Том 27. Письма 1900-1901 - Антон Чехов

13 октября 1900 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 101–102.

Открытка. Год устанавливается по почтовому штемпелю: Ялта, 14 X.1900.

3172. О. Л. КНИППЕР

14 октября 1900 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 71–72.

Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 14 Х.1900; Москва. 19 Х.1900.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 11 октября 1900 г. (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 206–209).

В конверт Чехов вложил вырезку из газеты: «Во время последнего общедоступного спектакля в театре, в конце третьего действия пьесы Чехова „Иванов“, публика была встревожена криками в партере. Какая-то женщина, весьма прилично одетая, настолько прониклась происходящим на сцене, что совершенно забылась и начала кричать: „Сарка, жидовка, так тебе и надо!“»

Видишь, как хорошо я живу. — Чехов отвечает на следующее место из письма Книппер: «Мне больно думать, что ты там один живешь, я не могу этого переварить. И зачем пропали даром эти прекрасные осенние месяцы? Я обыкновенно мало сожалею о прошедшем, но мысль об этом близком прошедшем и о настоящем причиняет мне боль, мучает меня. А тебя, скажи? Я не знаю, как я переживу эту зиму, я даже не думаю об ней, а то не знаю, чем утешить себя — работой только разве. Дорогой мой, не сердись, что я хнычу, я знаю, что и тебе не легко. Но за эти терзания мы будем награждены, правда? Весна должна нам принести много света, тепла, радостей, обновления. Ты непременно криво улыбаешься, читая эти строки, а в душе согласен со мной, права я? Как твое здоровье теперь? Пиши мне о себе подробнее, а то не договариваешь — я это чувствую».

Насчет пьесы не спрашивай… — Чехов имеет в виду следующие строки из названного выше письма Книппер: «В театре меня замучили вопросами о тебе и о пьесе». Повышенный интерес руководства и артистов Художественного театра к работе Чехова над новой пьесой был вызван репертуарным кризисом в театре. Станиславский писал по этому поводу С. В. Флерову 15 октября 1900 г.: «„Снегурочка“ растаяла в тот момент, когда лишь только мы маленько разгулялись. Она… вся — прикончилась. Мы потеряли всякую надежду оживить ее, и наша молодежь в полнейшем унынии. Одно средство оживить их — это скорее ставить новую пьесу. Если она будет иметь успех, мы спасены, нет — дело очень и очень плохо, почти безнадежно» (Станиславский, т. 7, стр. 198).

Ты пишешь про то, как надоела «Снегурочка»… — Книппер писала 11 октября: «Твои пьесы имеют самый большой успех теперь. Публика их любит, артисты играют их лучше, чем в те сезоны, играем с наслаждением, с радостью. Снегурка — это каторга, мука для всех. Ты ликуешь? Ты ведь предсказывал это, помнишь?» В письме от 13 октября Книппер несколько по-другому отзывалась о спектакле «Снегурочка» в Художественном театре: «Вечером пошла с Машей на „Снегурку“ в Новом театре и очень была рада, что пошла, т. к. яснее чувствую теперь все заслуги нашего театра и вижу его промахи. И теперь уже не считаю нашу „Снегурку“ проваленной и нос не вешаю. Ты приедешь — все увидишь непременно, все спектакли, как я радуюсь этому» (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 209).

Я писал, что пьеса вам не по театру… — См. письмо 3157*. О неуспехе постановки «Снегурочки» в Художественном театре писал Чехову В. Э. Мейерхольд 1 октября 1900 г.: «Прошла неделя, как начался наш театральный сезон. „как мало прожито, как много пережито“… „Снегурочка“, на которую потрачено безумное количество артистических сил, столько напряжений режиссерской фантазии и столько денег — провалилась. Все участвующие пали духом и продолжают свою работу с болью в душе и уныло… Публика, равнодушная и к красоте пьесы, и к тонкому юмору ее, критиканствует, повторяя мнения разных „ведомостей“ и „листков“. Сборы уже начинают падать. Все чувствуют себя неловко… В чем дело? Очевидно, „Снегурочка“ отжила свой век. Очевидно, при „современной смуте“, на развалинах строя всей нашей жизни — мало призыва к одной лишь красоте… Или это каприз развинченной публики, или это слепое ее доверие к прессе? Как понять?.. М. Горький почему-то считает невежественными и публику, и прессу. Наши рецензенты невежественны, конечно… А публика? Правда, она легковерна, но чутья она не потеряла. Разве неверно, что пьеса мелка, хоть и красива? Часть вины пусть примет на себя наш главный режиссер: опять перемудрил. Если приедете, увидите. Всего не напишешь» (В. Э. Мейерхольд. Статьи, письма, речи, беседы, ч. 1, стр. 81).

