Вольф Мессинг - Борис Соколов

С учетом этого реальный годовой доход Мессинга мог достигать 50–66 тысяч рублей. Из этой суммы Вольф Григорьевич какую-то часть перечислял на содержание детского дома. Сам он вряд ли тратил на себя, Ираиду Михайловну и Валентину Иосифовну, а также на домработницу (после смерти Ираиды Михайловны в 1972 году) больше тысячи рублей в месяц. Больше в стране реального социализма потратить было очень сложно, даже если каждый день обедать и ужинать в дорогих ресторанах и покупать обновки в валютных «Березках». Мессинг же, судя по отзывам его знавших, большого гардероба не имел, на тряпки и мебель особо не тратился, тем более что более или менее просторную квартиру получил лишь за два года до смерти. Автомобиля он не имел, а кооперативный взнос мог составить до 30–40 тысяч рублей. В год у Мессинга могло откладываться до 50 тысяч рублей. Часть он перечислял детскому дому, но еще больше, вероятно, оседало на книжке. Все заработки первой половины 1940-х годов, несомненно, ушли на строительство двух самолетов для фронта или были съедены конфискационной денежной реформой 1947 года. А вот заработки с конца 1940-х годов и до самой смерти в ноябре 1974 года могли принести Мессингу сбережения порядка миллиона рублей. Впрочем, это, вероятно, максимальная оценка. Она соответствует утверждениям ряда мемуаристов о том, что на сберкнижке Мессинга осталось после смерти артиста около миллиона рублей. Тогда порядка 200 тысяч рублей могло уйти на содержание детского дома и другие благотворительные цели. Но есть и другие свидетельства, согласно которым у Мессинга на сберкнижке после смерти осталось только 100 тысяч рублей. Если верна именно эта сумма, то объяснений этому может быть два: либо доходы Мессинга были на порядок ниже, чем мы предположили, и в действительности не превышали в среднем 10–15 тысяч в год; либо значительные суммы, порядка нескольких сотен тысяч рублей, пошли на какие-то неизвестные нам благотворительные проекты, оказались на других сберкнижках или были обращены в бриллианты и другие драгоценности.

Кстати сказать, этот документ полностью опровергает утверждения некоторых мемуаристов, будто Мессинг прекратил свои выступления в 1972 году, за два года до смерти. На самом деле еще в июне 1974 года он не просто выступал, нолетал с недельными гастролями в далекий Иркутск. Последнее же выступление Мессинга состоялось осенью 1974 года в киноконцертном зале «Октябрь» в Москве. По всей вероятности, оно состоялось в сентябре и было приурочено к 75-летнему юбилею артиста.

В последние годы жизни артрит доставлял Мессингу все большее беспокойство. Лунгина свидетельствует, что «стало почти закономерностью, что с приходом тепла и зелени Вольф Григорьевич ложился в больницу. Вот и ранней весной 1972 года вновь назрела необходимость отправляться на ежегодное обследование и лечение в клинику Вишневского. К этому времени рядом со старым зданием выстроили высокое, вполне современное и комфортабельное к нему приложение. Так что на сей раз Мессингу легко выделили отдельную палату, и когда я впервые навестила его по случаю этого грустного новоселья, он, стараясь не огорчать меня, сказал, что чувствует себя не больным на обследовании и лечении, а отдыхающим в санатории. Увы, я хорошо понимала, какой ценой платил он за эту внешнюю жизнерадостность. Хронические боли в ногах все больше сгибали его в пояснице, а костлявые, безвольно повисшие руки и взлохмаченная голова дополняли тягостный облик Мессинга. Но душевной немощи он не проявлял, по-прежнему трогательно всему радовался, как дитя. В этом не было старческого впадания в детство: таким я встретила его двадцать лет назад…

А между тем в самой жизни Мессинга веселого оставалось все меньше. Следующей весной повторилось прежнее: снова больничная палата, в которой он теперь проводил большую часть времени, а прогулки сократились. Потому на сей раз он прихватил книг больше обычного, прежде всего те, что недосуг ему было прочесть раньше.

— Знали б дарители, что я еще их не раскрывал, — говорил мне Вольф Григорьевич, показывая два солидных фолианта с автографами авторов.

“Дневник хирурга” Вишневского имел такую надпись: “Вольфу Григорьевичу Мессингу на добрую память от автора — А. Вишневский, 27 марта 1969 года”.

Вторая книга — “Мысли и сердце” Николая Амосова, известнейшего хирурга, талантливого публициста и очеркиста, имела более трогательные дарственные слова: “Вольфу Григорьевичу Мессингу в знак удивления и восхищения чудом — Амосов, 25 декабря 1965 года”.

Отдельные главы из этих книг раньше ему прочитывала вслух Ираида Михайловна, а у самого Мессинга по занятости все не доходили до них руки. И вот теперь он решил восполнить пробел. Да в его положении они были как нельзя более кстати: добрые и мудрые книги о силе духа и бренности тела.

Он всегда не только гордился друзьями живущими, но и свято хранил память об ушедших. И тогда почему-то сказал, показывая те книги:

— Вот видишь, на отсутствие друзей не могу пожаловаться… Навешают и дома, и здесь. А вот умирать я буду в полном одиночестве…».

Однако необходимо оговориться, что ко всему, сообщаемому Лунгиной, надо относиться с осторожностью, особенно в плане хронологии. Так, согласно ее мемуарам получается, что в 1973–1974 годах Мессинг почти не покидал клиники Вишневского. Она пишет: «К концу лета 1974 года кризисные симптомы вроде бы миновали, Мессинг явно пошел на поправку, нос предписанием полного покоя». Между тем, как мы помним, еще в самом начале лета 1974 года, в июне, Мессинг провел успешные недельные гастроли в Иркутске, за тысячи километров от Москвы.

По словам Лунгиной, она возвратилась в Москву из Гагры поздним вечером 30 октября 1974 года. А уже утром 31-го проснулась от телефонного звонка: «Врач нашего института, извинившись за ранний звонок, сказала:

— Ваш друг Вольф Григорьевич находится у нас… Ему очень плохо, и предстоит тяжелая операция по замене подвздошных и бедренных артерий!..

И надо же случиться, что во время моей поездки в Гагры его угораздило выехать на гастроли в Закарпатье, когда два последних года всякое выступление давалось ему с огромным трудом, я бы даже сказала, с мукой. Но это во мне говорят эмоции, а он и не мог иначе… (это еще одно доказательство того, что Мессинг гастролировал буквально до последних дней жизни. — Б. С.).

Теперь я сама позвонила Александру Давидовичу — заведующему отделением реанимации, чтобы выяснить подробности того, что случилось с Мессингом. Гастроли он таки до конца не довел, адские боли скрутили его, и он вместе со своей ведущей первым же рейсом вылетел в Москву. Осмотрев Мессинга, директор института профессор Бураковский предписал немедленную госпитализацию. Через полчаса машина скорой помощи прибыла за ним. Валентина Иосифовна поведала мне весьма прискорбную подробность. Когда она под руку провожала Вольфа Григорьевича к машине, он остановился на полпути, печально оглянулся на свой дом и с надрывом сказал: “Я его… больше не увижу…”

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});