Цветы любви, цветы надежды - Люсинда Райли

— Нет! — Билл удивился собственной горячности. — Простите, ваша светлость, но малышка останется с Элси и со мной. — Его тоже трясло от волнения. — Если хотите, выгоните нас троих, но я обещал бедной девушке, что позабочусь о ее ребенке. И я сдержу слово.

— Значит, уезжайте все, и чтобы к завтрашнему утру вас здесь не было! Да, убирайтесь к черту! Еще не хватало, чтобы мой муж вступал в тайный сговор с моим персоналом и строил мне козни!

— Как скажете, ваша светлость, — пробормотал Билл, пытаясь взять себя в руки и найти нужные доводы. — Но позвольте заметить, я ездил по поручению его светлости. И он наверняка захочет узнать, насколько... успешной была моя поездка. Если хотите, я могу не говорить ему, чей это ребенок, но если вы нас прогоните, его светлость очень скоро догадается, почему вы это сделали.

Оливия перестала ходить и молча уставилась на Билла.

— Ты меня шантажируешь, Билл?

— Нет, ваша светлость. — Билл старательно подбирал слова. — Просто констатирую факты. Возможно, будет лучше, если его светлость узнает правду. Вы хотите, чтобы он отчитался перед вами в своих действиях?

Весь гнев Оливии тут же выветрился. Она устало опустилась на ящик с орхидеями и обхватила голову руками.

— Господи... какой ужас!

— Успокойтесь, пожалуйста, — повторил Билл. — Вы же знаете, зачем его светлость послал меня в Бангкок. Вернувшись домой, он сразу вспомнил, как сильно вас любит. И понял, что должен остаться.

Оливия вскинула на него потускневшие от горя глаза.

— Не надо меня утешать, Билл. Гарри никогда меня не любил! И никогда не будет любить. Он жалкий, никчемный слабак, и я презираю его всей душой. — Она сделала несколько глубоких вдохов, тщетно пытаясь успокоиться. — Слава Богу, его сейчас нет. Он вернется только завтра. Ты ведь с ним еще не разговаривал?

— Нет, ваша светлость, — тихо ответил Билл.

— Это уже кое-что. И он пока ничего не знает о ребенке?

— Нет. Пока я был в Таиланде, мы с ним не связывались.

— Поклянись, что говоришь правду, Билл. — Оливия смотрела на него очень внимательно.

— Клянусь, ваша светлость. Он бы все узнал, если бы прочел письмо, но теперь этого не случится. — Билл виновато повесил голову. — Это моя ошибка. Элси просила не отдавать ему письмо, а я ее не послушал. Она, как всегда, оказалась права, — добавил он полушепотом.

— Элси очень разумная девушка. Тебе повезло с женой, — кивнула Оливия. — Она ничего не скажет?

— Нет, — твердо заверил Билл. — Вы же знаете, как она мечтала о собственном ребенке. Элси никогда не сделает ничего, что может лишить ее материнского счастья.

— Да, ты прав. — Взгляд Оливии на секунду смягчился. — Ребенок ни в чем не виноват. Ладно, оставим все как есть. Но учти, Билл: его светлость не должен знать про девочку. Еще не хватало, чтобы он волновался о какой-то маленькой полукровке, живущей по соседству! У него скоро будет собственный ребенок, которого он и должен любить... даже если не любит свою жену, — печально добавила Оливия, но быстро справилась с собой и вновь нацелила на Билла холодный взгляд. — Обещай, когда будешь говорить с его светлостью, ты умолчишь о девочке. Скажи ему только, что ее мать умерла, и на этом точка! Нельзя подвергать опасности будущее Уортон-Парка и всех нас, его жителей. Ты меня понимаешь, Билл?

— Да, ваша светлость.

— Я поговорю с Элси и сообщу ей, что все знаю, — продолжила Оливия. — Не хочу выглядеть дурой в глазах собственной горничной. Эту тайну будем знать лишь мы трое, и она умрет вместе с нами.

— Да, ваша светлость, — опять согласился Билл.

— Вот и договорились. — Оливия пошла мимо него к выходу из теплицы. Вдруг застыла на месте и обернулась к садовнику. — И пожалуйста, знай, Билл: я тебя не виню. Ты просто выполнял поручение. Мой муж, несчастный глупец, даже не понимает, что ты для него сделал. Ты преданный и честный работник, и я не держу на тебя зла.

Она одарила его мимолетной улыбкой и вышла из теплицы.

На следующий день Гарри вернулся из Лондона и узнал, что Билл уже дома. Извинившись, он встал из-за обеденного стола и объявил, что ему не терпится посмотреть новые сорта цветов, привезенные Биллом. Оливия кивнула, сделав вид, что поверила. Теперь она знала правду о своем муже, и это доставляло ей легкое удовлетворение.

Билл выполнил ее просьбу — солгал во имя спасения Уортон-Парка и всех его обитателей. Он сказал Гарри, что Лидия умерла за несколько недель до его приезда в Бангкок, что он посетил ее могилу и возложил на нее орхидеи. Гарри разразился бурными рыданиями, оплакивая свою покойную возлюбленную в объятиях Билла.

Когда он немного успокоился, садовник вкратце рассказал про новорожденную девочку, которую спас от сиротского приюта.

— Заходите в мой коттедж, посмотрите на нее, когда вам станет полегче, — пригласил он.

— Конечно, Билл, зайду как-нибудь на днях, — согласился Гарри, не вникая в то, что говорит его помощник. Он, пошатываясь, вышел из теплицы, расстроенный и растерянный.

Оливия не ждала, что муж придет к ней этой ночью. Так и оказалось. Наутро за завтраком она взяла себя в руки и опять стала думать о будущем ребенке и делах Уортон-Парка. Однако в ее сердце больше не было места для Гарри. Он сидел в дальнем конце стола, и осунувшееся лицо выдавало его скорбь. Значит, Билл сдержал свое обещание.

Оливия видела, как страдает супруг, но не испытывала жалости. Отныне он стал ей безразличен. Ее уже не обижало отсутствие интереса и нежности с его стороны. Теперь она молча упивалась его болью.

А всего через два дня боль настигла ее. Вызвали врача, и хоть он сделал все, что мог, пытаясь предотвратить начало родов, по прошествии нескольких часов на свет досрочно явился очаровательный малыш.

Спустя три дня Кристофер Гарри Джеймс Кроуфорд, наследник поместья Уортон-Парк, умер. Его храбрая борьба за жизнь закончилась поражением.

Когда жена поправилась, Гарри пытался вернуться в супружескую постель, но Оливия так и не позволила к ней прикоснуться — до самого дня его смерти.

Глава 49

Уортон-Парк

Я сижу в библиотеке, пытаясь осмыслить только что услышанную трагическую историю любви, обмана и страданий. Похоже, я сама — прямое следствие этой истории.

Гарри Кроуфорд — мой дедушка... В моих жилах течет кровь Кроуфордов... Моя мама — наполовину таиландка, привезенная с другого конца света... Элси и Билл мне не родные… а Кит приходится мне... кем именно, я пока не могу понять.

Да, я потрясена, но при этом странно спокойна. Я всегда любила этот дом и поместье Уортон-Парк, хоть и не понимала, почему мне здесь так уютно. Теперь-mo я знаю, что мои предки жили в этих стенах на протяжении трех веков, и само здание наверняка пропитано их духом.