Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

Вру! Сколько не убеждай себя, что тебе плевать на других, но наблюдать за тем, как издеваются над существом, к которому ты чувствуешь что угодно, кроме безразличия — это пытка. Я смотрела и не имела никакой возможности остановить творящиеся безобразия, потому что Лу заперла меня в созданную за пару мгновений клетку, чтоб я у нее под ногами не путалась и не приставала с глупыми просьбами остановиться.

Вот и сижу теперь, как попугай за серебристыми прутьями, сквозь которые всего лишь рука пролезает, ну и нога еще. Да только к чему эти части тела выставлять? Разве что подножку носящейся по площадке дамочке сделать. Хотя вряд ли сработает. Она шустрая, ловкая и до противного внимательная. Устроила бег с препятствиями для первого Хранителя в его новой ипостаси. Причем препятствия сыпались на испытуемого, как из рога изобилия, в то время, как дразнящая его демоница не испытывала никаких неудобств на своем пути.

Что только она с Арацельсом не делала… Лупила его неизвестно откуда взявшимися молниями, протыкала железными прутьями, сотканными из воздуха, не забывая при этом следить, чтоб не были задеты жизненно важные органы, так как на их регенерацию, по ее словам, уйдет слишком много времени. Лу швыряла в изменившегося мужчину пылью, душила его каким-то вязким туманом, от багряного цвета которого даже у меня — стороннего наблюдателя возникали жуткие ассоциации. А это синеокое чудовище все импровизировало и импровизировало, заставляя тестируемый объект выживать на его территории вопреки ловушкам, атакам и прочим бесчестным способам достать противника. Перевертыш просто не дал ему никакого выбора, продолжая выматывать физически и морально. Но, к чести блондина, следует отметить, что пару раз он все-таки зацепил эту тварь. Вот только следы от острых когтей, оставленные на ее теле, затягивались под громкий хохот демона с такой же быстротой, как вырастали колья из-под земли и появлялись зыбучие пески посреди небольшой, казалось бы, площадки. Аттракцион ужасов для одного не замороженного во временной ловушке зрителя, которым к несчастью оказалась я.

О разводе с таким мужем больше говорить не хотелось, а вот желание его угрохать, которым горел Арацельс, я теперь разделяла целиком и полностью. Да только куда нам на территории Высшего с ним тягаться? Он же нас одной левой… и на лопатки. Причем всех. Штабелями. А потом еще и поржет вдоволь, расхаживая между побежденными. И я считала его адекватным? Да уж, пора не только слуховой аппарат покупать, но и очки заказывать. Наивность, говорят, не лечится, а жаль.

Закончился этот кошмар весьма неожиданно. Пошвыряв Арацельса, словно мешок с мукой, от одной прозрачной стены к другой раз этак пять, демон запер его в ловушку, подобную тем, в которых находились другие Хранители, и собрался, было, передохнуть, как вдруг окружающий пленника воздух вспыхнул алым, и он, вопреки ожиданиям Лу, выскользнул из пространственно-временной западни. Каким невероятным образом ему это удалось — ни демон, ни тем более я, не поняли. Зато сколько было восторга на физиономии моего "супруга"… Он, она то есть, даже в ладоши захлопала от восхищения, и впервые за период нашего знакомства мне довелось увидеть, как в ничего не выражающих сапфировых глазах появляются эмоции. Настоящие, живые… Непостижимо!

И, если Лу в этот момент хотелось любоваться, то на Арацельса было больно смотреть: мало того, что трансформация жутковатая, так еще и кожа вместо черных вен (в расслабленном состоянии они бледнели и становились слабо заметны), покрылась синяками и кровавыми потеками. Рухнув на землю, мужчина несколько секунд неподвижно лежал, после чего начал медленно подниматься. Упрямец! Злой, усталый… гордый.

Я вцепилась руками в прутья своей клетки, прильнув к ним всем телом. Тонкие с виду, но крепкие и холодные, они не пускали меня на волю. Не пускали до тех пор, пока пребывающая в отличном настроении демоница, не решила-таки уничтожить мою серебристую тюрьму так же быстро, как и создала ее. Уже привычный легкий щелчок пальцами, и… я чуть не повалилась на колени, потеряв опору.

— Ну, ты и скотина, супруг, — прошептали губы, едва шевельнувшись.

— А кто без недостатков? — вовремя придержав меня, сказала перевертыш, — Иди, давай, к нему, он заслужил свой приз.

— Что? — мой вопрос заставил ее закатить глаза и громко вздохнуть.

— К нему иди, говорю. Что ж за жена мне досталась такая, а? Когда ты соображать быстрее начнешь?

— На нашу золотую свадьбу, — мое недовольное бурчание позабавило собеседницу, я же, не давая ей возможности передумать, поплелась к своему изрядно побитому Хранителю. Побитому, но не проигравшему в этой неравной схватке с тем, кто был на данной территории царем и богом. Не справедливо, да. А… кому легко?

— Ну-ну, — донеслось мне вслед. — Очень на это надеюсь, куколка. И кстати… Тейцерон* свидетель, а крассссноглазого красавчика я заполучу. Попозже. Когда он, наконец, сам поймет, что со мной ему будет куда лучше, чем с Эрой.

Очень хотелось сказать, что вышеназванный Тайцерон (или как его там?) подавится, а синеглазая ехидина обломается, ибо кроме них с Эрой на этого мужчину еще и у меня кое-какие права имеются, но благоразумие возымело верх над раздражением, и с моего языка не слетело ни слова. Зато я обернулась, чтоб посмотреть в лицо этой в край обнаглевшей стерве, а увидела только ее спину и виляющий зад, обтянутый черной тканью сарафана. Пританцовывая, женское воплощение Лу неспешной походкой направлялось к Каме. Вот и очередная жертва ее повышенного внимания. Губа не дура, однако.

— Его, надеюсь, мучить не будешь? — как-то совсем убито поинтересовалась я.

— Ну, что ты, не переживай. Просто пообщаюсь, новости Карнаэла узнаю и прочее, — кокетливо подмигнув мне, ответила босоногая бестия и потопала дальше, на ходу меняя цвет сарафана на изумрудный с блестками. А я тем временем приблизилась к сидящему на земле Арацельсу. Если уж сам Высший дал нам передышку, грех ей не воспользоваться.

— Уйди, — процедил мужчина сквозь зубы с такой злостью, что я невольно отдернула протянутую, было, руку назад.

Первый Хранитель не шелохнулся. Он продолжал сидеть, опустив голову вниз, длинные двуцветные волосы падали на лицо, скрывая его выражение. Но мне не надо было видеть, чтобы знать: он в ярости. Вот только повернуться и уйти, сил почему-то не было. Или… не было желания?

— Одна гонит, второй тоже… Мешаю я вам, что ли? — обиженно поджав губы, проговорила я и села рядом.

Он шарахнулся в сторону, зло прошипев:

— Не надо. Меня. Жалеть, женщщщщина!

— Даже не думала, — на полном серьезе ответила я и принялась с деловым видом изучать его внешность.