Белые искры снега - Анна Джейн

— Наверное, ей пора уже рассказать? — обращаясь словно к самой себе, проговорила негромко Ранджи.

— Что рассказать? — не поняла я, просматривая одним глазом чайную карту. — Ну-ка, ну-ка. Вы что-то скрываете от своей прекрасной подруги?

Девчонки переглянулись. Раджи ухмыльнулась.

— Да колитесь уже! — рассердилась я.

— Дело в том, — начала Алёна под ободряющим взглядом Алсу, — что Женя хотел сделать тебе на День рождения сюрприз-признание.

— Чего-чего? Какое еще признание? — удивление во мне зашкалило.

И мне, наконец, поведали эту славную историю, забавность которой граничила с глупостью.

Я не знала, что приключилось с Женей, зато узнала, наконец, почему господин Зарецкий постоянно твердил мне про какие-то розы. В кафе мне рассказали тайну — на День рождения Хирург приготовил для меня классный букет роз, который должен был принести в нашу комнату официант, но вместо этого притащил резиновую куклу, которую я теперь хранила дома, хотя, вообще-то, нужно было бы выбросить. Скорее всего, официант перепутал заказы и отнес мои цветы в другую комнату — наверное, обладателю королевских замашек и комплекса принца. Однако из-за драки и из-за того, что охрана вышвырнула моих друзей-парней на улицу, Женя не успел со всем этим беспределом разобраться, а потому, поняв, что у него ничего не получилось с персональным подарком, попросил всех держать от меня это в тайне. Ему казалось, что если я это узнаю, то он в моих глазах опозориться и опуститься. По крайней мере, так интерпретировали случившееся девчонки, вернее Алёна. Алсу иногда дополняла ее, а Ранджи по своему обыкновению молчала, откинувшись на спинку дивана.

— Вот так вот все и вышло. Женька очень расстроился, — закончила сие печальное повествование Алёна.

— Ничего себе, — только и смогла проговориться, услышав все это. Теперь моя слегка уменьшившая злобность перенаправилась на Ярослава — если бы не он, возможно, сейчас у нас с Женькой начинались бы отношения, которые мне так требовались! Этот мальчишка везде мне успел нагадить. Методично и системно — тут, там, здесь. Правда, тотчас мне вспомнилось, как он почти самоотверженно спас меня от летящего бюста и проломанной головы, и я вдруг смягчилась, на миг почувствовав те странные ощущения, которые посетили меня, когда он обнял меня, прижав к себе.

Я даже прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться на этом крайне странном, но волнующем воспоминании, и медленно сделала несколько больших глотков остывающего кофе.

И лучше бы я не открывала глаза. Ведь когда я сделала это, то увидела того, кого не должна была видеть. Кто же это был? Нет, в середине переполненного зала появились вовсе не Женька, не дядя Тим и даже не Ярослав. Около одного из столиков я узрела симпатичную озорную девчонку лет пятнадцати в легком топике и джинсах, которая глядела мне прямо в глаза.

Правильные аккуратные черты худенькое лица, обрамляющие его короткие темно-русые прямые волосы, выступающие скулы и заостренный подбородок, ухмылочка на тонких нервных губах. Только вот в зеленых глазах не было привычной игривости и доли ехидства — только серьезность. А руки, всегда активно жестикулирующие, беспомощно опущены вниз.

Стоп.

Откуда здесь появилась эта очень знакомая мне девчонка в летнем наряде? И почему я знаю, какое выражение должно быть в ее глазах?

Что вообще творится?!

За доли секунды до меня вдруг дошло, кто это, на кого похожа эта девчонка. Меня обдало волной всепроникающего холода, по глазам ударили мелкие осколки льда, а рук коснулась зимняя река — кончики пальцев мигом похолодели.

Я узнала ее. Но это было невозможно… Невероятно. Нереально!

Кажется, она улыбнулась мне. Так же приветливо, как и много лет назад.

Это длилось всего мгновение. Компания шумных посетителей, около столика которых маячило мое личное видение, встала, на пару секунд закрыв собой хрупкую высокую фигуру девчонки, и когда они отошли, ее там уже не было.

Теперь я видела только лишь столик с парой пустых бокалов да дымящейся пепельницей и отодвинутыми как попало стульями.

Воздух в груди тут же стал каменным. Руки — тоже. От неожиданности кисти мои разжались, но кофейная чашка упала не на меня, а на стол и даже не разбилась. Зато остатки капучино тут же разлились — хорошо, что его было совсем немного. Я, правда, даже и не сделала попыток хотя бы поднять перевернутую чашку, продолжая взирать туда, где только что стояла та, которая ушла из жизни много лет назад.

— Ты чего, Насть? — удивленно уставились на меня три подруги. Я ошарашено потрясла головой и ошарашено кивнула в зал.

— Что там? — не поняла Алсу.

— Там человек стоял! — сообщила я подругам хрипло, чувствуя дрожь в руках. Из-за осколков льда, попавших в глаза, появились слезы — в отличие ото льда не холодные, а горячие.

— Какой человек? — почти хором спросили они с недоумением, не понимая, почему у меня такое испуганное лицо.

— Официантка?

Я помотала головой.

— А кто?

— Девчонка, подросток, в джинсах и в топике. И я… — Я постепенно восстанавливала дыхание. — Я знала ее, но…

Тут я замолчала.

— Что но? — в глазах у каждой из девушек стоял большой знак вопроса. Такой меня они еще, кажется, не видели.

— Ее нет в живых уже много лет, — прошептали сами собой мои губы. Кажется, они тоже стали каменными.

— Да ты обозналась, — уверенно заявила Алсу.

— Нет, это была она, именно она.

— Что? — черноволосая подруга потрогала мой лоб, проверяя, нет ли у меня температуры. — Уверена? Чего-то ты холодная какая-то.

— Ты сегодня ничего не пила, Насть? — осторожно спросила Алёна. Ранджи молча вытащила салфетки и стала протирать стол. На розовых салфетках тут же появились бесформенные темные пятна.

— Вино, с дя… братом, — вовремя поправилась я, зачарованно глядя на эти пятна. — Но совсем немножко.

У меня что-то с головой? Обморок, галлюцинация… Что будет дальше? В моей голове появятся голоса, приказывающие мне вершить великие дела?

То, что я видела призрака, мне даже в голову не приходило. Я была настолько рациональной, что мне казалось, что я просто схожу с ума.

— Ты, наверное, перепутала что-то, — осторожно предположила Алсу. — Перенапрягаешься, наверное, много. Дан говорит, что ты даже и дома сидеть без дела не можешь. И спишь мало. Недосып и перенапряжение влияют на нервную систему, знаешь ли.

Я согласно кивнула — спала я, действительно, не очень много, куда меньше положенных восьми часов — в половину меньше. Может быть, пришло время изменить распорядок дня?

— Но это была именно она. Я отлично видела ее лицо