Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Гусаков Глеб Владимирович

8

Казалось бы, все точки над «і» в романе уже расставлены, но читателя в финальной части текста произведения еще ждет эпилог. Он озаглавлен автором «БАБУШКА РАДА» – именно так, большими буквами, чтобы читающий роман не сразу понял, что это за «бабушка» и чему она «рада». Советник Иллиу Капсук приезжает в офис академессы Рагии Магаллук – влиятельной чиновницы в иерархии руководителей Пандеи, Главы Научного ведомства. Эпилог настолько выбивается из общего контекста романа, что позволим себе процитировать его почти полностью:

«Ее голос показался Максиму знакомым. И глаза… Где-то и когда-то он уже видел эти черные, словно сияющие внутренним светом глаза.

– Госпожа академесса, – советник Иллиу Капсук улыбнулся, – у меня смутное ощущение, что мы уже когда-то встречались с вами, нет?

Улыбка коснулась ее губ, ресницы взволнованно затрепетали.

– Ровно тридцать лет назад, – тихо ответила Рагия Магаллук, по-прежнему не отводя взгляда от лица гостя. – Тогда советника Иллиу Капсука звали просто Мак Сим…

– Рада… – у Каммерера перехватило дыхание. – Ты… Но твое лицо?…

– Пластическая операция, – она пожала плечами. – Я сделала ее спустя неделю после того, как ушла от тебя.

– Но почему… – в горле у Максима застрял ком. – Я же искал тебя! Я перерыл всю страну!

– Знаю, – она кивнула. – Тебе сообщили, что я пропала на курорте «Синий берег» в котле Береговой блокады Островной Империи. А я просто перебралась сюда, в Пандею. Другое лицо, новые документы. Рагия Магаллук, студентка первого курса естественно-научного факультета Иерархического университета.

– Но зачем? – Каммерер шагнул к ней и замер, не решаясь подойти ближе. – Я любил тебя!

– И я тебя любила, Максим, – лучистые морщинки обозначились у ее глаз. – Ты знаешь.

– Тогда почему?… Мы же могли быть вместе!

– И полетели бы на Землю, – с легкой иронией продолжила Рагия и вздохнула. – Сказка стала бы реальностью… Мак, а ты думал, кем бы я стала на твоей Земле? Вечным несмышленышем? Приживалкой? Я почти год была рядом с тобой, а ты так и не заметил, что я уже стала другой, совершенно другой. Та перепуганная девочка из кафе на окраине Столицы исчезла навсегда… Ты же горел внутренним огнем, понимаешь? А этот огонь имеет прекрасное свойство – зажигать другие души.

– Я мог бы остаться на Саракше…

– И мысленно все равно рвался бы на Землю… У каждого из нас есть родина. Родина, на которую мы рано или поздно возвращаемся. Я не хотела стать обузой, Мак!

Они замолчали, глядя в глаза друг другу.

– Как ты жила все это время? – Максим закашлялся.

– Как видишь, сделала неплохую карьеру, – Рагия Магаллук лукаво прищурилась. – Госпожа Академесса Иерархического Научного ведомства.

– Я не это имею в виду, – Каммерер наконец справился с комом в горле.

– Личная жизнь? – черные брови взлетели вверх. – У меня есть сын. В этом году ему исполнится тридцать. И уже четыре года как есть внук.

– Сын, которому будет тридцать… – сердце Максима замерло. – Постой, но это значит… Десять лет назад, на Островной Империи, я видел мальчишку, которого посчитал нашим сыном. Но потом он куда-то пропал…

– Это и был твой сын, Мак, – она тихонько засмеялась. – Он вернулся домой, выполнив задание пандейской разведки. Но он до сих пор ничего не знает о своем отце… Правда, я с детства рассказывала ему сказки о прекрасной Земле за облаками и о множестве миров, которые есть во Вселенной.

– Я могу его увидеть? – Каммерер не узнал собственного голоса.

– Конечно, можешь, – Рагия Магаллук пожала плечами, и веселые искры блеснули в ее глазах. – Да ты его уже и видел!

Она взяла с письменного стола небольшую рамку с фотографией и повернула ее изображением к Максиму.

С фото на Каммерера смотрели улыбающиеся темноволосый мужчина с чуть прищуренными карими глазами, красивая женщина и смешной лопоухий карапуз.

