прежде чем делать.

— Я тебе вариантов набросаю, а ты лишнее отрежешь. Бритвой…  Как называется, не запомнил, — продолжал глумиться я, испытывая непередаваемое удовольствие. — Возможно, к нему приделали ракетный двигатель. Направленный ядерный взрыв. Новейшие разработки военно-космических сил России — установки, стреляющие техникой. Хороший вариант, как по мне. Взбесившийся смерч или торнадо…  Ты же умная, сама что-нибудь придумаешь.

— Дуболомный дилетант, — раздражающе спокойно продолжала она, так ни разу и не моргнув. — Манипуляция реальностью — это же тонкое искусство. Нельзя к этому умению относиться наплевательски. И уж тем более брать нахрапом или ковыряться в нем кирзачами, перемазанными коровьим навозом. Это не игра в волшебство. Это жизнь. По факту следующий раунд за тобой, но по совести…  Ты нарушил установленные правила, подменив реальность нелогичной виртуальностью. Значит, выстрел вновь за мной. Готовься!

— Ты призываешь действовать по правилам, а сама поступаешь наоборот. Считаешь это честным?

— Я не считаю, я стреляю…

В черепной коробке закрутился водоворот безумных мыслей. Нужно срочно что-то делать. Импульс уже добрался до ее пальца.

Только что?

Действительно — что…  и зачем?

Послышалось тихое клацанье кнопки, и все мысли устремились в вонючую канализацию.

Я идиот…

Как я хотел выиграть в эту игру, если ствол всегда направлен на меня?

Сколько раундов я еще выдержу? Зачем я вообще ввязался играть в рулетку? Хотя кто меня, собственно, спрашивал? Итог здесь всегда один — смерть…  Слишком неправильные правила…  Вот если…

Звучит раскатистый выстрел. В рот выплескивается расплавленная высокотемпературная магма, сжигающая все на пути. В носовые отверстия заползает дым от сгоревшего пороха и смрад обугленной человечины. Алая кровь струится рекой, заливая все вокруг. А еще в голове мрачно завывает ветер…