Остров. Проект «Робинзон» - Евгений Родионов

слова с большой теплотой. Впрочем, ненадолго. — Вася, ты икру положил, как будто украл! Клади нормально!

Коньяк был, как и полагается напитку полуторавековой выдержки, крайне специфическим. Резкий, терпкий, с умопомрачительным запахом, он просто падал в желудок и волной расходился по организму. Закусывать такое — кощунство. Хотя, что уж говорить, пить такой напиток так, как это делали мы — вообще за пределами добра и зла, хуже только с кока-колой. У Даши проснулся волчий аппетит — что и неудивительно, учитывая, какое количество клеток её организму пришлось регенерировать в считанные секунды. Подруга в одно жало смолотила половину запечённого гуся, так же нехило проредив строй деликатесов, практически свисавших с нашего небольшого, в общем-то, стола. Наконец, утолив немного голод, девушка завернулась в плед экзотической шерсти и окуклилась с бокалом коньяка на кровати, облокачиваясь на Бегемота.

— Вась, а спой что-нибудь… соответствующее. Ты же знаешь?

Я снял со стены гитару, долго крутил колки, подстраивая инструмент. Блин, опять Бегемоту страдать, он этих звуков не любит… Ну да ладно, потерпит, никуда не денется. Я тронул струны и негромко начал.

Тесная домовина, обколочена сукном,

Красным, но неискренним, лучше б цвет другой…

Отцвела смородина, и глаза как будто льдом,

Затянуло, и под ним крик остался твой…

Может, это только сон? Или врут мои глаза?

Несомненно, так и есть, но чей же слышу я крик?

Чей-то крик идёт на срыв, громко падает слеза,

Остается тихо встать, не хочу я это знать…

Пока ещё не старик.

А вчера я видел сон, обнажён сырой песок,

До сих пор перед глазами — смятая трава…

Слышен скорбный хор ворон, и синицы голосок,

У Земли на теле рана — рана метр на два…

Кто сказал, что будет так? Я не верю никому,

И наверно, лишь поэтому, я жив и здоров,

Не хочу я видеть знак, что укажет путь во Тьму,

Не хочу я это знать, почему ж тогда опять

Спросить об этом готов?

Даша сидела как истукан, закрыв глаза и не двигаясь, и я прекрасно её понимал. Даже Бегемот, против обыкновения, не пытался немедленно ретироваться, даже ушами не шевелил, неслыханно!

Подождать бы нам чуть-чуть, не спешить бы, не лететь,

Да и ты, мой друг, постой — видишь, впереди

На хребте у Времени, восседают Жизнь и Смерть,

Разговор ведут простой, мимо не пройти…

Раз в сто лет встречаются, и беседуют о том,

Сколько шансов кому дать, и кому в какой срок…

Ну а люди улыбаются, люди спят спокойным сном,

Не дано им это знать — кто, когда, решит сорвать

Прекрасной Жизни цветок.

Тут в оригинале шёл долгий, печальный гитарный рифф, но у меня электрогитары не было, поэтому я просто заглушил струны рукой. Даша открыла глаза, повернулась ко мне — в них стояли слёзы. Она залпом выпила содержимое бокала. Выдохнула.

— Спасибо. Очень… актуально. А кто это поёт? Никогда не слышала.

— Это довольно известный автор… В узких кругах. Может быть, даже познакомлю когда-нибудь… У тебя опять глаза слипаются.

— Да, действительно. — подруга широко зевнула и непонимающе заглянула в бокал. — А, это я стакан коньяка разом засадила… Неудивительно. Не знаю, как ты, а я спать.

Дарья вырубилась моментально, а я ещё долго сидел, потягивая коньяк и играя в гляделки с огнём в камине — по такому случаю я его разжёг — и думал о вечном. Наконец, груз этого дня и коньяк сморили и меня.

А плед действительно оказался очень тёплым.

Глава 13. Матерь болот

«Вы знаете, что обозначает слово «Возмездие»? Возмездие — это акт отмщения, это месть, осуществляемая любыми средствами. В данном конкретном случае это осуществит оху*нная сволочь. Я.»

«Художественный фильм «СП*ЗДИЛИ».

Ночь прошла беспокойно. Даша регулярно просыпалась и просила воды, нарушая мой и без того тревожный сон. В итоге, встал я поздно, невыспавшийся и хмурый. Совершив утренний моцион, (да, горячая вода — это круто), я уселся на скамейке возле очага, чтобы привести в порядок скачущие мысли и составить примерный план задач и действий на сегодня. Правда, очень скоро я пришёл к выводу, что никаких действий мне совершать, в общем-то, не хочется. Даже есть не хотелось, а ведь привычка начинать день с плотного завтрака была со мной столько лет! Похоже, вчерашние потрясения просто так не прошли, совсем не прошли…

Однако, день начинать всё-таки придётся. Заварив кофе и сделав бутерброд с чёрной икрой, я подумал, что раз уж мы тут играем в аристократов, то надо оттягиваться по полной, и совершил святотатство: плеснул в кофе полуторастолетний коньяк.

— Сколько коньяку нужно добавить в кофе, чтобы утро было добрым? — пробормотал я себе под нос, делая ещё один бутер с икрой. Ведь, как известно, аппетит приходит во время еды.

— Чтобы утро было добрым, количество коньяка в кофе должно достигать ста процентов. — заявила Даша, приподнимаясь на кровати и пытаясь отодвинуть Бегемота. — Ты всю икру сожрал?

— Нет, ты что! Наоборот оставил, тебе восстанавливаться нужно! — я отрицательно замахал руками, что, при наличии в них здорового ножа, выглядело так себе. — Сделать тебе? Будешь завтракать? Как себя чувствуешь, в целом?

— Хочу есть. И пить. И в туалет… — подруга упала обратно на постель. — Бегемот, слезь с меня, ты и так-то неподъёмный, а сейчас мне тебя даже не сдвинуть… В целом — получше, чем вчера, но слабость всё равно осталась… Ты-то как? Мы вчера твои раны так и не обработали.

— Я? — я удивлённо принялся осматривать себя, вспоминая, что вчера получил кучу порезов от джинна-фехтовальщика. — Я про них и думать забыл!

Похоже, чудо-остров работал: порезы надёжно затянулись и не болели, только зудели немного, хотя до полного заживления ещё не дошло. Ну и то хорошо, подумал я, помогая Даше выбраться из кровати. В туалет её пришлось вести, на ногах девушка держалась с трудом. Правда, потом она чуть расходилась, и, когда чистила зубы, поддерживала вертикальное положение уже без моей помощи.

Пока я кормил даму завтраком — волчий аппетит подруги никуда не делся — Бегемот, по обыкновению, удалился на болото охотиться. Вернулся он, таща двух уток, но выглядел взъерошенным и обеспокоенным.

— Бег, что такое? Нарвался на что-то? Или кого-то?

Бегемот задумался. Потом протянул лапу в сторону КПК, лежащего на столе, и требовательно мяукнул. Я хмыкнул, включил прибор и положил перед хвостатым. Тот, действуя когтем, как стилусом, включил карту, смасштабировал экран на болоте, сделал точку с текстовым описанием и вбил