Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Терри Биссон

К тому же тираноборческое воззвание — пусть даже намекалось, что оно снизошло из Царствия Небесного, — было самой малой из земных забот Филлипео: «Войска антипапы двинулись в поход, и антипапа пустил сокровища Церкви на вооружение диких Кочевников самым современным оружием, которое будет пущено в ход против цивилизации. Филлипео всегда называл его антипапой, хотя другого папы не существовало».

Филлипео стоял за возрождение Magna Civitas, а Коричневый Пони, антипапа, возражал ему. С точки зрения Ханнегана, все было просто. Коричневый Пони олицетворял войну прошлого против будущего. Он вооружил варваров и скоро направит их против святынь цивилизации, если не против самого города Ханнегана. Филлипео не сомневался, что сможет отстаивать город, пока не поступит новое оружие, после чего его силы отбросят «привидения» обратно в их Мятные горы, погонят Зайцев в юго-западные пустыни, выдавят Диких Собак на север за Реку страданий, дадут Кузнечикам возможность обосноваться на бывших землях Диких Собак, так что две северные орды будут вынуждены драться друг с другом за жизненное пространство.

Правитель империи надеялся привлечь на свою сторону Кочевников-изгоев, с этой целью и послал к ним экс-пирата. Адмирал и-Фондолаи обещал, что после победы к ним отойдут земли Кузнечиков. Филлипео сначала развеселился, услышав это, но по здравом размышлении решил, если получится, сдержать обещание, так необдуманно данное адмиралом. Если безродных переженить на фермерских женщинах и еще дать им вволю земли, они будут выращивать одомашненных коров, жить в крепких домах, торговать с городами и фермерами. В таких обстоятельствах их сообщество не превратится в орду. Скорее всего, запрет на ловлю диких лошадей уйдет в прошлое, если его не станут поддерживать Виджусы, но сами безродные, коль скоро осядут на земле, не будут придерживаться линии наследования по матери, принятой у диких Кочевников. Получив собственность, они будут отстаивать ее. В своих мечтах, подогреваемых близостью победы, правитель видел, как Кузнечики, Дикие Собаки и безродные ведут между собой бесконечные войны, а Зайцы, старающиеся вернуться с бесплодных пустынных земель, будут схвачены и направлены на восстановление разрушенного войной хозяйства.

Филлипео был более чем доволен своим адмиралом, чего не мог сказать о генералах. Когда генерал Голдэм явился в университет и потребовал от Тона Хилберта сотрудничества в деле обучения войск — как отравлять в провинции ручьи и родники и как заражать коров новыми болезнями, — тот отказался. Генерал Голдэм обратился в военное министерство, и Тона Хилберта призвали в тексаркскую армию рядовым. После чего рядовому был отдан приказ приступить к обучению. Хилберт проклял лично генерала, а затем и своего монарха. Генерал приказал посадить профессора в тюрьму за призыв к мятежу. Ханнеган вызвал генерала в свою штаб-квартиру, снял с поста и отправил в отставку с половинной пенсией. После чего поставил во главе проекта адмирала и-Фондолаи, он же Карпио Грабитель. Поскольку университетский ассистент Хилберта согласился обучать военных, как только это понадобится, профессор остался сидеть в тюрьме до тех пор, пока не извинится перед Ханнеганом. Но он не торопился приносить извинения.

Через три месяца после увольнения генерала Голдэма Филлипео с удовольствием принял парад образцового ударного батальона адмирала и-Фондолаи; тот сам, сидя верхом на коне, возглавлял его, проходя маршем перед трибуной. Правитель имперского города никогда еще не видел такого сборища головорезов за пределами тюремного двора. На вооружении у них было несколько дюжин стволов современного оружия, которые успели выйти из рук оружейников; оно придавало им такую силу, что сначала Филлипео колебался, давать ли на парад согласие. Карпио указал, что для эффективных действий главное — это огневая мощь, так что императору пришлось вручить самое современное оружие бандитам в волчьих шкурах и жеваной коже. Император наблюдал, как они шли под знаменем с изображением птицы на вертеле над огнем; рядом с ней были изображены и виджусский символ Стервятника Войны, и пара скрещенных ключей. При виде этого святотатства Филлипео от души расхохотался, пригласил старого пирата к себе на трибуну и наградил его древним титулом «Лучший пастух долин», который сохранился у Ханнеганов еще со времен их происхождения из Кочевников, но вышел из употребления после того, как Ханнеган IV упал с лошади.

Частично радость Филлипео объяснялась видом адмирала: бородатый пират в белоснежном адмиральском мундире, возглавлявший банду из трехсот грязных головорезов в лохматых шкурах, был просто восхитителен. После парада Филлипео не только наградил его титулом «вакеро»[38], но и произвел в фельдмаршалы. «Так что можете сами выбрать себе форму» — таковы были слова императора. Он позаботился, чтобы старый моряк был в курсе дела: когда он завершит то, что было запланировано, то станет главнокомандующим всеми тексаркскими силами. Великие равнины чем-то напоминали океан. Адмирал тоже это чувствовал и был энтузиастом грядущих войн.

С тех пор как Ханнеган IV упал с коня, в Тексарке не существовало четкой доктрины войн с Кочевниками, и адмиралу предстояло незамедлительно создать таковую. Равнины напоминали океан в том смысле, что на них некуда было скрыться и не существовало рельефа местности, на котором можно было организовать оборону. Большая часть земель к западу от границы строевого леса была доступна со всех сторон, но в то же время негостеприимна, как штормовое море. Кавалерийские схватки своей жестокостью напоминали абордажные бои, когда два судна сходятся борт к борту и на плаву остается только одно.

Адмирал трижды посетил в тюрьме Тона Хилберта. Он проинформировал правителя об этих визитах и об их цели; но, пообещав дать отчет о конечном результате, отказался рассказывать, как они проходили. Тюремщик рассказал правителю, что во время третьего визита адмирал и заключенный играли в старозаркские шахматы и говорили только о ходе партии. Эти встречи так ничего и не принесли, но Карпио хотел, чтобы Филлипео в любом случае выпустил профессора. Филлипео отказался. Извинения были ему не нужны, но с ними или без них Хилберт будет сидеть в тюрьме, пока сотрудничество университета с военными не даст удовлетворительных результатов.

— Болезнь Тона Хилберта дала о себе знать на юге, — сообщил ему командир. — Известно несколько случаев в армии Коричневого Пони, но эпидемией она стала только в провинции. С течением времени «привидения» и мятежные Зайцы потратят на борьбу с ней массу энергии. Скоро мы сможем перейти в контрнаступление.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});