Священная охота - Лоис Буджолд

— Куда Венсел меня везёт? — дрогнувшим голосом спросила Фара. — Вам это известно?

— В место, которое раньше именовалось Священным древом, — на Кровавое Поле. В Израненный лес.

— Лес Йяды? Её приданое? — Фара изумлённо вытаращила глаза. — Так это всё каким-то образом связано с ней?

— Всё как раз наоборот. Венсел стремится овладеть лесом, а не наследницей. Это очень, очень древний лес… и проклятый.

Лицо Фары вытянулось, выражая наполовину облегчение, наполовину ещё более сильную тревогу.

— Зачем? Зачем он оторвал меня от смертного одра папы, какое злодеяние он замыслил? Почему он осквернил меня этим… этим… — Фара стала раскачиваться, хватаясь руками за грудь, словно в попытке вырвать из себя нежеланного жильца.

Ингри схватил её за ледяные руки и удержал.

— Перестаньте, леди! Не знаю, зачем вы ему потребовались. Йяда полагала, что мне предстоит очистить призраков Израненного леса от духов животных, как я это сделал в отношении принца Болесо. Если Венсел хочет от меня именно этого, я не понимаю, почему он не скажет обо всём прямо: такое поручение не было бы недостойным.

Фара с мольбой взглянула на Ингри.

— Не могли бы вы изгнать и из меня эту мерзость? Как вы сделали с моим братом? Прямо сейчас!

— Это невозможно, пока вы живы. Похоже, шаманы Древнего Вилда очищали души воинов только после их смерти.

— Тогда нужно, чтобы вы пережили меня, — медленно проговорила Фара.

— Не знаю… не знаю, что с нами случится.

Лицо Фары окаменело, и в голосе прозвучал металл:

— Я могла бы обеспечить нужную последовательность событий.

— Нет, леди! — Ингри крепче стиснул руки Фары. — Мы ещё не в столь отчаянном положении, хотя готов поклясться, что попытаюсь очистить вашу душу, если вы умрёте раньше меня.

Принцесса вцепилась в Ингри, и на мгновение на её лице появилось пугающе собственническое выражение.

— Может быть… этого и окажется достаточно. — Отстранившись, Фара обхватила себя руками.

Ингри подумал о том, что его предположение, будто Венсел отказался от использования Фары в качестве священного гонца, может оказаться ошибочным: ведь он, Ингри, способен очистить её душу после смерти, как очистил душу её брата. Не ради этого ли тащит его за собой Венсел? Сходятся ли тут концы с концами? Не особенно… но Ингри пока что ни в чём не видел особого смысла.

— Значит, вы и Венсела не могли бы очистить, пока он жив, — продолжала Фара, нахмурив брови.

— Венсел… Видите ли, Венсел не просто обладает духом коня — как это случилось с вами. Он… одержим. Думаю, «одержим» — самое подходящее слово… одержим духом или целой связкой душ… По крайней мере он утверждает, что является воплощением последнего священного короля Древнего Вилда. — «И не только утверждает…» — Ему сохраняет жизнь, хочет он того или нет, могучее заклятие, связывающее его с Кровавым Полем.

Голос Фары прозвучал хрипло:

— Не думаете ли вы, что он безумен?

— Да. Однако он не лжёт, — неохотно добавил Ингри. — По крайней мере в том, что касается того ужасного обряда.

Фара бросила на Ингри долгий взгляд. Он почти ожидал, что она спросит: «А сами вы не безумны?» — ответа на этот вопрос Ингри не знал, — но вместо этого Фара сказала:

— Я почувствовала, что он изменился. Он и в самом деле изменился прошлой ночью, когда умер папа.

— Да. Он вернул себе магию сана священного короля или по крайней мере какую-то недостающую её часть. Теперь он стал… ну, не знаю, кем он стал, но он явно стремится опередить время.

Фара покачала головой.

— Венсел никогда не обращал внимания на время. Эта его особенность ужасно меня раздражала.

— Существо, обитающее в теле Венсела, — на самом деле не Венсел. Нужно всё время помнить об этом.

Фара потёрла виски.

— У вас болит голова? — осторожно поинтересовался Ингри.

— Нет, и это очень странно.

Как им ещё больше задержать Хорсривера? Разделиться, чтобы ему дольше пришлось их искать? Это была бы хитрая уловка: Ингри мог прыгнуть в реку и позволить потоку, который не подчиняется воле священного короля, унести его на многие мили вниз по течению. Ингри попытался вспомнить, проезжали ли они мимо порогов… Но нет: он не мог оставить женщину в одиночестве дрожать на берегу в ожидании, пока её найдёт сверхъестественное чудовище — её супруг.

— Принц-маршал Биаст поручил мне охранять вас. Мы не можем разделиться.

— Хорошо, милорд, — с благодарностью кивнула Фара.

— Венсел в первую очередь будет искать нас вдоль берега. Давайте по крайней мере углубимся подальше в лес.

Этого, конечно, было бы недостаточно для того, чтобы совсем скрыться от Хорсривера: Ингри уже чувствовал его зов, с каждым мгновением становившийся всё более настойчивым. К тому же, сказать по правде, он испытывал ужасное любопытство в отношении Кровавого Поля. Он хотел его увидеть, это было ему необходимо. И самым быстрым способом удовлетворить любопытство было позволить Венселу туда их отвезти.

«Да, но не слишком быстро».

Они с Фарой были, возможно, всем, в чём нуждался Венсел, но Ингри не был уверен, что и ему этого достаточно.

«Мне нужна Йяда — в этом нет сомнений».

Знает ли об этом Хорсривер? Может быть, как раз тут кроется причина его стремления их разлучить?

«Верь в богов, и они всё тебе даруют?»

Ох, едва ли… Ингри неожиданно подумал, что богам, возможно, так же трудно полагаться на него, как и ему — на них, и его вдруг на мгновение охватило отчаянное странное желание показать им, как следует делать дело.

Должно быть, эти безумные мысли придали ему устрашающий вид — Фара отступила на шаг в сторону.

— Я последую за вами, милорд, — сказала она слабым голосом.

Они начали продираться сквозь кустарник, через гниющие стволы поваленных разливом реки деревьев — к каменистому склону, на котором густо росли сосны. Потом они пересекли залитую солнцем лужайку, поросшую высоким чертополохом; головки репейника образовали прерывистые узоры на их влажной одежде. За колючими зарослями ежевики снова начался лес, и летящие тонкие паутинки начали липнуть к лицам Ингри и Фары. Препятствия принесли определённую пользу, решил Ингри: они с Фарой согрелись, а их одежда стала высыхать.

Однако совсем скоро они услышали, как сквозь чащу ломится какое-то крупное животное. Ничего более опасного, чем то, что они уже пережили, ожидать Ингри и Фару не могло, но это не означало, что опасностью можно пренебречь. Ингри замер на месте, стиснув рукоять меча, а Фара съёжилась у него за спиной. Из отбрасываемых деревьями танцующих теней появился, недовольно фыркая, жеребец Хорсривера.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});