Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

На этих незатейливых фотокарточках беззаботные жених и невеста навсегда останутся влюблены и юны, счастливы и прекрасны. Они понемногу подчинялись указаниям Софки, громогласно заставляющей держать спины ровно и послушно смотреть в объектив, но на волю часто прорывался смех или очередная гримаса Космоса, которому не нравилась расшалившаяся метель, наводившая в воздухе свои порядки.

Ведь сегодняшний день был только для него и Лизы…

Для Холмогоровых!

Витя, мельтешивший за спиной Голиковой, почти не напоминал ей о вчерашних слезах, то и дело пытаясь испортить кадры новобрачных, но Софа была готова бегать с фотоаппаратом вечно, не боясь растянуться на обманчивых снежных дорожках. Этого дня все очень долго ждали, и она не может не запечатлеть его, чтобы после вспоминать, что в жизни есть не только обыденность.

И что на фото Софка с Пчёлкиным тоже выглядят едва ли не молодоженами…

Они дурачатся и шалберничают, им ничего не мешает беззаботно плавать в облаках, как это бывало раньше.

Однажды они просто возьмут фотки в руки, посмотрят на свои до глупости смешные лица и забудут всё свои ссоры!

Легко…

— Наконец-то, приехали! — грянули хором Чернова и Холмогоров-старший, когда Космос помогал Лизе выбраться из автомобиля, придерживая подол её платья от сероватого снега под ногами. — Ещё бы отличились, опоздав на собственную свадьбу!

— Можем, когда хотим, — невеста и жених пытались сохранить серьезность перед нарочито строгими отцом и тёткой, но безрезультатно. — Прости, Ёлочка! Зато фотки классные получились, Софа соврать не даст!

— Фотки, фотки… — Елена Владимировна, запахивая на себе длинную серую норку, передразнивает тон племянницы. — Послушалась бы старую тётку хоть напоследок. Нет же, вам лишь бы где-нибудь помотаться, чтобы мне нервы помотать!

— Ладно, уважаемые, чего на молодежь покрикиваем? — вмешался Рафалович, облаченный в темно-красный пиджак. Он по традиции зажимал между зубами бесценную папироску «Беломора», в очередной раз нарушая свои обещания перед любимой женщиной. Не бросить курить ему в этой жизни. Никогда. — Главное, что лихо домчались. А там впереди ждёт устроенная семейная лодка, самая настоящая!

— С этими прохиндеями всегда будь настороже, уж поверьте, — Юрию Ростиславовичу лучше других известно, какие дела могут творить Космос и его друзья. Он наблюдает за этим слишком долго, чтобы не радоваться тому, что сын женится, — что, без приключений доехали? А я же возьму у Софы фотографии первым, не поленюсь…

— Папа, хватит тебе! — Космос не готов слушать нравоучения отца и в женатой жизни, но, видимо, придётся. — Доехали в лес за орехами. Лизку не утрясло, а двое потерпевших тоже на местах…

— Всё, родные, нам пора, — теперь пришла очередь Лизы торопить Космоса, а заодно и всех близких. — Не поверьте, дядя Юра, но Кос гнал нас больше всех. Поэтому теперь можно и побегать!

— Тогда побежали слушать марш Мендельсона! — залихватски объявил Пчёлкин, махнув рукой, чтобы сразу же словить на себе не самый понимающий взгляды Елизаветы. Логичнее было бы высказать эту фразу Голиковой: она бы обрадовалась, расценивая всё однозначно, но Витя обратился к сестре. Немного… немая сцена. — С Косом бегите. Я рядом постою…

— Главное, чтобы не в твоем исполнении слушалось, Пчёл, — таланты Пчёлы мало впечатляли Холмогорова, — бедные барабанные перепонки!

— Да фиг тебе, Кос, — Витя не сомневается в своих силах, — если надо, то и спляшу, я же парень талантливый.

— Сегодня не твоя очередь женихаться, жук!

— Я про это не говорил.

— Тебе туда и не надо, пока вести себя не научится…

Короткая перепалка Вити и Космоса, едва начавшись, завершена Лизой без боя. Ребята просто не стали с ней спорить, потому что эта неугомонная не просто невеста, но и именинница. Её желания закон. К тому же Космос сам схватил Лизу за руку, торопя скорее стать мужем и женой официально.

