"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Стерх Юрий

– Причаливаем, Макар!

Кормчий понятливо кивнул, и над рекой раздался его властный, громкий голос:

– Левый борт – суши весла! Причаливаем!

Ходящая по Дону троица бывалых кормчих, старшим которой и является Макар, отлично понимают друг друга – не раз водили купеческие караваны по реке. Правда, в последнее время путь стал слишком небезопасным из-за кровопролитной степной войны и резкого усиления половцев, но я хочу в скором времени все изменить… Вот и сейчас кормчие сноровисто повернули ладьи и неспешно повели их к отмели, куда уже направились всадники Белой Вежи, пока кажущиеся совсем крохотными из-за разделяющего нас расстояния…

– Гой-еси, гриди! Добром встречаете аль худом?

Старший над беловежскими ратниками воин, крепкий, могучий десятник поперек себя шире в плечах, с уже посеребренными сединой волосами, гулко ответил:

– И ты будь здрав, воевода! А добром иль худом встречать будем, так то зависит, с чем вы пришли!

Располагающе улыбнувшись, я продолжил играть свою партию:

– С добром пришли, с добром! Князь Ростислав Владимирович за дружину свою беловежскую душой болеет! Как, говорит, там мои соколики-то в степи справляются?! Так что жалованье прислал своим воям да воеводу нового!

– Это кого же?!

Всадники с недоумением воззрились на меня, хотя до того, при словах о жалованье, я видел в их глазах живой блеск. Это хорошо!

– А меня и назначил. Может, слышал ты про Андрея Урманина? Так это я и есть.

Последние слова я бросил особенно веско, убрав из речи напускное радушие и добавив в нее металла. И судя по удивлению и смятению на лицах гридей, про меня они точно слышали.

Несмотря на попытку убийства, катепан в дальнейшем никаких активных действий не предпринимал, так что мой порезанный бок успешно зажил. Честно говоря, я в принципе и не мог быть уверенным в том, что напавшие на нас убийцы не были простыми разбойниками, но я нутром чуял, что византийская администрация замешана в покушении. Тем не менее без веских доказательств я не спешил с обвинениями, да и вообще, момент для разбирательств с ромеями был совершенно неудачным. Я ограничился тем, что столовался только у Горислава и всегда ходил по городу в сопровождении сильной охраны…

Зато катепан не воспротивился уходу корабельных мастеров и опытных каменщиков, от слова «вообще». За пару дней до нашего отплытия он убыл в Сугдею с сильным эскортом, так и не удостоив меня личной встречи, а без его команды стража даже не пыталась остановить людей, мирно грузящихся на русские ладьи. Наши купцы подогнали десяток судов, и в три ходки мы под прикрытием либурн перевезли более пяти сотен византийских мастеров и их семьи в устье Дона, где Еремей успел возвести острог и отрыть землянки на первое время. Здесь же меня ждали дружина и отстроенные ладьи для путешествия по Дону. Убедившись, что запасы для проживания греков подготовлены в достаточном количестве, я предложил им начать возводить кирпичные стены и заложить верфи, а Александра отправил на поиск древнего Танаиса. С тем я и отбыл в Белую Вежу…

И вот теперь, твердо рассчитывая заслужить обещанную князем награду, я с десятком воев вхожу в арку крепостных ворот, с интересом рассматривая возведенные греческими мастерами стены. Из новгородцев со мной только Радей – в моей личной гвардии случились серьезные перестановки. Точнее, Михаил и Тимофей, напомнив мне мои же слова, упросили отпустить их в Новгород. И хотя к молодым воям я успел прикипеть душой, делать нечего, пришлось выполнить их просьбу. Ведь дружинники и так были рядом не только весь наш путь до Тмутаракани, но и сопровождали меня в прошлогодних походах, надо сказать, довольно опасных! Правда, домой вои вернутся с весьма солидным прибытком – князь выделил моим соратникам по десять гривен серебром каждому. А еще я передал с ними послание Георгию и Злате, приглашая всю семью десятника в Тмутаракань и упреждая, что Всеслав Брячиславич через полтора года готовит зимний поход на Новгород – мол, вести правдивые, а ко мне попали случайно. Дружинники поудивлялись, но я говорил серьезно и убедительно, и Тимофей с Михаилом, привыкшие во всем мне доверять, приняли слова на веру – я видел это по их глазам.

