Дитя океана - Алина Углицкая

— Райзен, — шепнула я, размазывая слезы, — это совсем ничего не значит… Я просто спасаю тебя в очередной раз!

«Угу… зарекалась свинья… — хмыкнул настырный артефакт. — Давай, девочка, не тяни, поцелуй его».

Возня за моей спиной постепенно перемещалась к дверям. Я не смотрела, но судя по звукам, издаваемым демоном, ему так и не удалось оторвать от себя разбушевавшегося келпи. В какой-то момент в воздухе словно что-то тренькнуло, и вместо отборной ругани Тайруга я услышала полузадушенный кошачий вой. Кот мявкнул еще пару раз, будто его хорошенько встряхнули, а потом громко хлопнула дверь, и я поняла, что осталась одна. Точнее, я осталась стоять на коленях, сжимая в ладонях безжизненную руку того, к кому поклялась никогда не прикасаться.

Затаив дыхание, я осторожно потянулась к его лицу и робко коснулась губами бледной щеки, на которой едва заметно проступали голубые линии рун. Кожа Райзена оказалась сухой и прохладной, будто я целовала статую.

— Райн? — я отпустила его ладонь и отвела слипшиеся пряди с его лица. На них действительно была кровь, но чья? Никаких видимых ран я не заметила. — Ты меня слышишь?

Он молчал, но мне показалось, что его ресницы едва заметно дрогнули. Подбодренная этим, я уже смелее прижалась губами к его губам. Первый раз в жизни я целовала мужчину сама и сейчас я пыталась вложить в этот поцелуй нечто большее, чем просто симпатию и влечение. Тонкая, неразрывная нить протянулась от меня, к дуэргару. Разрастаясь, разветвляясь, оплетая нас, будто серебряная паутина, она пронизывала наши ауры, наполняя их легким сиянием и теплом.

Я сама не заметила, как подалась вперед, обхватила Райзена руками, почти забралась ему на грудь и продолжала целовать то нежно и осторожно, то страстно и горячо, шепча какие-то глупые, никому не нужные признания, глотая слезы и чувствуя, как загадочная паутина все крепче оплетает нас.

Наконец, его губы шевельнулись в ответ, плотно сомкнутые зубы разжались, и я поймала его дыхание. Теперь я чувствовала, как моя сила перетекает в него, наполняя и возвращая к жизни.

— Ниалинн? — шепнул он мне в рот. — Я все сделал…

— Ш-ш-ш! — я заставила его замолчать поцелуем и не сдержала тихого стона, когда он обнял меня в ответ, увлекая за собой на кровать.

Сейчас здесь, со мной, был совсем другой Райзен. Молчаливый, задумчивый, со странным блеском в глазах. Он смотрел на меня, не отрываясь, сквозь полуопущенные ресницы, и я ощущала этот взгляд даже тогда, когда это казалось невозможным. Он ласкал меня так, точно я была хрупкой статуэткой, способной разбиться от одного неверного движения. Его прикосновения и поцелуи были совсем другими, не такими, как прежде. В тот раз я чувствовала его голод, его жажду моего тела, тогда он просто брал свое, и ему было абсолютно все равно где и с кем, но теперь он неторопливо и вдумчиво смаковал меня, будто сочный плод.

Его руки скользили вдоль моего тела, осторожно снимая одежду. Губы ни на миг не давали покоя. Утренняя прохлада ласкала разгоряченную кожу, вызывая сотни мурашек, где-то внутри словно горел пожар, разрастаясь все больше и больше, разливаясь по венам жидким огнем, превращая меня в мягкий воск. Я словно плыла в сладком тумане, отдавшись на волю собственных чувств, и думала лишь о том, чтобы этот миг никогда не кончался. Какая разница, что с нами будет потом? Какая разница, что он опять, как и в прошлый раз, использует мое тело? Да, я знаю все это, знаю, что он никогда не будет моим, что я для него всего лишь средство, а вовсе не цель… Но здесь и сейчас он был моей целью, моей тайной страстью, моим желанием и любовью.

В какой-то момент Райн развернулся, и я оказалась лежащей под ним. Мои руки ослабли от волнения, соскользнули с его плеч и безвольно упали вдоль тела. Я не знала что делать и что говорить, краснея под его пристальным взглядом.

Райн приподнялся, уперевшись ладонями в кровать. Он так внимательно изучал мое лицо, будто пытался отыскать в нем что-то тайное, известное лишь ему одному.

— Ты плачешь? — прошептал он с нескрываемым удивлением. — Почему? Тебе плохо?

— Нет, — я едва шевельнула губами, — это просто от чувств.

— Чувства это удел смертных, — он улыбнулся краешком рта, протянул руку и большим пальцем провел по моим губам, нажимая так мягко, что они невольно раскрылись. — Мы фейри, у нас другие законы. Поверь, ты обязательно встретишь того, кто предназначен тебе богами.

— Что это значит?

— Смертных связывают веления сердца. Они кратковременны и непостоянны, как и их жизнь. А фейри соединяет магия. Один раз — и навсегда.

Я хотела еще что-то спросить, но он мне не дал. Подался вперед, запечатывая мой рот своими губами, накрывая меня всем телом. Я вздрогнула, ожидая краткую вспышку боли, но ее больше не было. Было лишь чувство полного единения и серебряная паутина, вспыхнувшая всеми цветами радуги, когда он взял меня…

Наверное, Райн прав, я слишком очеловечилась и чувствую то, что совсем не должна. Но как можно поверить, что все происходящее с нами, всего лишь соединение тел? Как можно поверить в то, что в его душе сейчас царит абсолютный покой, в то время как мое сердце рвется на части?

Жадно дыша, ловя его поцелуи, я прижималась к нему, следуя за ним, подчиняясь его движениям, оплетая его, как лоза, всем своим телом. Будто со стороны доносились до меня собственные тихие стоны и его прерывистое дыхание. И когда Райн вдруг замер, с силой вдавливая меня в узкую койку, я почувствовала, как все тело накрывает волна сладкой боли, затуманивая сознание, разгоняя мысли, заставляя выгнуться в его руках, будто тугой лук в руках умелого стрелка…

Потом он лежал рядом со мной, крепко обняв, и от его обнаженного тела шел такой жар, что я даже не вспомнила про одеяло. Он что-то тихо шептал мне на ухо, но я не могла уловить смысл его слов. Что-то про ожерелье, про мага, которого приказал найти мой отец, про архив, про идущих по моим следам дознавателей. Но мне совсем не хотелось думать об этом. Прошедшая ночь оказалась слишком тяжела для меня, да и утро тоже. Отдавая себя, я не думала, с чем останусь сама, и сейчас ощущала такую усталость, что почти ничего не соображала. Глаза закрывались сами собой. Я повернулась к Райну лицом, уткнулась носом в теплую шею и прижалась губами к тонкой жилке, инстинктивно подстраиваясь под его дыхание. Мои руки и ноги будто сами собой оплели его тело, я даже не заметила, как это произошло. Райн нагнулся, касаясь губами моего виска, и шепнул:

— Спасибо.

Я провалилась в глубокий сон.

* * *

— Ну, и кто из нас ей первым скажет об этом?

— Только не я. Это вообще твоя забота, информировать Хозяйку обо всех изменениях.