Пастыри чудовищ. Книга 3 - Елена Владимировна Кисель

в горле. Позади Гриз взлетает на ноги Мел:

— Мясника?! Да какого…

Гриз делает ещё шаг, и мы стоим теперь очень близко — я могу рассмотреть каждый травянистый извив в её дивных глазах. Губы её кривятся чуть виновато, когда она шепчет:

— Нам не узнать, что тут стряслось, пока мы не перехватим кого-то из зверей. Но они избегают показываться на глаза людям. Держатся в стороне, пока не нападут. Не нападут, понимаешь?

Понимаю, что у меня сердце вылетит через грудную клетку. От того, что она в шаге — ближе, чем на наших прогулках, таких редких, силой вырванных у тысяч и тысяч дел.

Мел присвистывает.

— На живца?

Гриз чуть наклоняет голову, но обращается будто бы только ко мне.

— Они нападают на охотников. Чаще всего — на одиночек. Мужчин. И единственный способ, чтобы это выглядело правдоподобно, а охотник не пострадал…

…вызвать проклятого устранителя. С его белым костюмом, самодовольной ухмылочкой («Приятно видеть, как вы цените мои маленькие таланты») и выедающей душу любезностью в последние девятницы («Милый вечер, да? Господин Олкест, может быть, подменить вас на дежурстве?»). Того, на ком словно написано «Охотник и хищник», у кого есть Дар Щита — гарантия, что он будет невредим…

Всё во мне осознаёт, как это правильно. Каждый нерв во мне кричит, что этого не следует делать.

— Но они ведь с Лайлом где-то на задании, разве нет? И если даже отзовутся — пока Нэйш доберётся сюда… И если на него попытаются напасть, он точно не устранит зверя на месте? А ты ведь хочешь перехватить зверя и попробовать соединиться с ним разумом?

Я выдумываю аргумент за аргументом, один другого убедительнее. И что с того? Я не переношу этого типа, и меня с души воротит, стоит только представить его голос: «Удивительно, что вызвали меня. Кажется, вас берегут, господин Янист. Может статься, для других важных дел».

— Я могу это сделать.

Гриз моргает недоуменно, и я уже не таясь беру её за руку. Говорю, глядя в расширившиеся глаза:

— Так будет даже правильнее. Если кто-то следил за селением, то знает, что сюда пришли охотники. Расспросили людей. А теперь время идти по следу.

«Даже и не думай», — едва заметно обрисовывают губы Гриз. С неё наконец-то слетела отстранённость, вид поражённый и испуганный, и пусть мне даже приятно, что она волнуется за меня…

— Нет, послушай! Тогда мы можем отправиться сейчас же. Я умею читать следы… — Мелони фыркает. — Ну, более или менее, но чтобы изобразить охотника — хватит. Вы меня будете страховать в стороне. Вмешаетесь, если что. Опасности почти ника…

Она рывком высвобождает свои пальцы из моих.

— Никакой опасности? Ты видел Энкер? Я не смогла пробиться к животным. Если там что-то подобное и меня не услышат… если будет алапард? Если мы не успеем…

«Вас берегут», — смеётся голос Нэйша у меня в голове, и я удерживаю Гриз, когда она пытается пройти к двери.

— Но вы успеете. У нас с собой снотворное… звери всегда нападали по одному, так же действительно проще.

Я гляжу в полыхающие безумной зеленью глаза — и в какой-то момент мне кажется, что я слышу ответ: «Но если вдруг… я тебя потеряю» — и готов уже улыбнутся и пообещать, что этого не будет никогда-никогда…

— Морковка прав.

Единый Всемогущий, я забыл про Мелони. Мы забыли — потому что Гриз вздрагивает и оборачивается с разбуженным видом.

Мел изо всех сил делает вид, что её занимает лезвие своего ножа.

— Они не убивали сразу. Всегда устраивали гонку. Пляску. У нас будет навалом времени, чтобы поближе подойти, а ты успеешь применить Дар — хоть так, хоть на крови. И ещё… забыла второе правило ловли на живца?

— Что за правило?

Отвечает мне Гриз — хмуро и не сводя взгляда с Мел:

— Это из «Кодекса Охотника». «Чем более предсказуема наживка — тем удачнее охота».

По части «сотворить что-нибудь неожиданно неприятное» я уж точно не сравняюсь с Нэйшем в ближайшие полстолетия.

— А… первое правило?

— «Нужно знать, на кого охотишься», — отзывается Мел. Но Гриз добавляет — уже отвернувшись от двери:

— «Или хотя бы знать, что охотятся не на тебя».

Глава 3

ЯНИСТ ОЛКЕСТ

О чём думает наживка?

Лайл рассказывал о своём первом выезде с Нэйшем — охоте на лисицу-драккайну. И уверял, что думалось в основном «о еде, боли в ногах и о том, где ж этот клятый устранитель».

Я думаю о любви.

Она здесь, моя невыносимая. Я иду по влажному, болотистому лесу, держу арбалет наперевес и изо всех сил изображаю охотника. А она где-то позади или сбоку, невидимая в маск-плаще, неслышная… и всё ещё не согласная со мной и Мел, наверное.

Даже согласившись, Гриз встревоженно глядела, как Мел меня инструктирует. Убедилась, что я экипирован и понимаю, что нужно делать. И уже когда мы остались одни, спросила негромко:

— Тебе-то самому это зачем?

И, не дождавшись ответа, отвернулась досадливо. Похоронив мои надежды на напутственный поцелуй.

Но ты ведь не могла не понять, — говорю я ей мысленно. Это не мальчишество и не попытки играть в подвиг. Просто я хочу быть рядом с тобой. Во всём. Помочь тебе хоть чем-то. Я понимаю, что я подготовлен меньше остальных — значит, время учиться. Ты ведь тоже понимаешь, что я не останусь в стороне. Может быть, ты беспокоишься за меня и хочешь уберечь… но не нужно. Мой путь давно начертил в небесах Единый, и если он перевил его с твоим — значит, я спокоен. Будь что будет.

Кажется, я слышу ответный вздох — но нет, это вздыхает в кронах елей ветер… Лес мрачен и угрюм вокруг, остатки листвы на кустарниках кажутся грязным тряпьём. Я иду по тропам собирателей грибов и ягод — меньше риска свалиться в охотничью яму. Держу курс на место предпоследнего убийства, выхожу на поляну, где нашли жертву. Опалённые знаки на стволах, прогоревшие кусты. Метки огня, жертва била по зверю. Вот глубокие женские следы в грязи и след волокуши — женщины тащили тело. Вся поляна истоптана, и в слякотной неразберихе следы теряются, но вот немного дальше — крупные лапы. Волк-игольчатник или же кербер, судя по массивности — последний. Я кружу, распутывая петли звериного пути: нужно увидеть, куда хищник ушёл после того, как убил охотника.

Мел (где она, интересно?), наверное, цокает языком недовольно: много времени трачу. Пока наконец не выхожу к заболоченному виру — вроде бы, просто