В старинную залу, украшенную живыми цветами, молодожены входят в положенное время. Их приветствуют текстами, заученными наизусть, а от последующей реплики о поэтичности Энгельса будущие Холмогоровы понимающе переглядываются, не сдержав смеха. «Капитал» и прочие марксистские труды снились Лизе в ночных кошмарах, а Космос удивлялся тому, что ничего не меняется. Формальности!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Может, к его свадьбе могли бы и новую речь придумать для разнообразия? А Энгельса и прочую пыльную нечисть Космос перестал уважать, когда Лиза с воплями и криками о своей усталости учила политэкономию. Но это мелочи…

Впрочем, вполне приятные!

А Лиза, слушая проверенную годами речь регистратора, смотрела прямо перед собой, временами крепко сжимая локоть Космоса. У нее не было желания отодвинуться от мужа больше, чем на сантиметр. Это её честный душевный порыв — никогда не разлучаться с космическим пришельцем. Ныне Павловой кажутся неведомыми моменты горького восемьдесят девятого года. Она надеялась, что Кос также похоронит их в памяти и заглушит. Не вспомнит, что они чуть ли не навсегда расставались ещё год назад. Все пути вели к сводам Грибоедовского дворца бракосочетания, и силы, соединившие их вместе на свадьбе у Филатовых, красноречиво советовали упрямцам не бежать от судьбы.

Лиза с твердой уверенностью говорит «да», когда ей задают закономерный вопрос о согласии на вступление в брак. Она не сомневается, о чём хочет оповестить все государственные инстанции Советского Союза. Павлова заголосила так громко, что Софа, стоявшая чуть поодаль, еле сдерживает в себе смешок, рождённый боевой удалью подруги. Готова к труду и обороне! И к грядущей семейной жизни…

Год за два, держи ухо востро и не бойся крутых поворотов фортуны. В остальном — полная обустроенность, чаша любви и серебряные туфельки хоть каждый день. Если, конечно, Лиза вообще умеет на что-то не обращать внимания, и сможет полностью посвятить себя домашним хлопотам. И в этом Софа сильно сомневается: Павлову слишком сложно обуздать. Если только Холмогоров сильно постарается!

Однако Голикова не питает иллюзий о том, как проводят свои трудовые будни Космос и Витя. Иначе бы старые друзья не говорили ей, что связалась она с братвой, а с виду же приличная девочка при маме и папе. Но всё-таки сегодня праздник. И свидетельница невесты должна заряжать всех радостью, подражая новогодней гирлянде.

Софка и будет. Никто не залезет к ней в голову, и не узнает, о чём Софокл думала, стоя в торжественной зале рядом с молодожёнами.

Космос не менее бодро оповещает окружающих, что на вступление в новую жизнь он, без всяких сомнений, согласен. Они с Лизой через многое прошли, чтобы наконец-то оказаться у собственной семейной лодки. Чего стоили их метания после ухода Сашки в армию, необдуманное решение Лизы о переезде в Ленинград или же ссоры позапрошлой осени. У Коса отлегло, когда его неугомонная Павлова выпалила свое «да», решительно вознамерившись стать Холмогоровой.

Несомненно и то, что стало легче не одному Космосу. Потому что в толпе гостей раздались умильные вздохи Ёлки, которая считала, что её миссия на этом свете выполнена. Остались только выборы в какие-нибудь верховные депутаты, но можно прожить и без них. Не отставала от неё и мать Пчёлкина, для которой Лиза — это копия погибшей младшей сестры. Вся в мать, особенно в этом безупречном белом платье, копной завитых локонов и алмазном гарнитуре. Картинка! Можно часами смотреть…

Когда-нибудь Космос и сам с удивлением обнаружит, как похожи свадебные фотографии двух беззаботных и молодых пар — Павловых и Холмогоровых. Но до этого момента ещё нужно дожить, устав от потока времени и событий, и поэтому сын профессора астрофизики не мучает себя такими шарадами. И Лизе бы они не понравились. Она помнит, чем закончилась история её родителей, но они с Космосом — совсем иной сценарий. Поэтому подобные сравнения не имели шанса быть озвученными.

Самый волнительный и долгожданный момент!..

Два золотых кольца наконец-то обрели своих законных владельцев. Если несколько лет назад кому-то из окружения Космоса и Лизы казалось невероятным, что они составят удачную пару, то сегодня все сочувствующие могли умыться горькими слезами. Космос светился, как начищенный чайник с завода, с твердой уверенностью украшая безымянный палец правой руки Лизы. И она, осматривая свою ладонь, которую так бережно накрывает мужская, непроизвольно растягивает губы в улыбке.