Еремей же несколько отдалился после того, как меня стали привечать в княжьем дворце. Хоть я и старался держать побратима подле себя, но князь-то выделял именно меня! А между тем молодой честолюбивый гридь мечтал о ратной славе и равных моим почестях… Так что в этом походе я поставил его командовать сборной дружиной на одной из ладей, чем крепко обрадовал побратима – теперь у него появился шанс проявить себе в деле, командуя крупным отрядом! Не стоит и говорить, что в его команду пошло большинство варягов с нашей либурны, хорошо знавшие новгородца.

А ведь теперь нас сопровождают не только северяне, но и тмутараканские русичи, и касоги, и даже несколько византийских ветеранов-стратиотов, решивших попытать счастья в моей дружине. Я решил, что боевой поход смешанным составом позволит мне сгладить противоречия между вчерашними врагами и одновременно стереть этнические границы между представителями народов, населяющих одно княжество. Хотя бы попытаться сделать это в пределах собственной дружины… Поэтому сейчас меня сопровождают два варяга, трое русичей, один грек и четверо касогов. И Радей, не обладающий в отличие от Еремея излишним честолюбием и вполне довольствующийся ролью моего личного телохранителя.

Оказавшись за крепостными стенами Белой Вежи, возведенной греческими инженерами из обожженного кирпича, я в очередной раз подивился мощности, монументальности хазарской постройки. Толщина стен ее под четыре метра, высота – под десять! Если считать внутренний периметр, замок усилен семнадцатью башнями и дополнительно мощным донжоном-цитаделью! Понятно, что подобными укреплениями в позднем Средневековье никого не удивишь, но сейчас в Западной Европе второй оборонительной стены днем с огнем не сыщешь!

И тем сильнее контраст внутреннего двора крепости, уставленного кочевыми шатрами, в которых ютятся русские дружинники. Конечно, шатер для степи – не худший вариант жилья, но все же я ожидал от Белой Вежи большей цивилизованности и обжитости, что ли…

Между тем со всех ее концов собираются дружинники, обступая наш малый отряд. Среди них я замечаю и раненых, чьи повязки перепачканы свежей кровью. В глазах многих воинов я вижу смесь удивления и надежды, но некоторые смотрят откровенно неприязненно.

Вдруг по рядам беловежцев словно рябь пошла, сопровождаемая легким шелестом их речи, – и сомкнувшееся вокруг нас кольцо воев (среди которых, кстати, немало мужей и ярко тюркской внешности[100]) расступилось, пропуская ко мне десятка два людей, облаченных в сверкающие на солнце пластинчатые доспехи. Впереди них следует высокий, статный муж с крепко загорелым лицом и вислыми усами, недобро на меня поглядывающий, – видать, местный «бугор».

– Ну и кто к нам пожаловал? Где же воевода новый, отзовись?! – Едкая ирония в голосе вышедшего вперед дружинника подтверждает мою догадку.

– Я новый воевода. Зовут меня Андрей Урманин, я служу князю Ростиславу Владимировичу. Он берет русские землю по Дону под свою руку, а вам, доблестным гридям, шлет жалованье!

Собравшиеся заметно оживились, но их пыл остужает недобрый и негромкий голос их командира:

– Не знаем мы такого князя. А служим Святославу Ярославичу, князю черниговскому. Сдается мне, самозванцы вы и смутьяны. Взять их, – зло бросил он.

Беловежцы послушно подались к нам, мои же вои схватились за рукояти мечей, но, жестом остановив их, я зычно заговорил – чтобы мой голос был слышен всем собравшимся:

– Тогда пусть ваш воевода скажет, когда вас, гриди, сменят! И уж тогда невольте нас – но пусть он ответит!!!

Русоволосый крепыш, практически поравнявшийся со мной, все же замер – как и большинство дружинников во дворе.

– Не твое собачье дело. Взять их!!!