Смешенье - Нил Стивенсон

Рыжеволосый чуть скосил голубые глаза и посмотрел на Джека через клубящееся облако над котлом.

– Но это временное, – продолжал Джек, – как ты знаешь не хуже меня, Отто ван Крюйк.

– Не более временное, чем всё остальное на земле.

– Когда ты везёшь своё пиво в порт, ты наверняка смотришь на красавцы – корабли.

– Так говори о кораблях или проваливай, – сказал ван Крюйк.

– Налей нам бочонок и опростай котёл – он понадобится для алхимических нужд, – отвечал Джек. – Я только что с Гирских холмов, и леса там вдоволь. А покуда ты поставляешь свой товар добрым жителям Диу, в сырье у нас недостатка не будет.

Дорога Сурат-Бхаруч, Индия

Месяцем позже (октябрь 1693)

Ибо чудеса, которые творили египетские

волхвы,хотя и не были так велики,

как чудеса,творившиеся Моисеем,

однако были большими чудесами. [28]

Гоббс, «Левиафан»

– Прости, Господи, – сказал Джек, – я думаю, как алхимик.

Он переломил лист алоэ и прижал сочной раной к чёрному струпу на руке. Сообщники отдыхали в тени диковинного дерева на морском берегу к северу от Сурата. Рядом вдоль дороги расположился караван из верблюдов и буйволов.

– Пол-Диу тебя таким и считает, – заметил Отто ван Крюйк. щурясь на расплавленное серебро Камбейского залива, за которым на безопасном отдалении лежал Диу. Ван Крюйк осторожно сматывал с правой руки длинный вонючий бинт, но слова причинили обожжённым связкам такую боль, что он вынужден был прерваться на кашель и сморкание.

– Задержись мы там ещё, нас бы замела Инквизиция, – так же хрипло проговорил мсье Арланк.

– Да, хотя бы из-за вони, – вставил Вреж Исфахнян. Он единственный из всех соблюдал осторожность, например, натягивал кожаные рукавицы, которые можно было сбросить, когда руки охватит пламя, потому и выглядел значительно лучше других.

– Хорошо, что с нами был мистер Фут, – включился в разговор Сурендранат, – уж он бы убедил Инквизицию, что мы преследуем какую-то священную цель!

Баньян общался с христианами куда меньше своих товарищей, которым такое легкомыслие показалось не вполне уместным.

– Здесь есть и моя заслуга, – произнёс Патрик Таллоу. Он потерял доминантный глаз и половину волос на голове. – Это я снабдил мистера Фута всякой церковной мурой, он только повторял слова, что я написал.

– Никто не отрицает твоей роли, – отвечал Сурендранат, – но даже ты должен признать, что неиссякаемым кладезем и пенистым ключом ахинеи, вздора и лжи был Али Зайбак!

– Охотно признаю его первенство, – сказал Патрик, и оба посмотрели на Джека – клюнет ли тот на подначку. Однако Джека отвлёк смрад, невыносимый даже для его обожжённых и загрубелых ноздрей. Ван Крюйк размотал бинт с правой руки. Указательный, средний и безымянный палец распухли и сочились гноем.

– Я тебе говорил, что надо пользоваться этим. – Джек указал на алоэ, вернее, на его пенёк, от которого сам же недавно оторвал последний лист. Алоэ росло в горшке с влажной землёй, который, как в паланкине, носили на доске двое мальчишек. – Португальцы вывезли его из Африки.

– Ты и вправду рассуждаешь как алхимик, – пробормотал ван Крюйк, сурово глядя на гноящиеся пальцы. – Все знают, что от ожогов помогает только сливочное масло. Ты глубоко погряз в иноземщине, если вместо него лечишься каким-то африканским снадобьем!

– Когда думаешь ампутировать? – спросил Джек.

– Сегодня вечером, – отвечал ван Крюйк. – Тогда у меня будут сутки, чтобы оправиться перед сражением.

– Если мы хотим перейти Нармаду днём, то можем выйти пораньше и успеть к броду засветло, – сказал Сурендранат. – Если же истинная наша цель – замешкаться, чтобы ночь застигла нас у реки, то спешить незачем. На сегодняшнем ночлеге вполне можно провести небольшую ампутацию. Я попытаюсь раздобыть тебе макового настоя.

– Опять химия!- скривился ван Крюйк и погрузил руку в горшок с топлёным маслом из молока буйволицы, однако предложение не отверг. – Я мог бы быть пивоваром, – задумчиво проговорил он. – И даже им был!