– Погоди-ка, – Каммерер застыл, вглядываясь в черты мужчины на семейном фото. – Но это же…

– Да, – сказала бабушка Рада, и голос ее дрогнул. – Твой сын – Эрладо Штертак, первый космонавт Саракша».

Сначала даже и не понимаешь, зачем эпилог понадобился Дмитрию Строгову. Завершить историю любви Мак Сима и Рады Гаал в канонах простенькой мелодрамы? Не секрет, что для читателей всегда оставалось загадкой исчезновение девушки из «Обитаемого острова» – у АБС в «Жуке в муравейнике» и в «Волны гасят ветер» нет ни словечка о ее дальнейшей судьбе.

Но, поразмыслив, приходишь к выводу: эпилог написан не столько для того, чтобы поставить «жирную точку» в романтической истории Рады и Максима, сколько для того, чтобы обозначить еще одну грань проблемы преодоления всеобщего цивилизационного конформизма. Ведь и Эрладо Штертак, и сама Рагия Магаллук – в той или иной мере «плоды» воздействия землянина Максима Каммерера на мир Саракша. Наверное, испытал идейное влияние «бабушки-академессы» и непосредственно не контактировавший с Мак Симом «ракетный» ученый Аегудо Гуртак. Вот и спрашиваешь себя: а способна ли была цивилизация Саракша самостоятельно, без инопланетного влияния прорвать «облачную» завесу? Могут ли некоторые человеческие сообщества самостоятельно идти по пути развития – без сооруженных кем-то извне «костылей» в виде разного рода «грантоедов» и «прогрессоров»? Дмитрий Строгов снова – совершенно так же, как и братья Стругацкие во многих своих произведениях, – оставляет ответы на эти вопросы в качестве «домашнего задания» для читателя.

* * *

Роман Дмитрия Строгова издан и уже полтора года живет собственной, «книжной» жизнью. Ходят упорные слухи, что одна из отечественных кинокомпаний собирается его экранизировать, и есть вполне обоснованные опасения, что в результате мы получим очередной «розовый танк» типа бондарчуковского «Обитаемого острова» или же многолетнюю «тянучку», как было в случае с германовским «Трудно быть богом». Читатели и писатели продолжают спорить о романе на страницах журналов и электронных фэнзинов, в социальных сетях и блогах, на конвентах и форумах, находят свои ответы на заданные автором романа мировоззренческие вопросы.

Был ли роман «Над Саракшем звездное небо» действительно написан Аркадием и Борисом Стругацкими осенью 1983 года? Или же это хоть и добротная, но все-таки поделка анонимных мистификаторов и окололитературных проходимцев?

Почему АБС – если авторство произведения все же принадлежит им – отсрочили его публикацию на целых три десятилетия? Провидчески предугадали некое сходство в социально-политическом развитии СССР образца 1983 года и Российской Федерации в 2013 году и поэтому решили «придержать» роман? Или же была какая-то иная причина?

Случайно ли, что датой 27 марта 1983 года, которая была написана на склейке конверта, принесенного писателем Голубевым в издательство, в опубликованных не так давно рабочих записях братьев Стругацких обозначено и начало работы над романом «Волны гасят ветер»?

Увы, наверное, ответы на эти вопросы мы не получим никогда…

Борис Георгиев, Валентин Ключко

Закат в багровых тонах

(Размышления о повести Владимира Плотникова «Закат отменяется»)

Читатель вправе спросить, почему мы избрали в качестве материала для статьи именно эту повесть Владимира Плотникова, а не более поздние и, если верить критикам, более удачные работы автора? Кажется очевидным, что сам он, единожды обратившись к модному ныне жанру альтернативной истории, счел опыт неудавшимся и новых попыток переписать историю не делал. Кажется бесспорным, что, захоти мы исследовать «жанр через артефакт», стоило бы выполнить сравнительный анализ нескольких значительных произведений, отмеченных премиями и не обойденных вниманием читателей, благо недостатка в подобном материале нет. И все-таки мы считаем, что лучшего примера для демонстрации родимых пятен жанра, чем повесть «Закат отменяется», не найти. Более того, возьмем на себя смелость утверждать: знакомство с творчеством Владимира Плотникова следует начать именно с этой работы.