Ваше дело — «Одинокие»… — См. примечания к письму 3157*.

23-го буду в театре, непременно буду. — Чехов приехал в Москву 23 октября и на следующий же день был в Художественной театре на спектакле «Доктор Штокман» Г. Ибсена.

3173. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

16 октября 1900 г.

Печатается по автографу (Архив Горького). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 102–104.

Год устанавливается по содержанию письма (отъезд 21 октября в Москву, работа над пьесой «Три сестры», пребывание Е. Я. Чеховой в Москве), а также связью с письмами 3171, 3172.

Ответ на письма М. Горького от начала октября и 11 октября 1900 г. (Горький, т. 28, стр. 132–138).

…посылаю Вам Данилина. — Речь идет о книге И. А. Данилова. См. примечания к письму 3158*.

…она пойдет не теперь ~ не переписал ее начисто. — Чехов привез в Москву черновой вариант пьесы «Три сестры», доработка ее происходила в Москве и Ницце (см. примечания к письмам 3184*, 3210*, 3220*). Первый раз «Три сестры» шли на сцене Художественного театра 31 января 1901 г.

…за письма, большое спасибо. Я прочел их по два раза. — В письме от начала октября М. Горький подробно описал свои впечатления от недельного пребывания в Москве: «Я только что воротился из Москвы, где бегал целую неделю, наслаждаясь лицезрением всяческих диковин вроде „Снегурочки“ и Васнецова, „Смерти Грозного“ и Шаляпина, Мамонтова Саввы и Крандиевской. Очень устал, обалдел и — рад, что воротился в свой Нижний. „Снегурочкой“ — очарован. Ол<ьга> Леон<ардовна> — идеальный Лель. Недурна в этой роли и Андреева, но Ол<ьга> Леон<ардовна> — восторг! Милая, солнечная, сказочная и — как она хорошо поет! <…> Для меня театр, Васнецов и сумасшедшая семья Книппер — дали ужасно много радости, но я боюсь, что Вам, мой хороший, любимый Вы мой человек, от моей радости будет еще грустнее в этой чертовой пустынной и тесной Ялте. А хотелось бы мне, чтоб и Вас жизнь осыпала целой кучей искр радости…» В заключение М. Горький сообщал, что намеревается писать большую статью о творчестве Чехова. В следующем письме Горький описывал поездку в Ясную Поляну.

3174. Г. М. ЧЕХОВУ

16 октября 1900 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Записки ГБЛ, вып. VIII, стр. 24.

Открытка.

3175. О. Л. КНИППЕР

17 октября 1900 г.

Печатается по подлиннику (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 72.

Телеграмма. Датируется по служебным пометам на телеграфном бланке: Подана 17/Х, 10.40 пополуночи; Принята 17/Х 1900.

Приеду понедельник непременно. — В «Курьере», 1900, № 294, 23 октября, сообщалось: «Сегодня приезжает из Крыма А. П. Чехов».

3176. П. Ф. ИОРДАНОВУ

20 октября 1900 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Неизд. письма, стр. 85–86.

П. Ф. Иорданов ответил 15 ноября 1900 г. (ГБЛ).

Посылаю немного книг для Городской библиотеки. — В ответном письме Иорданов сообщал: «Последнюю Вашу посылку — Сумбатова и сборник — я получил, но первой, посланной из Ялты, до сих пор нет, так как она шла пароходом, а он где-то замерз. Когда получу ее, извещу Вас непременно».

3177. О. Л. КНИППЕР

22 октября 1900 г.

Печатается по подлиннику (ГБЛ). Впервые (с датой 20 сентября 1901 г.) опубликовано: Письма к Книппер, стр. 133. Дата исправлена в ПССП, т. XVIII, стр. 407.

Телеграмма. Датируется по пометам на бланке: Москв. Лозовой ж. д. 22, 1.30 пополудни; Принята 22.1900.

3178. А. Ф. МАРКСУ

26 октября 1900 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, Лит. архив, стр. 178.