Мой Рагнарёк - Макс Фрай

— О, если уж ты чувствуешь себя растерянным, значит ты действительно стал мудрецом, князь. Уверенность — привилегия дураков. Им можно позавидовать. — Вздохнул Мухаммед.

— Сожаления — тоже привилегия дураков. Только по этой причине я не сожалею о том, что стал таким же, как вы. — Спокойно кивнул Влад.

«А почему бы и нет? — Подумал я. — Дороти захотела получить утренние газеты — и получила. Другие захотели пересечь замерзшее море на снегоходах, или пролететь над ним на „Боинге“ — и пожалуйста! А князь захотел стать „таким же умным“, как мы — и получил, чего хотел, почему бы и нет?!»

— Если верить одной дурацкой, не помню уж, из какого текста выдернутой цитате, то мы в аду, ребята. — Неожиданно рассмеялся Анатоль. — Какой-то умник однажды ляпнул, что ад — это исполнения самых заветных желаний. Но если так оно и есть… По-моему, все не так уж страшно!

— Не так уж страшно, да. — Согласился Дракула. — Но и не сахар…

Потом мы дружно умолкли и принялись ждать, когда вся наша армия пройдет мимо. Это продолжалось почти целую вечность, но мы не так уж и торопились, если честно…

— А это еще что такое? — Изумленно спросила Доротея, указывая в сторону моря.

— Ничего особенного, — снисходительно ответил Анатоль, — просто очень много соленой воды… ой!

— Вот именно, что «ой»! — Насмешливо сказала она. — Это подводная лодка, я ничего не перепутала?

— Ты ничего не перепутала. Самая настоящая субмарина, немного старомодная — времен Второй Мировой войны, если я не ошибаюсь. — Удивленно согласился Анатоль. Он с надеждой покосился на меня:

— Макс, ты что-нибудь понимаешь?

— Нет. — Гордо заявил я. — Я никогда ничего не понимаю. Причем от рождения!.. Впрочем, в данном случае я все-таки догадываюсь, кто сидит в брюшке у этой селедочки. Сейчас оттуда вылезет дядюшка моей подружки Афины — Нептун, он же Посейдон, собственной персоной. Если верить Гомеру, у него скверный характер… Впрочем, не думаю, что он опаснее, чем его сумасшедшие родственнички! Скорее уж, наоборот.

— Хорошо, когда есть Макс! — Улыбнулась Доротея. — Ты все разъяснил, и сразу стало смешно: бог Нептун на субмарине — это надо же! Бред какой-то!

— Конечно, бред! — Фыркнул я. — А как ты хотела?!

Я неохотно оторвал свою задницу от песка, выпрямился и с удовольствием потянулся. А потом сделал несколько шагов к воде, навстречу нашему новому оппоненту. Честно говоря, я собирался просто сказать ему, чтобы убирался на фиг — не до него, дескать, сейчас. Но в последний момент я передумал: решил насмешить своих ребят.

— Десять, девять… — я старался говорить бесстрастным металлическим голосом оператора из Центра Управления Полетами, — пять, четыре, три, два, один — старт!

Субмарина послушно взмыла вертикально вверх, вода вокруг нее кипела и булькала — вернее, грохотала!

— Что ты с ним сделал, Али? — Изумленно спросил Мухаммед.

— Отправил его в космос. Извини, дружище: эта шутка не для тебя и, боюсь, не для князя. Вы-то никогда не смотрели по телевизору, как стартуют космические корабли, и вообще не знаете, что это такое…

— Он улетел вверх, к облакам? А он не потревожит Аллаха? — Осторожно поинтересовался Мухаммед.

— Не знаю. — Честно сказал я. — Надеюсь, что нет… Впрочем, если даже и потревожит — так им обоим и надо!

Я вернулся на свое место и задумался. «Надо бы все-таки разобраться с Олимпийцами.

Чтобы больше не было никаких недоразумений. Не хочу я с ними воевать — а значит, не буду! А уж с Одином тем более… Нечего идти на поводу у дурацких предсказаний! — Решил я. — Сегодня же к ним и отправлюсь — чего тянуть?! Да и времени у нас почти не осталось. Не знаю уж, когда наступит этот чертов зимний солнцеворот, но подозреваю, что очень скоро…»

— О чем ты молчишь? — Робко спросила Доротея. — О чем-то важном, или о пустяках?

— Хороший вопрос! — Обрадовался я. — Разумеется, я молчу о сущих пустяках: ничего «важного» у нас уже не осталось…

— Может быть, нам пора идти? — Неуверенно предложила она.

— Может быть. — Легко согласился я. — Пошли, если хочешь… Кстати, у меня хорошая новость: сегодня у нас намечается привал на всю ночь — как в старые добрые времена.

Только Джинна не будет… впрочем, у нас уже давно каждый сам себе джинн!

Через несколько часов солнце устало взирать на творящиеся под ним безобразия и решительно поползло к северному горизонту — я уже давно заметил, что оно больше не считает своим гражданским долгом покидать небо непременно через традиционный западный выход. Мы остановились на ночлег: на эту ночь у меня были большие планы.

Я увидел, что впереди один за другим загораются костры — не думаю, что кто-то из наших действительно нуждался в тепле, но возможно, они просто полюбили часами смотреть на огонь?…

На сей раз я не стал укладываться спать, чтобы увидеть во сне амбу Афины и своих не то врагов, не то старых приятелей. Я просто дождался, когда луна разбавит своим молочным светом густую темноту ночи, и долго смотрел на эту небесную колдунью из-под полуопущенных век, пока все остальное — задумчивые лица моих «генералов», светлые силуэты наших дромадеров, которых мы, сентиментальные олухи, так и не потрудились превратить во что-то иное, яркие точки далеких костров и холодные бусинки еще более далеких звезд — не исчезло в белесом тумане. А потом туман рассеялся, я опустил глаза и увидел под своими ногами знакомую узкую тропинку, взбирающуюся наверх, к жилищу прекрасной сероглазой богини… Я был вынужден признаться себе, что выбрал довольно замысловатый способ преодолевать пространство — вообще-то, мне было бы вполне достаточно просто высказать вслух свое пожелание, и все совершилось бы само собой, без продолжительной медитации, лунного света, медленной замены одной реальности на другую и прочей книжной чепухи… Но я всегда был любителем чесать левое ухо левой же рукой, предварительно перекрутив ее вокруг шеи, как самый идиотский из шарфов!

Я торопливо пошел по тропинке, с удовольствием отмечая, что мое сердце больше не бьется о ребра, как перепуганный крольчонок о прутья клетки, и дыхание не учащается на крутом подъеме — это было приятное открытие. Честно говоря, до сих пор моя спортивная форма всегда заставляла желать лучшего…

* * *

— Сегодня у нас будет гость, Нике. — Сказал я, пряча за пазуху мешочек с рунами.

Афина ничего не ответила, только удивленно посмотрела на меня — дескать, «с чего ты взял?»

— Вот увидишь. — Пообещал я. — Мои руны еще никогда мне не лгали — еще чего не хватало!

— А что за гость? — Неохотно спросила она. — Это они хоть знают, твои хваленые руны?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});