Месяц назад ван Крюйк отдал Джеку свои пивоваренные котлы и пошёл в порт договариваться с хозяином джонки или чего-нибудь в таком роде. Джек на деньги Сурендраната поручил городским медникам превратить котлы в сосуды совершенно иной формы, которую набросал по воспоминаниям о странных занятиях Еноха Роота в Гарце. Сурендранат отправил гонцов на север, в земли Губителя Недругов, с деньгами, чтобы вызволить Врежа Исфахняна и мсье Арланка, после чего, переступив через себя, заделался крупным оптовым скупщиком мочи.

С кастой уборщиков ночной посуды и нуждарей заключили сделку, и по утрам в пивоваренный двор ван Крюйка начали прибывать горшки, бочонки и бочки. Почти все они были закрыты, чтобы не распространять вонь, но Джек распорядился, чтобы крышки сняли и моче дали постоять на солнце. Жалобы соседей – по большей части из брахманских каст – не замедлили воспоследовать. Тут-то и выпустили мистера Фута. Свой пуританский наряд он перешил в подобие колдовского балахона. Речь его состояла наполовину из алхимической зауми, которую надиктовал Джек, наполовину из папистской, которую Патрик мог оттарабанить (да частенько и бормотал) во сне.

Нужных слов Джек набрался от шарлатанов, продающих на Новом мосту кусочки философского камня, от Еноха Роота и от Ниязи; последний, правда, ничего не смыслил в алхимии, зато был несравненным знатоком верблюдов.

«Амон, или Амон-Ра был верховным божеством древнего народа страны Аль-Кем [29], и как Аль-Кем дал название алхимии, так имя Амона вошло в наименование чудодейственного вещества, хорошо известного адептам этой науки. Ибо когда римляне покорили АльКем и включили его в состав своей империи, они отождествили Амона с Юпитером и стали почитать под именем Юпитера-Амона. Ему воздвигали идолов в обличье царей с бараньими рогами на голове. Римляне построили ему великий храм в оазисе Сива, что в пустыне далеко к западу от Александрии. Со времён фараонов оазис славился не только караван-сараем, но и оракулом Амона, источавшим чудесные силы и эманации; на его-то месте римляне и возвели храм Юпитера-Амона. Другими словами, здесь зародилась алхимия и здесь впервые начали получать сильно пахнущую соль, которую добывали из навоза тысяч проходящих мимо верблюдов. Секрет её изготовления ведом немногим, однако соль Амона, или аммониевая соль, иначе именуемая нашатырь, доставлялась караванами в Александрию и другие города Северной Африки, откуда бесконечно разнообразными торговыми путями распространялась по всему свету. Так мир узнал о её удивительных, некоторые сказали бы даже магических свойствах. И если невежественные язычники смогли произвести такое буквально из груды дерьма, размыслите, сколь большего сумеют достичь христиане, знающие Библию, имеющие доступ к писаниям Парацельса и многому другому! Присутствующее в верблюжьем навозе можно найти в человеческой урине, ибо Аристотель сказал бы, что обе субстанции имеют одну вещественную природу. Однако Платон заметил бы, что вторая настолько же чище и ближе к идеалу, насколько люди выше верблюдов…»

Короче, они давали соседям понять, что Джек со товарищи устроит у них под боком вонищу, какую человек, никогда не стоявший рядом с грудой верблюжьего дерьма, бессилен даже вообразить; однако мистер Фут излагал страшную новость так длинно и монотонно, с таким количеством богословских подробностей, что слушатели теряли волю к сопротивлению задолго до того, как начинали прозревать смысл.

Как всегда, когда нужно перековать что-нибудь одно в что-нибудь другое, превращение котлов заняло больше времени, чем ожидалось. Джеку нужен был один сосуд с круглым дном, широким устьем и ручками, чтобы подвешиваться над «во таким огроменным кострищем». Это не составило особого труда. Но для следующего, главного этапа, требовалось закрыть чан своего рода колпаком, из которого пар по трубке попадал бы в другой сосуд, поменьше, и пробулькивал через воду. Сосуд из соображений самых что ни на есть практических следовало делать из стекла, что, учитывая размеры, оказалось сложно, и решили обойтись медным. На этом-то (буквально) и погорел Патрик, когда при изготовлении пробной партии вопреки всем наставлениям Джека решил заглянуть под крышку, и в лицо ему ударил столб белого пламени.

Тем временем прибыло мозговое подкрепление в лице мсье Арланка и Врежа Исфахняна. Арланк указал, что трудно будет нанять хороших работников и сохранить репутацию выдающихся алхимиков, если постоянно жечь себе разные части тела и орать благим матом на весь Кахияварский полуостров. Вреж добавил, что коль вскорости всё равно придётся раздобывать множество стеклянных сосудов, то сейчас самое время исследовать местный рынок на предмет указанного товара.