Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский

монофизитов.

3. ПРОПАГАНДА

По результатам диспута император выпустил два послания, в которых излагал свои взгляды на религиозную ситуацию в государстве. Первое из них было адресовано иерархам Церкви, второе — патриарху Константнопольскому Епифанию (520–535). Император одобрил осуждение православными Евтихия и Нестория и подчеркнул незыблемость решений первых четырех Вселенских соборов по этим вопросам. Особенно важен был для него четвертый, Халкедонский собор. Его орос не признавали ни монофизиты, ни несториане.

Кроме того, в своих посланиях Юстиниан обозначил теопасхистскую формулу скифских монахов, с которой те ездили в Рим: «Один из Святой Троицы пострадал плотию». Если севериане признавали все эти вещи, они возвращались в лоно ортодоксальной Церкви. Казалось, что в империи воцаряется религиозный мир и становится возможна хотя бы спокойная дискуссия на «небесную» тему. Юстиниан был полон оптимизма и полагал, что решит неразрешимую задачу.

Со своей стороны Феодора вступила в контакт с монофизитскими епископами, включая низложенного Севера. Было решено предоставить им несколько кафедр. Окраины империи были неоднородны в религиозном отношении. В Сирии монофизитов было несколько меньше, чем, например, в Египте, и правительство действовало там более грубо. Антиохийскими патриархами оставались халкедониты. В Египте огромное большинство населения исповедовало монофизитскую версию христианства, поэтому любая насильственная политика правительства была обречена на провал.

К несторианам отношение было гораздо жестче. Они занимали восток византийской Сирии и не казались столь опасными. Кроме того, их одинаково не признавали ни халкедониты, ни монофизиты. Ирония судьбы была в том, что пройдет несколько столетий, и в XII веке монофизиты договорятся с несторианами и образуют единую Церковь. А с халкедонитами — нет.

Когда освободилась Александрийская кафедра, базилисса Феодора позаботилась, чтобы ее занял лояльный монофизит. 10 февраля 535 года александрийским патриархом был избран Феодосий, друг Севера. В июне того же года умер константинопольский патриарх Епифаний. Вместо него на патриарший престол выбрали Анфима (535–536) — епископа Трапезунда. Избрание совершилось при горячем участии Феодоры в пользу Анфима. Императрица познакомилась с ним во время столичного диспута и была увлечена мягкостью и дипломатичностью епископа. Но поговаривали, что Анфим — тайный монофизит, хотя и участвовал в диспуте на стороне халкедонитов. Анфим находился в общении с Севером и с Феодосием Александрийским. Возможно, эти убежденные люди смогли воздействовать на Анфима, и тот окончательно разуверился в догматах Халкедона. Дошло до того, что Север прибыл в Константинополь, встретился с Анфимом и долго искал общую христологическую формулу.

Император Юстиниан смотрел на эти переговоры сквозь пальцы. Он надеялся, что вода камень точит, и постепенно удастся переманить Севера. Одновременно шли поиски универсальной формулы, которая позволила бы договориться с монофизитами и обеспечить принятие ими решений Халкедонского собора.

На короткое время в Византии возникла интересная ситуация. Там восторжествовала веротерпимость — во всяком случае, на уровне ряда христианских сект. И это опять не вписывается в легенду об авторитарном диктаторе Юстиниане. Перед нами — тонкий политик, который пытается продлить жизнь своей империи всеми возможными способами.

В том числе — через поиск религиозной идеи, которая объединила бы его подданных.

Так или иначе, 535 год оказался полным иллюзий и самым благоприятным для Юстиниана в деле восстановления единства Церкви. Казалось, успех близок. Тем горше было разочарование.

4. НЕТЛЕННЫЕ МОЩИ

В Александрии возник конфликт. Закоренелые монофизиты считали новоизбранного патриарха Феодосия соглашателем. Да, он был другом Севера, но в то же время его избрание поддержали Юстиниан и Феодора. Значит, замышлялся какой-то правительственный сговор.

Поводом для разногласий стала проблема нетленности тела Христа после распятия. Известно, что католики и православные верят в нетленность мощей святых и постоянно выставляют их на обозрение в храмах и мавзолеях. У любознательных богословов сразу возник вопрос: а как обстояли дела с телом Христа? Было оно тленным или нетленным? Неужели Он хуже святых?

Монофизиты настаивали на нетленности тела Христова, православные сомневались в этом. Возник новый повод для разногласий, и он расколол население Александрии Египетской. Царство Божие казалось близким, но как заслужить спасение? Одна ошибка может стоить гибели души и всех надежд, связанных с загробной жизнью, которая казалась более важной, чем жизнь земная.

Александрийцы выяснили, что новый патриарх Феодосий считает тело Христа тленным. Страшная ересь! Горожане попытались низложить Феодосия и подняли бунт. Во главе повстанцев находился архидиакон Гаина.

Юстиниан отреагировал на эту вспышку фанатизма быстро и жестко: он отправил в Александрию 6000 солдат под командой армянина Нарсеса Камсаракана. Император правильно рассчитал, что среди александрийцев настал раскол, и поддержат бунтовщиков далеко не все.

Ромейские солдаты вошли в город и учинили кровавую резню. Было уничтожено порядка 3000 бунтовщиков. Феодосия водворили на патриаршем престоле. Но Юстиниан просчитал далеко не всё. В глазах египтян Феодосий сделался ставленником официального императора, который погряз в «халкедонском нечестии». Юстиниан был еретиком в глазах египетских коптов.

Что же оставалось Феодосию? Только отмежеваться от официальной власти. Он должен доказать чистоту своих убеждений. А значит, воздержаться от соглашения с халкедонитами. Так бунт александрийцев помешал Юстиниану и Феодоре выполнить задуманное — договориться с вождями монофизитов. Всё же базилевс и его соправительница еще надеялись на победу, но тут в дело вмешался римский папа и, как всегда, всё испортил.

5. ЧЕХАРДА НА ПАПСКОМ ПРЕСТОЛЕ

Римская Церковь погрязла в коррупции и политических интригах. Папы зависели от готских королей. Этот неприятный факт нужно было чем-то компенсировать. Такой компенсацией стали жесткие взгляды в вопросах веры. Современные ученые обвиняют Юстиниана в гонениях, в отсутствии стремления к компромиссу, да в чем угодно. Однако по сравнению с римскими папами это образец гибкости.

Когда «святой престол» занимал Иоанн II (533–535), происходивший из римских патрициев, всё шло вроде бы хорошо. Папа остался в