Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть - Стивен Дональдсон

Рассмотрим проблему иммунного лекарства.

Когда исследования „Интертеха" приблизились к завершению, Дракон почувствовал угрозу. Если бы человечество получило иммунитет против мутагенов, то уменьшилась бы опасность амнионов. Соответственно это повлияло бы на статус полиции Концерна и её хозяина. Они перестали бы считаться столь необходимыми. И тогда, по логике событий, этот хозяин, как единственный посредник в торговле с чужаками, потерял бы свою неоспоримую доныне монополию.

Дракон тут же приказал прекратить исследования. Он не мог позволить, чтобы их результат ослабил его влияние в человеческом космосе. Это было настолько предсказуемо, что вряд ли нуждается в объяснении.

Но каким был ответ Уордена Диоса? Он расплылся в слизи фарисейства, как это сделал бы мелкий человек? Пал жертвой угрызений совести и праведного сердца? Стал противодействовать хозяину – открыто или тайно? Нет, этого не произошло.

Он просто убедил Дракона, что исследования „Интертеха" необходимо продолжить втайне от всех и под моим руководством. Используя запасы красноречия и харизмы, Диос объяснил Дракону, что иммунное лекарство – если хранить его в секрете – могло бы стать инструментом беспримерной власти. Он не представлял идиотских аргументов о том, что такое лекарство могло бы помочь многим его людям Нет, он предложил использовать не само лекарство, а слух о нём. С помощью „утечки информации" – какой одиозный термин – он решил припугнуть амнионов и сделать их более сговорчивыми в сделках с КРК. Усилив их недоверие к человечеству, он бы ещё больше обострил противостояние людей и амнионов, что привело бы не только к укреплению полиции, но и к процветанию КРК как единственного посредника в общении с чужаками.

Разве Дракон мог устоять против таких уговоров? Преимущества были слишком очевидными. Слух о лекарстве позволил бы усилить нынешнее состояние стабильной, но неактивной враждебности между людьми и амнионами. Прибыли КРК взлетели бы вверх.

Кроме того, Уорден вновь превращался в инструмент Холта Фэснера Враждебность Диоса к Дракону выводилась из строя его же действиями, направленными против человечества. Он снова подчинялся алчности Холта.

Конечно, Дракон уступил и разрешил продолжить исследования. Я помог „Интертеху" завершить проект, а затем использовал лекарство по своему усмотрению – естественно, с согласия Диоса. Так насколько верно общепринятое мнение о том, что Уорден Диос являлся идеальным инструментом Фэснера? Я думаю, оно вообще неверно.

Теперь рассмотрим эту ситуацию с точки зрения полиции Концерна. Итак, Дракон получил, что хотел, – несоразмерное и бессмысленное удовлетворение своей алчности. Однако полиция тоже обрела огромную выгоду. У нас появилось лекарство, которое мы могли использовать для личной безопасности. Риск операций против нашего противника значительно уменьшился. Он стал приемлемым, и мы загнали амнионов в оборону. Это косвенным образом нанесло удар по пиратству. Отличный результат! Но был и другой: утаив лекарство от общественности, мы защитили себя от неуклюжего вмешательства продажных политиков. Возможно, служба протокола страдала от бремени секретности. Однако такие люди, как Годсен Фрик, рождены для страданий. Что касается подразделения специального назначения и Бюро по сбору информации, то они стали намного сильнее

Вот что получил Уорден Диос! И по какой цене? Почти даром, не считая некоторых затрат времени, позволявших Дракону сохранять свои иллюзии. (Кстати, неудачи в завоевании людьми божественного статуса в основном произрастали от иллюзий. ) Диос усилил жажду власти Холта Фэснера и одновременно ослабил его способность контролировать эту власть. Таким образом, она постепенно переходила к нему – пусть подчинённому, но явному врагу Дракона…

. Я считаю себя гением – причём говорю это без зазрения совести. Однако, применяя данный термин к другому человеку, я предваряю свои слова серьёзным и вдумчивым анализом…

… Учитывая прекрасное решение проблемы с «Интертехом», интригу с иммунным лекарством и многие дела такого же масштаба, я категорически заявляю, что Уорден Диос – гений».

Годсен

Годсен Фрик сидел в своём кабинете и смотрел на приказ, который только что получил. Прочитав его в третий раз, он попытался убедить себя, что не боится. Это не должно было случиться с ним. В чём же тогда заключались преимущества протекции Фэснера – протекции, которую он заслужил преданностью Концерну рудных компаний, – если подобное могло произойти?

Неужели у Уордена Диоса стальные нервы? Неужели он не понимает, что Холт Фэснер его босс? Что Дракон может разозлиться и уволить его? Но если Уорден уволит Годсена первым, а Дракон не посчитает руководителя протокола достойной фигурой, чтобы ссориться с главой полиции Концерна, то карьера Фрика рухнет…

Чтобы не думать о самом страшном, Годсен сконцентрировался на этой возможности. Человек, уволенный из полиции за неподчинение или по более неприятной статье, вряд ли станет кандидатом на пост президента Руководящего Совета Земли и Космоса И тогда все его амбиции – не говоря уже о долгих годах терпения и вылизывания грязных задниц – сведутся к нулю. Но другие возможности были ещё хуже, и он боялся рассматривать их.

Эти зыбучие пески из планов и контрпланов могли оказаться слишком опасными – смертельно опасными. Что, если он погрязнет и утонет в них? В принципе увольнение было неплохим вариантом. Он остался бы в живых. А если бы его уволили за верность Фэснеру, то Дракон потом вознаградил бы Годсена. Но эти планы могли погубить его – ведь за приказом Диоса стояла кровь. Он знал, что директива главы полиции была ответом на покушение, которому подвергся Вертигус Шестнадцатый. Возможно, погибнет немало людей, прежде чем клубок предательств будет распутан. И кто-то уже решил, что ставки достойны убийств.

Фрик не желал становиться одной из случайных жертв. Он ещё раз перечитал приказ и задумался о тяготах верности Холту Фэснеру. В последнее время Год-сен вёл интриги против Уордена Диоса, и это могло вызвать недовольство у какого-нибудь анонимного безумца. Но зайдёт ли этот тип настолько далеко, чтобы нанять убийцу для Фрика? И не был ли этим безумцем сам глава полиции?

Нет, Годсен не верил в такую возможность. Приказ Диоса был чётким и ясным. Вплоть до дальнейших указаний Годсену Фрику, руководителю протокола полиции Концерна рудных компаний, предписывалось ограничить свои передвижения территорией штаб-квартиры полиции Концерна. Что же хотел сделать Диос? Может быть, он решил предотвратить очередной визит Фрика в бордели Земли – эти хранилища юной и греховной плоти? (Годсену нравились такие словосочетания. ) Впрочем, он действительно мог стать там лёгкой мишенью. И в данном вопросе приказ не вызывал больших неудобств. Служба протокола была полна привлекательных женщин – он, как хороший начальник, заботился об этом. Причём некоторые сотрудницы находили его довольно милым. Возможно, им не хватало извращённости и соблазнительного шарма жриц любви, но они все равно оставались женщинами. И парочку из них он бы с удовольствием научил особым штучкам…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});