Ягор Дайч - Василий Евстратов

недобитый братьями охранник:

— Jǐngbào! Jǐngbào! Wǒmen bèi xíjī liǎo! Fùnǚ zhèngzài bèi dàizǒu…[1]

Теперь видимо добили, так как крик резко оборвался. Но свое поганое дело он сделал: еще недавно стремившиеся во что бы то ни стало добраться до меня хунхузы, как один, развернулись, и дружно рванули в сторону расположения пленных.

Услышав удаляющийся топот, я осторожно выглянул из-за угла и только спины увидел, ни один в мою сторону не побежал.

— Куда, твари? — заорал я в полный голос.

Дзых. Дзых. Дзых… — будто из пулемета выпустил я оставшиеся патроны в спины бегущих, но этим их не остановил, а наоборот, еще больше ускорение придал.

— Черт! Черт! Черт, — ругаясь, я было принялся в темпе заряжать Винчестер, но…

— А-а-и-и, — раздался крик у меня за спиной.

С трудом увернулся от удара меча, упав на землю и тут же откатившись в сторону, оставив на месте Винчестер.

Откуда эти двое взялись, черт их знает, но сумели практически в упор ко мне подобраться. А я, переживая за братьев, такая толпа к ним рванула, до последнего не почувствовал направленные на меня взгляды. И если бы впереди бегущий меченосец не заорал, видимо хотел меня ошеломить, у него были бы реальные шансы со мной одним ударом расквитаться. А так…

Еще раз откатился в сторону, и тут же, из положения лежа, переместился за спину второму хунхузу…

Х-р-р, — захрипел он распластанным горлом.

Нож у меня, как бритва острый, из ножен достать его секунда дела.

— А?.. — замер на месте меченосец, не веря своим глазам.

Только что он пытался «белого демона» мечем достать, а тот у него в ногах катался и вот, «демон» на глазах исчез, чтобы появиться за спиной у напарника, полоснуть того ножом по горлу и снова исчез…

Х-р-р, — чтобы появиться за спиной у самого меченосца.

Давно я с такой скоростью не действовал. В один миг разобрался с чуть не прикончившей меня парочкой, засунул нож в ножны, «шагнул» к Винчестеру, в темпе принялся его заряжать и одновременно концентрироваться на точке.

Воткнув шестой патрон в подствольный магазин, за спиной как раз упали на колени еще не понявшие, что они уже мертвы, хунхузы. Закончил с концентрацией — «прыжок», краткий миг дезориентации, концентрация — второй «прыжок», концентрация — третий «прыжок».

— С-с-су, — это и все что удалось из себя выдавить, все еще находясь в состоянии концентрации, благодаря «духовному взору» увидел и осознал всю картину разом и целиком.

Вот к тайге бегут женщины с детьми, кого на руках держа, других за руку за собой таща. Навстречу гневно возопившим от этого зрелища хунхузам с разных сторон вышли братья. Вскинув к плечу свои Винчестеры, они разом заработали рычагами перезарядки, пытаясь, если не остановить набегающую на них толпу бандитов, то хотя бы притормозить их, чтобы дать возможность недавним пленницам скрыться в тайге.

У них это плохо получилось, так как стреляли они оружием с глушителями, хунхузы просто не осознавали, что их расстреливают. Мои выстрелы с тыла тоже особо повлиять на ситуацию не могли, но я все равно не прекращал стрелять, все свои чувства зажав стальными тисами…

Главное не мазать, минус каждый бандит — плюс один на выживание братьев.

Дзых. Дзых. Дзых. Дзых. Дзых.

На глазах редеющая толпа хунхузов почти накрыла собой братьев, у которых в этот момент патроны закончились. Вот Гриша свое оружие на землю положил, оскалившись шальной улыбкой, достал нагайку и навстречу толпе шагнул. Степан с Андрюхой, вот уж не знаю где они их взяли, сменили Винчестеры на дрыны и по бокам от брата встали.

Дзых, — выстрелив последний патрон, я, сжав зубы, наблюдал, как оставшаяся толпа нахлынула на братьев.

[1] Тревога! Тревога! На нас напали. Женщин уводят… (Кит).

Глава 25

Толпа как нахлынула, так и отхлынула от моих братишек.

Стало видно почему.

Гриша что-то невероятное творил: нагайку и не видно в его руке было, мелькает там что-то, да и только. Зато результат… не моя стрельба им в спины из бесшумного оружия, а вот эта кровавая вакханалия, устроенная братом, до печенок впечатлила хунхузов.

Но не только Гриша на них жути нагнал.

Андрюха со Степаном от него не отставали, дрыны в их руках, что ветряные мельницы в ураган, с такой скоростью вертелись. Ну а хунхузы, они в основном мелкие, легкие, не от хорошей жизни в бандиты подались, от вечного голода. Так что одного удара им хватало, разлетались изломанными тушками по сторонам.

А тут и Хрисан, который не стал в общую свалку ввязываться, отступил за спины братьев и там, сжав в тисках воли эмоции, в темпе, но не суетясь, спокойно перезарядил свой Винчестер. Вот тут-то хунхузам окончательно и поплохело: на них своим темным глазом глядела банка глушителя, сея тихую смерть. На кого смотрела, со столь близкого расстояния энергии пули вполне хватало, чтобы голова, как гнилой арбуз, на части разлеталась.

Вот и дрогнули бандиты, попятились.

Окончательный же перелом наступил, когда из ещё недавно осажденных домов выскочили дауры, быстро смяв оставшийся там немногочисленный заслон. Вот тут-то хунхузы, все как один — резко, и сорвались в сторону тайги, в надежде спастись.

Мы с Хрисаном провожали их выстрелами, благо к этому времени я успел, пусть не полный магазин, но все же перезарядиться. Ну и дауры довольно опустошительный залп дали, последнюю же точку поставили выехавшие из тайги пятеро всадников. Не слезая с лошадей неизвестные расстреляли тех немногих, кто еще в живых оставался.

Долго рассказывал, но все это так быстро произошло, что я только сейчас начал осознавать — все закончилось, с бандой покончено и мы с братьями даже живы, не знаю насчет — целы ли.

Наведя оптический прицел на тех верховых, что из тайги пришли, опознал их, только после этого торопливо к братьям направился, на ходу снимая прицел о Винчестера и убирая